Иван Ильин писал: «Государство, в его духовной сущности, есть не что иное, как родина, оформленная и объединенная публичным правом, или иначе: множество людей, связанных общностью духовной судьбы и сжившихся в единство на почве духовной культуры и правосознания». У нас редко с высоких трибун говорится об этой «общности духовной судьбы» нашего народа. Государство же определяется как «властно-политическая организация, обладающая суверенитетом, специальным аппаратом управления и принуждения и устанавливающая правовой порядок на определенной территории». Не пришло ли время законодательно вернуть обществу основы духовности и соборности? Об этом мы разговариваем с кандидатом исторических наук, писателем, сопредседателем Международного Ильинского комитета А.М. Шариповым.
– В 1922 г., после шести арестов и трех смертных приговоров Иван Ильин был вынужден уехать из советской России, а в 1934 г. был отстранен от преподавания в Русском научном институте в Берлине и, преследуемый гитлеровцами, переселился в Швейцарию. Александр Михайлович, почему именно в изгнании у философа права И.А. Ильина появляются серьезные работы о путях русской цивилизации?
– Выбирая своей специальностью теорию права, Иван Александрович Ильин, думаю, не прочил себе судьбу крупнейшего аналитика русской цивилизации. Однако после революции мыслитель продолжает изучение причин крушения Российской империи. Когда же изгнанный за пределы Отечества ученый-патриот видит, что интеллигенция и в эмиграции продолжает болеть дореволюционными недугами и не способна к единению ради общерусского дела, более того, заигрывает с иностранными организациями для возможной агрессии против пусть советской, но России, он уходит в глубь русской истории и культуры в поисках ответов на животрепещущие вопросы дальнейшего бытия родной страны и нации. Да, именно в тихом швейцарском Цолликоне Ильин создает труды о духовном своеобразии России. В 1940-е гг. им написан цикл лекций «Сущность и своеобразие русской культуры»: в небольшом по объему труде мыслителем изложен и определен путь дух русской культуры. По моему убеждению, этот труд должен стать настольной книгой каждого русского человека, учебным пособием гуманитарных институтов, исторических и философских факультетов. К этой книге о русском духе надо добавить сборник философских эссе «Путь духовного обновления», где в литературной форме раскрыт православно-русский взгляд на многие понятия о культуре и творчестве, и сборник «бюллетеней для единомышленников» «Наши задачи» – с обозначением ключевых вопросов русской истории и перспектив их разрешения.
– Как доктор государственных наук Ильин представлял себе государство и Церковь?
– Для понимания видения Ильиным сущности государства прежде надо обратиться к тому, каково было видение Иваном Александровичем сущности человека: «Человеку дано быть духом; он призван быть духом; в этом основной и священный смысл его жизни». Причем это дух личный и свободный: «Дух есть живая личность, ответственная перед Богом и отвечающая за себя перед другими людьми – за свои верования и воззрения, за свое делание и неделание». В фундаментальной работе «Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека» последовательный логик Ильин разоблачает несостоятельность «реальности» конкретно-эмпирического (материального) и абстрактно-формального (физических законов) без их укоренения в духовно-созерцательном Вечном Абсолюте, Логосе, Боге Творце.
Так вот, благодаря своей духовной сущности, человек, «человеческий дух призван увидеть Бога», «узнавать все божественное в мире». Это «божественное в мире», то есть идеалы совершенства, человек призван воплотить в жизни окружающего его бытия – от повседневного быта до религиозного и патриотического горения. Так происходит духовное возрастание отдельной личности и совокупности личностей – общества в его различных проявлениях от семьи до нации и государства.
Именно духовное видение человека давало Ильину возможность видеть истинную сущность общества и государства, то есть духовную сущность. Человек с духовным видением, одухотворенным сознанием определяет нацию и государство так: «Мы – единая духовная и правовая община, управляющаяся единой верховной властью и связанная единством жизни, творчества и исторической судьбы. Мы – государство». При этом Ильин уходит от сентиментальных идей, отрицающих охранительные и принудительные функции государства: как верховное национальное учреждение государство призвано защитить своих граждан от внутренних и внешних вредителей, мешающих здоровой жизни нации: агрессивных соседей, уголовных элементов, растлителей, нечестных чиновников.
