Размышление о норме и ее утрате
Много лет назад на епархиальных образовательных чтениях главный психиатр Краснодарского края сказал, что «количество психически больных в нашем регионе за последние 10 лет увеличилось более чем в 10 раз, но… этого никто не заметил, ибо за это время было изменено понятие психической нормы. И то, что еще совсем недавно считалось отклонением и требовало лечения, было объявлено либо пограничным состоянием, либо допустимым видом нормы». После сказанного в зале кто-то шепотом, но достаточно громко сыронизировал: «Психи среди нас». С тех пор появились «либеральные» законы, запрещающие принудительно лечить психов и алкоголиков, и эта ироничная реплика стала реальностью. За четверть века ползучего онормаливания кого только не объявляли «особыми»! А на фоне пресловутой политкорректности стало невозможно показывать старый добрый мультик про голубого щенка с его веселым рефреном «Голубой, голубой, не хотим дружить с тобой!»
В «старой доброй христианской» (когда-то!) Европе процесс онормаливания пошел значительно дальше. Пала православная (когда-то!) Греция, объявив законной нормой однополые браки. В Северной Европе на полном серьезе рассматривают законопроекты об объявлении нормой половых отношений между родителями и детьми. Дескать, это такая давняя скандинавская традиция. И у всей этой мерзости находится якобы научное обоснование, выстроенное на нравственном релятивизме. Всякая норма объявляется относительной и изменчивой, а несогласных с этим называют ретроградами и догматиками.
Относительность почти торжествует победу. Между чернотой зла и белизной добра она пропихнула зазор серости, смешав одно с другим, и довольно успешно расширяет его, отвоевывая себе пространство. Вместо абсолюта истины процветает плюрализм мнений. Отклонения от нравственных норм теперь, оказывается, могут быть не только отрицательными, но и положительными. Даже псевдонаучные книжки о положительных девиациях пишут, утверждающие, что «мы исходим из принципиальной невозможности «установить» (познать) единственно верную Истину». Такая вот теперь девиантология! Нарушители норм теперь бывают и плохие и хорошие.
Представьте себе инспектора ДПС, который остановил водителя и выписал ему… премию за нарушение правил в лучшую сторону. Улыбаетесь? На сферу дорожного движения к счастью релятивизм не распространился, а вот в сферу нравственности проник. Найти педагога, убежденного в том, что между добром и злом не может быть полосы серой относительности, непросто.
Нравственный релятивизм имеет религиозно-богословские корни. Православная антропология утверждает, что до грехопадения Адам был в естественном (безгреховном) состоянии, а после него погрузился в противоестественное (греховное). Западное богословие утверждает, что Адам перешел из сверхъестественного состояния в естественное, потеряв лишь благодать. Мы, православные, призываем, понуждаем, уговариваем человека вернуться в естественное состояние святости, а римо-католики считают, что человек уже находится в естественном состоянии и им вполне можно довольствоваться. Разницу чувствуете? В православии стремление к святости – это возвращение к норме, а у католиков – положительная девиация. Для нас норма – это лучшее, для них норма – это среднее. И это понимание они нам почти навязали. Мы же стремились стать частью единого Запада. Вот и согласились с этой странным пониманием нормы, усреднив ее до абсурда.
Сегодня уже понятно, что мы поспешили перекроить свою систему мировоззренческих ценностей. Пришло время возвращаться домой. Благо еще есть куда. Стало вдруг понятно, что «плавающая» норма может привести лишь к «естественному» узаконенному содомизму (греки-то, того…), законной наркотизации и пролицензированной проституции. А все начиналось с объявления греха особой нормой и введения понятия «позитивная девиантность». Общество, в котором болезнь или разврат становятся разновидностью нормы, быстро деградирует. И благо, если хватает сил и нравственного чутья вернуться после неудачной попытки путешествия в «земной рай» комфортного блуда. Пора вспомнить слова упоминаемого мной психиатра, кстати лишившегося должности из-за непреклонной позиции в понимании нормы.
И пора бы, наконец, усвоить, что святость – это единственно возможная норма человеческого бытия, несмотря на то что она стала экзотической и редко встречающейся. Нельзя врачу объявлять нормой болезнь, если вокруг нет здоровых людей. Иначе пойдем вслед за греками… Вас туда еще тянет?
Профессор Андрей Остапенко