Вот уже 12 лет русский старец, духовник Троице-Сергиевой Лавры архимандрит Кирилл (Павлов) находится в немощи телесной, неся молитвенный и мученический подвиг. Журнал «Покров», основанный по благословению и при участии отца Кирилла, продолжает публиковать свидетельства о батюшке его духовных чад. Предлагаем вашему вниманию материалы, собранные священником Виктором Кузнецовым.
Назидание
Старый инок Лавры на вопрос об отце Кирилле восторженно восклицает:
– Отец Кирилл-то? У-у!.. Он знаток Евангелия большой! Все с ним и советуются… Чуть минутка свободная – он сразу же руку в карман подрясника, там всегда неразлучный спутник его – Евангелие. Очки на нос и читает. Он всегда его носит при себе, маленькое, старенькое, потертое.
– Может, то, что он в Сталинграде нашел?
– Может, – охотно согласился старый инок и продолжил восхищенно. – Отец Кирилл секунды без Евангелия не проводит. Откуда и мудрость берет!.. И нам всегда говорит: «Евангелие читайте. Читайте как можно больше Евангелие. В нем – все!»
Духовный наставник
Случилось это уже после печального для всех события – инсульта у дорогого батюшки, архимандрита Кирилла (Павлова).
9 октября 2006 г., на следующий день после праздника Преподобного Сергия Радонежского, когда Церковь чтит память апостола и евангелиста Иоанна Богослова, прибыл я в подмосковное Переделкино – оставив все свои важные дела, купив на Киевском вокзале букетик синих васильков.
Как не приехать? Ведь это – двойной праздник нашего старца, архимандрита Кирилла (Павлова)!.. День его рождения – 8 октября. 87 лет назад родился он на Рязанщине в день памяти Преподобного Сергия Радонежского и именно в обители этого святого прожил большую часть своей жизни. А следующий день – праздник апостола Иоанна Богослова – его именины. В честь апостола будущий всероссийский старец был назван родителями Иоанном.
Серое небо, моросящий дождь, отсутствие договоренности о том, чтобы попасть к батюшке, меня не смущали. Не пугала и необычная пустота перед массивными вратами у домика батюшки. На мой звонок открылась небольшая дверь слева. Однако милиционер отказался принять цветы и записку для отца Кирилла – не положено.
Одно утешение – храм! Золотые купола именно в пасмурный, ненастный день сияют особенно ярко, тихо светятся небесной радостью…
Церковь была открыта, и я пошел приложиться к иконам, мощам и, особенно, к всегдашней помощнице – Иверской иконе Богородицы, «Вратарнице». К сожалению, подход к образу был закрыт. Это огорчило меня, но когда я вернулся на улицу, под дождь и ветер, то был несказанно утешен. Архимандрит Кирилл снова прислал мне свою белую голубку, которая уже встречала меня, когда я приезжал к батюшке в день его тезоименитства, 22 июня. А кроме того, к воротам подъехала машина, и два вышедших из нее священника сообщили, что скоро прибудет братия из Лавры, с которой можно попасть к батюшке.
Минуло еще около двух часов. Дождь не прекращался ни на минуту, сыпал и сыпал мелкими колючими стрелами. Наконец показалась темно-синяя «газель». Из нее вышли иноки Троице-Сергиевой Лавры, старший позвал нас, священников.
Сердце ликовало. Неужели увижу батюшку?!..
…Нас радушно встречают келейницы, вводят в покои батюшки. Ближе к светлому окну, на середину небольшой комнаты выдвинули металлическую кровать, где лежит в немощи телесной отец Кирилл.
Какое-то время смотрим на батюшку с острым чувством сострадания, удивительным образом соединившимся с радостью от встречи с ним.
Старший из нашей группы, архимандрит Алипий из Лавры, волнуясь, начинает говорить:
– Отец Кирилл! Мы поздравляем вас с праздниками. Вчера был день Преподобного отца нашего Сергия, сегодня – апостола Иоанна Богослова. Поздравляем вас с 87-летием!
Келейница Наталия наклоняется к лицу отца Кирилла и громко, почти в самое ухо, «переводит» сказанное:
– Батюшка! Отец Алипий из Лавры передает вам поклон от всей братии. Поздравляет с праздниками и днем рождения!
Отец Кирилл после некоторой паузы тихо, хрипловато произносит:
– Благодарю вас всех. Желаю вам терпения в трудах монашеских…
Архимандрит Алипий вновь громко спрашивает:
– Как вы себя чувствуете?