Понимая, что «Церковь и государство взаимно инородны – по установлению, по духу, по достоинству, по цели и по способу действия», Ильин указывает на особую социальную роль Церкви, без которой государство и нация вырождаются: только религия может воспитать в человеке духовный взгляд на жизнь личную, общественную, государственную. Здесь и возникает естественный союз государства и Церкви в их устроении земной жизни своих членов: «Ибо живая религия есть не «одна сторона жизни», а сама жизнь и вся жизнь. Все, чем живут или не живут люди, – или уводит их от Царства Божия, или ведет их к нему; и Церковь может и должна иметь свое суждение обо всем этом – открытое, авторитетное, одобряющее или осуждающее». Лаконично определяет смысл и суть симфонии Церкви и государства в их земном бытии Ильин: «Государство правит. Церковь учит». То есть «во внешнем государство властвует над народом; в земном – государство повелевает и Церкви. Но во внутреннем и благодатном – Церковь учит и народ, и правителей… Государство есть оборона и опора независимой Церкви, а Церковь есть духовник и Ангел Хранитель христианского государства». Ильин определяет и такое жизненное триединство: «Народ есть источник жизненной силы и созидания; Церковь есть источник благодатной мудрости; государство есть источник внешнего порядка и мира».
– На ваш взгляд, возможна ли сегодня симфония государства и Церкви, которую подразумевал Ильин, и от кого это зависит? Не пора ли в наш законодательный кодекс внести духовно-нравственный компонент?
– Ильин вообще не видел смысла в существовании безбожного государства, как и безбожного существования отдельной личности: «Кто живет для собственного удовольствия или личного наслаждения и ни во что другое не верит, тот видит во всем (в вещах, в богатстве, в людях, в своем государстве) лишь средство или орудие и ни с чем не связывает себя безусловной связью, на жизнь и на смерть; ему не за что бороться до конца, ему нет смысла рисковать в этой борьбе своей жизнью. Вплоть до Великой французской революции (XVIII в.) даже представить было невозможно безбожное государство. Исконным было сослужение духовной и политической власти в создании в обществе-государстве условий для благочестивой жизни своих соплеменников и для подготовки их к блаженной вечности с Богом. Но после октябрьской катастрофы 1917 г. появилось первое безбожное государство, которое дало в руки безбожников как идейное оружие (пример существования безбожной власти), так и материальное – через финансирование захватившим российские ресурсы Коминтерном безбожных революционных движений в других странах. По сравнению с мировой историей одно столетие активной секуляризации – весьма короткий срок, и доныне большинство государств религиозны.
По слову Ильина, Россия, первой вставшая на путь антихристовых испытаний, при продолжающемся мировом богоотступничестве первой должна встать и на путь покаяния, духовного очищения. При всей сложности нашей современной жизни мы видим, что силы у народа на это есть. Яркий пример – отвержение широкими слоями российской нации содомии как нормы жизни, притом что в Европе, Северной и Южной Америке и Юго-Восточной Азии эта «норма» уже внедрена в сознание. Да, у нас извращенное сознание присуще немалой части эстрадной публики, как и определенной части чиновников, не препятствующих запрету пропаганды развращения общества через средства массовой информации. Стремящемуся к достойной жизни народу не хватает ныне только соответствующих политиков, способных повести нацию по пути духовного возрождения через кардинальное отвержение «либерально-толерантных» проявлений сатанизма. Попытки вернуть Россию на путь традиционного развития симфонии духовных и государственных властей делались и делаются. Однако основная масса политиков – или просто безбожники, или лицедеи, в церковных кругах показывающие свою принадлежность к живому национальному организму, сами же – «гробы повапленные».
