Слово в день Успения Божией Матери
Матерь Божия прожила на земле 60 лет. Она с нетерпением ожидала перейти от земли на небо, к Сыну и Богу, и об этом усердно молила Его. Господь услышал молитвы Своей Матери, и за три дня до исхода Ее известил Ее об этом. В день отшествия Своего Преблагословенная пожелала видеть апостолов: и все они, кроме Фомы, принесены были из разных стран мира на облаках к дому Ее. Здесь собрались и все знавшие Ее. Скорбели и плакали о разлуке с Нею. Она утешала всех и уверяла, что не забудет их, что успешнее станет молить за них Бога и просить им милостей и спасения у Него. В самый час кончины земной жизни Своей Пресвятая Дева убрала горницу Свою, засветила множество светильников, воскурила фимиам, возлегла на одр Свой и преставилась: явился Спаситель с ангелами, принял святую душу Ее и принес на место Своей славы, в райские селения. Апостолы взяли тело Богоматери, с пением и молитвами положили в пещеру в саду Гефсиманском. Через три дня пришел и апостол Фома в Иерусалим; он, узнав о случившемся, плакал и скорбел. Чтобы успокоить его, апостолы решились показать ему тело Божией Матери, но когда открыли пещеру, она оказалась пустою – в ней нашли только ризы Пресвятой. Это удивило всех. Начали молиться, чтобы узнать, что случилось, вечером того дня Матерь Божия явилась на воздухе с Ангелами и сказала недоумевающим: «Радуйтесь! Я здесь и не перестану молиться за мир христианский».
Такова была, други, славная кончина Божией Матери. На какие же думы наводит нас с вами история настоящего праздника? Не задается ли и каждый из нас такими вопросами: какова же будет наша кончина? Явится ли к нам тайный вестник, чтобы возвестить нам о нашей смерти? Или, может быть, смерть настигнет нас, как тать, нежданно? Тиха ли будет наша кончина или, быть может, в страшных муках и ужасе кончится наша жизнь? Да, други, кто есть человек, иже поживет и не узрит смерти (Пс. 88:49).Неприятна мысль о смерти, мрачен и ужасен факт ее. Однако же ни устранить, ни избежать ее мы не в состоянии. Смерть есть общий, неизбежный жребий. Что же делать нам в таком случае? Забываться ли постоянно в круговороте наших житейских дел или постоянно думать о ней, о смерти? Было бы слишком легкомысленно и неосмотрительно с нашей стороны, постоянно слыша о смерти и видя ее жатву, не думать о ней так, как следует истинному христианину. Не будем страшиться смерти. Она страшна только для неверующих, а для нас, христиан, – светлая дверь в жизнь блаженную, вечную. Будем только чаще вспоминать о ней.
Сколько ни живи на этом белом свете, а умереть, перейти в другую, вечную жизнь все-таки придется. Но вот вопрос – готовимся ли мы к будущей жизни? Не обременила ли нас слишком земная жизнь. Пусть каждый из нас даст себе отчет в этом, а теперь расскажем в наше назидание следующую притчу и приложим ее к себе. Житель некоего большого города имел собственный свой дом, но до известного срока, по обстоятельствам не мог в него перейти, а потому он проживал на квартире, и хотя очень хорошо знал, что должно оставить ее, но, несмотря на это, ничего не жалел на устройство своей квартиры, о том только и думал, как бы и чем ее украсить и обогатить, а о своем собственном доме вовсе забыл, а если иногда и приходила ему о нем мысль, то, по необходимому ослеплению, отгонял от себя это напоминание. Что же из этого вышло? Когда настало время (а настало оно вдруг и неожиданно) оставить квартиру и перебраться в свой дом, то он оказался не приютом, а вертепом, ибо брошен был без всякого внимания, завелись в нем отвратительные нечистоты, змеи и всякого рода гады, и принужден был несчастный домовладелец войти в такой оскверненный дом, но что всего неприятнее – это то, что ему даже не дозволено было ни очистить дом, ни изгнать из него поселившихся в нем пресмыкающихся животных. Итак, из великолепной квартиры беспечный домовладелец перешел на бесконечное житье в свой дом. Без сомнения, и жалел, и тужил он о своем безумии, и упрекал и даже проклинал себя – но все это было гласом вопиющего в пустыне: время упущено безвозвратно и сделать ничего было уже невозможно. Смысл притчи ясен: домовладелец – каждый из нас, квартира – греховный этот мир, собственный дом – вечность.
Праведный протоиерей Алексий Мечев, 1914 г.