Это расслышал отец Кирилл. Не сразу, но отвечает:
– По погоде. Когда пасмурно, мне хуже, когда солнышко – и мне хорошо.
Старец скупо улыбается, а вместе с ним – и мы.
Выждав паузу, архимандрит Алипий продолжает:
– В этом году в праздник Преподобного Сергия был дождь. Всегда солнце, а вчера молебен служили под дождем… Трапезную большую сделали, под трапезным храмом. Вся братия теперь там помещается, в одну смену.
Отец Кирилл без паузы одобряет:
– Неплохо.
– Батюшка, соскучились мы! Не хватает нам вас. Трудно нам без духовника и наставника. Без вас Лавра – сиротлива, – вздыхает отец Алипий.
Печально опустили головы иноки Лавры, священники, всплакнула и Наталия.
Отец Кирилл молчит. Потом начинает что-то про себя беззвучно нашептывать. Келейница объясняет:
– Батюшка вначале проговаривает про себя то, что хочет сказать, а потом произносит.
Наконец архимандрит Кирилл начинает говорить:
– Неправда. В Лавре много священников духовных!
Выждав небольшую паузу, отец Алипий мягко возражает:
– Да, но это – другое. Они вас не заменят. У нас, старшей братии, которая в Лавре 20 и более лет, вы – отец и наставник.
Долгое молчание. Наконец отец Кирилл говорит:
– Я тоже очень соскучился по Лавре… Если даст Бог, поправлюсь, тут же попрошусь, поеду в Лавру. Лавра – родной дом…
Наталия плачет, прослезились и все мы.
Чтобы прервать налетевшую грусть, келейница начинает вкладывать в непослушную руку отца Кирилла коробки конфет. Подсказывает ему громко:
– Батюшка, давайте и мы поздравим с праздником приехавших братию и священников! Отец Кирилл, плохо владея рукой, чуть передвигает коробки в сторону гостей.
Архимандрит Алипий, первым получая дорогой подарок от отца Кирилла, целует ему руку, приникает к белоснежной бороде, просит:
– Благословите, батюшка, меня, грешного, и братию нашу в Лавре, на монашеский подвиг. Чтобы вынести его до конца.
Отец Кирилл и это, сказанное негромко, услышал, он чуть приподнимает правую руку:
– Бла-го-слов-ляю…
Мы, быстро сменяя друг друга у изголовья отца Кирилла, получаем от него подарки, целуем руку, а кому посчастливится – щеку, а затем отходим. Всем воочию видно, что отец Кирилл устал. Прощаемся, получаем общее благословение.
Один из нас, приходских священников, просит всех:
– Благословите, отцы и братия.
Мы отвечаем поклоном ему. Он же, перекрестившись на иконы в изголовье отца Кирилла, значительно произносит:
– Благоденственное, мирное житие, здравие же, спасение! Во всем благое поспешение, подаждь, Господи, священноархимандриту Кириллу! И сохрани его на многая лета-а-а!..
Все мы разом подхватываем и поем:
– Многая лета-а, многая лета, мно-о-огая ле-е-е-тааа!!!…
Отец Кирилл, едва приподняв свою худенькую, слабую руку, благословляет нас. Основная группа прибывших выходит, а мы, склонившись, стоим, не двигаясь. Наконец келейница подсказывает:
– Вы идите. Иначе батюшка не перестанет вас благословлять.
Будто с небес, возвращаемся на землю. Тем временем слышно, как Наталья ласково спрашивает отца Кирилла:
– Ну что, батюшка, подышим свежим воздухом?
Отодвигает кровать на колесах вглубь кельи, приоткрывает окно.
Мы же, священники и монахи, учтиво целуем друг друга в щеку и правую руку. Даже те, кто еще час назад были незнакомы между собой, теперь уже – братья, ведь у нас общий отец – архимандрит Кирилл (Павлов)!
Вразумление
Раба Божия Анастасия, изнемогая от скорбей, поехала на могилу известного старца на Ваганьковское кладбище. Приникла лбом ко древу креста:
– Очень тяжело мне сейчас, старче. Болезни, возраст, одна… и столько скорбей! Жизнь не мила!
Всхлипнула, утерла слезы и продолжила:
– Раньше хорошо было. Поговоришь с отцом Кириллом, и намного легче становится. Да и все как-то улаживалось само собой… А теперь нет его.