В последнее время стали бояться обсуждать острые проблемы векового порабощения Церкви государством с синодального до советского периода. Но без вскрытия этих болезненных явлений, без искреннего покаяния Русская Церковь продолжает страдать «советскими» болезнями, излишним администрированием, недоверием к церковному народу, даже монашеской его части. Ныне существует опасность и новой формы порабощения Церкви – через экономическую зависимость.
Когда в 2011–2012 гг. инициировалось создание Международного Ильинского комитета, чтобы как можно шире распространять концептуальные идеи Ильина о путях возрождения духовно крепкой и свободной России, я исходил из того, что мир находится в состоянии подготовки к резкому повороту в своем развитии: различные цивилизации вступают в обостренную конкурентную борьбу за доминирование. Но, к сожалению, до сего дня, мало кому из российских политиков ясно видно, что лидерами этой борьбы будут те государства-нации, ведущие культурно-политические слои которых смогут верно вести их по пути укрепления духовно-национальной самоидентификации. У нас же по-прежнему духовно-национальную самоидентификацию заменяют тем, что Ильин называл «казенным патриотизмом»: старые пропагандисты и молодые карьеристы вовсю выискивают внешних врагов, только бы не вскрылись истинные причины бед России – духовный кризис и отсутствие, как писал Ильин, качества политической жизни. Происходит это из-за отсутствия национального самосознания и религиозного мировоззрения у массы современных представителей исполнительной и законодательной власти. Они до сего дня думают, что Бог – это что-то далекое и отвлеченное. Но Бог – это «все во всем», это смысл каждого мгновения жизни отдельного человека и нации, государства и вселенной. Небесный Отец создал человека и призвал его к сотворчеству, и если человек отказывается от сотворчества Отцу, то все его старания к «улучшению жизни» приведут только к разочарованию. Так что приходится ждать усиления общецивилизационного «шторма», чтобы на политическом олимпе была прояснена необходимость духовного зрения на экономику и политику, чтобы в Церкви увидели не «идеологический отдел для электората», а «источник благодатной мудрости», советчика и учителя народа и правителей, «духовника и Ангела Хранителя» государства (Ильин И.А. Основы христианской культуры).
– Не связан ли интерес к изучению трудов Ивана Ильина во всем мире с этими общецивилизационными проблемами? В чем актуальность работ русского ученого для других народов в наше время?
– Связь прямая. Еще в 1979 г. немецким философом и католическим священником Вольфгангом Оффермансом на основе трудов русского мыслителя была написана монография, название которой говорит само за себя: «Человек, обрети значительность! Дело жизни русского религиозного философа Ивана Ильина – обновление духовных основ человечества». Личное общение с Оффермансом позволило увидеть в нем глубокого знатока и ценителя русской культуры и истинного христианского аскета. Потому исследование концептуальных трудов Ильина о преодолении цивилизационного кризиса через духовное обновление нашло в его душе отклик и понимание.
На международной научной конференции в мае 2013 г. в Москве крупные американские правоведы Уильям Батлер и Филипп Гриер в своих докладах старались показать, что глубоко проработанные Ильиным вопросы правосознания ныне весьма актуальны, чтобы вывести из глубокого кризиса западную политическую философию и философию права в вопросах легитимности государства и возможности верховенства закона (что не менее актуально и для современной России). Поэтому западными учеными сегодня так активно осваивается философско-правовое наследие Ильина. В частности, Батлером и Гриером переведен на английский язык, издан тиражом 1000 экз. и разослан в университеты и колледжи США труд русского ученого «О сущности правосознания». До этого профессор Гриер с супругой Эллой Гриер перевели и издали для распространения по американским университетам докторскую диссертацию Ильина «Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека», за которую, напомню, ему была присвоена ученая степень доктора государственных наук. Западная наука понимает: без философии нет политики – и потому берет лучшие научные достижения себе на вооружение.