Тут же ужаснулась сказанному, исправилась:
– Вернее, он есть! Жив еще. Но к нему не попасть, да к тому же он ничего теперь не слышит. Его как бы и нет уж.
В ту же секунду что-то до боли сжало ее гортань, потом сдавило голову. Анастасия испугалась, замерла. Она сразу поняла, что это – определенный ответ на ее неразумные, неподобающие речи. Долго она, в страхе так и остаться парализованной, простояла на коленях, плача слезами раскаяния за то, что сказала о живом духовнике. Едва спазм ослаб, Анастасия вскочила, стала целовать крест:
– Прости меня, старче! Прости, Господи! Грешную, окаянную, треплющую невесть что… Я все поняла! Батюшка жив, жив, жив!.. Он все слышит. У него во-он какие скорби! У меня-то ерунда, а я мелю языком своим. В своих переживаниях застряла, а он, батюшка, и сейчас всем помогает – духом, молитвой… Сейчас же пойду, молебен о его здравии закажу. Завтра же поеду к нему в Переделкино!
Тем же вечером знакомая Анастасии из Лавры позвонила и, ничего не подозревая о происшедшем на кладбище, сказала, что слышала от монахов Лавры, как отец Кирилл говорил, что молится о всех, кто о нем молится.
Штрих иконописца
Иеромонах Геронтий: Архимандрита Кирилла знаю с 1983 г. В семинарии учился по его благословению, а потом поступил в Троице-Сергиеву Лавру.
…Поскольку важнейшая заповедь о любви – самая трудная, то враг старается сеять раздор, в том числе в монастырях, где люди находятся друг с другом безотлучно… Возникают подозрительность, нелюбовь, осуждение, несмирение. Батюшка очень следил за этим и учил нас побеждать всякую неприязнь.
Один раз рассказал я ему о своем искушении. Отец Кирилл ответил: «Да только один недобрый помысел на ближнего – как один штрих у иконописца, который меняет изображение всей иконы! Помысел враждебный, нелюбовь очень вредят, искажают все».
Недобрый помысел, не отогнанный вовремя покаянием, часто бывает началом раздора. Особенно новоначальные послушники, у которых еще нет опыта борьбы с помыслами, легко уязвляются этим, принимая чужие мысли за свои, – а ведь они от лукавого.
Когда мы испрашиваем помощи Божией, то рассеиваются и побеждаются страсти, искореняется самолюбие, себялюбие, гордыня. Отец Кирилл говорит, что нужно растить в себе воздержание. А как? Кропотливым, повседневным трудом: «Надо быть внимательным к себе, трудиться постоянно. Страсти быстро возвращаются».
В одну из поездок отца Кирилла на Валаам с ним ехал один архимандрит. Когда они плыли на корабле, батюшка задумчиво смотрел на мрачные скалы и леса Валаамские и сказал: «Если здесь не иметь чистой молитвы, то с этого места убежишь».
Об Иисусовой молитве он как-то сказал: «Надо начинать со смирения и сокрушения сердца своего… У меня сердце еще не очищено». С каким поучительным смирением, без всякой позы это говорилось!
С него сразу хотелось брать пример – как нужно молиться, стяжать добродетели, преодолевать страсти, приобретать надмирность. Этот опыт очень укрепляет в монашеском житии.
– Мы, бывает, на внешних моментах заостряем внимание, а главное теряем – что мы ближнего обижаем – не замечаем, – рассуждает отец Кирилл – Есть же правило: «Покрой грех брата своего». Он часто повторяет правило Амвросия Оптинского: «Никого не обижать, никому не досаждать, и всем мое почтение!»
…Один из братии стал как-то жаловаться батюшке: мол, смущаюсь поведением другого брата и вообще хочу уйти из обители. Отец Кирилл строго его осек:
– Знаешь, здесь, в Лавре все монахи хорошие! Все добрые, можно сказать, святые. Почему ты так плохо о нем отзываешься? Почему ты его осуждаешь?
Это строгое внушение так подействовало на жалобщика, что он не только остался в монастыре, но и изменил свое отношение к братии, свой образ мышления.
…Отец Кирилл учил нас: «Если ты даже абсолютно прав, но весь в страсти, в гневе, остановись, не продолжай. Лучше уйди, так как другая сторона, также пребывающая в страсти, тебя не услышит. Раздор, непонимание только усилятся. Истины между вами не будет. Прежде всего мир!»
Вслед за Господом отец Кирилл несет всем Его приветствие: «Мир вам!»