Отмечу интерес и в Сербии к Ивану Ильину, тем более что это мне не раз приходилось видеть воочию. На форуме Международного Ильинского комитета в Белграде в октябре 2013 г. академик Сербской академии наук и искусств и профессор Белорусского университета И.А. Чарота показал свыше полутора десятка современных переводов трудов Ильина на сербский. Причем наряду с популярными и в России литературно-философскими эссе переиздан дважды и фундаментальный социально-философский труд «О сопротивлении злу силою» (у нас он тоже многократно переиздан).
– Почему же российские ученые обходят эти важные наработки, отдавая их своим западным коллегам?
– Отечественные ученые как раз не уходят от важнейших социально-правовых и культурно-цивилизационных наработок русского гения. Просто в нашей стране, в отличие от США и Европы, социальные науки не в чести, с советских времен господствует привычка все решать через администрирование. В России есть крупные ученые-гуманитарии, уровень которых никак не меньше известных западных теоретиков цивилизационного развития. В МГУ им. М.В. Ломоносова ежегодно проводятся Чтения о цивилизационно-культурном развитии России и мира в память недавно почившего гениального ученого А.С. Панарина, который сформулировал основные положения православной цивилизации и предрек нынешнее обострение цивилизационной борьбы.
Под руководством Ю.Т. Лисицы продолжается издание научного собрания сочинений Ильина, что является ярким показателем живого интереса современной русской науки к творчеству ученого. В 2014 г. в серии «Российская философия первой половины ХХ в.» вышел очередной сборник академических работ о творчестве Ильина (автор-составитель – профессор Санкт-Петербургского университета И.И. Евлампиев). Многие годы работающий в Екатеринбурге Уральский институт бизнеса им. И.А. Ильина периодически собирает ильиноведов на форумы. Проводимые Международным Ильинским комитетом мероприятия о творчестве мыслителя всегда собирают немалую аудиторию – в Государственной Думе и Общественной палате России, в университетах и культурных центрах Москвы, в русском Белгороде и сербском Белграде. Проблемы в научном освоении концептуальных трудов гениального ученого нет, проблема – в непонимании властью значения этих трудов для выхода России и мировой цивилизации из бездуховного исторического тупика. Ильин писал о формальной государственной принадлежности «целых слоев мнимых граждан», чьи души не наполнены «живой любовью гражданина к своей родине и к его народу». Такие люди без национальной культуры, заполняя властные структуры, не чувствуют себя связанными с «этим народом» и видят в «этой стране» только полигон для реализации своих амбиций и материальных интересов. Потому они никогда не поймут непреходящей ценности и глубины такого явления, как национальная солидарность и духовное родство сплоченного единой исторической судьбой народа.
– Что, по вашему мнению, работало на воспитание таких патриотов (родинолюбов), как Иван Ильин: система образования Российской империи, политика государства или семейная атмосфера?
– Проблема «воспитания патриотов» стоит остро для современной России. Патриотами с определенного времени стали себя именовать даже те, по вине которых произошел распад страны, кто использовал государственные должности для криминального обогащения. И сегодняшний шум о «военно-патриотическом воспитании» тех, кто пороху не нюхал (успешно отвертевшиеся от обязательной военной службы карьеристы), не жил духом национальной культуры, – пустое сотрясение воздуха ради удержания своего положения.
У Ильина патриотизм неразрывно связан с двумя ключевыми понятиями – «нация» и «любовь»: «нация есть духовно своеобразный народ» и патриотизм есть любовь к неповторимому творческому духу своей нации. Как писал мыслитель, на свете есть предметы, доступные только уху или глазу, а есть такие, «которые могут быть восприняты, пережиты и приобретены только любовью… к таким предметам принадлежит и Родина». Первоячейкой зарождения патриотического чувства для философа является связанное кровью, духом, имуществом органическое единство здоровой семьи, где каждый человек научается «самостоятельному творческому единству», взаимопомощи, социальности. Естественно, что любой человек, с детства окруженный заботой о нем семьи, школы, государства, становится патриотом своей страны.
Истинный патриот отвергает зиждимый на политической основе «казенный патриотизм», который есть «притворство и обман»: «Патриотизм можно пробудить и расшевелить в людях… но навязать его невозможно». Действительно, «нельзя любить Бога, Родину и людей по приказу… Любовь не загорается по повелению и не угасает по предписанию». Тем не менее ложный по своей сути политический патриотизм был присущ как превозносящему свою нацию гитлеровскому режиму, так и отвергающему национальное бытие советскому строю: и там и там в центре сознания не творческий потенциал нации, а политические мотивы — консолидация граждан страны для определенных политических планов. И пережитки такого патриотизма мы сегодня наблюдаем весьма часто, когда политики или ангажированные журналисты натравливают один народ на другой.
Патриотизм нельзя воспитать или навязать, ибо патриотизм взращивается в душе естественно, незаметно, как евангельское зерно.
– Есть ли сегодня среди нашей эмиграции люди, которые в такой же мере, как Ильин, служат интересам России?
– В советский период исконная русская культура и вера внутри самой страны были под гнетом безбожного интернационала, и эмиграция выполняла работу по сохранению чистоты русского духа. В основном это была заслуга эмиграции первой волны (после Гражданской войны 1918–1922 гг.) и их потомков, ибо первая эмиграция была в массе своей патриотична, несмотря на свою разномастность – от социалистов-террористов, либералов-масонов до честных белых воинов и деятелей культуры, подобных Врангелю и Миллеру, Рахманинову и Шмелеву. Среди последующей эмиграции доля патриотов с каждой волной все уменьшалась. Тем не менее в русском зарубежье сохранились те очаги русской культуры, что принесены были туда изгнанниками. Вспомним два известнейших для православного человека монастыря – Свято-Троицкий мужской в Джорданвилле (США) и Свято-Покровский женский в Бюсси (Франция). Наши информационные каналы не освящают жизнедеятельность русской патриотической эмиграции, ибо в ней русского сохранилось гораздо больше, чем в России, и это менее всего нравится людям, прожившим в России всю жизнь, но так и не проникшимся духом русской культуры и русского православия. Вы можете выделить из центральных государственных каналов хоть один, ведущий информационные программы в русле исконного русского менталитета? И все же возрождение происходит именно внутри страны, эмиграция выполнила свою сохраняющую роль и вернула огонь национальной любви в пределы Отечества, не дав разорвать связь поколений.
– «Господь не химера. Он реальнее всех нас. И мы есьмы только через Него. Это надо видеть. Но видеть это нам не всегда по силам. Увидеть пустоту и отчаяние богоотрицающего акта и показать его другим есть акт богоисповеднический! Ибо Бог видится не только своим присутствием в душе святого и героя, но Он показывает Себя и в отсутствии Своем, через это самое отсутствие». Мне представляется это суждение не менее важным, чем иные святоотеческие писания. Можем ли мы считать Ивана Ильина духовным ориентиром? Как к этой стороне его личности относятся в мире?
– Безусловно, Ильин – духовный писатель, апологет православно-христианского миросозерцания. Причем в его христианской вере не приходится сомневаться во всю его жизнь, начиная с детства. В годы зрелости – это вполне сознательный человек Церкви. В годы революции, с 1919 г., он начинает работать над фундаментальным апологетическим трудом «Аксиомы религиозного опыта», где показывает реальность религиозного общения человека с Богом. Для усиления исторического и практического фундамента своей книги он, оставаясь на христианско-православной почве, привлекает для сравнения размышления практиков различных религий. И здесь нет ничего противохристианского: труды античных язычников Платона и Аристотеля были взяты святыми отцами Церкви за основу при формировании христианской философии и языка христианского богословия. Ведь христианин смотрит на историю человечества так же, как и на свою личную жизнь: здесь не бывает случайностей и каждое явление взаимосвязано. Так, оказалось, что Римская империя созидалась для облегчения будущего распространения веры Христовой среди народов, а созерцавшие отсвет истины античные философы готовили базу для утверждения на земле Небесной мудрости.
Наряду с «Аксиомами религиозного опыта» духовно-религиозными можно назвать и другие труды Ильина: «Кризис безбожия», «Основы христианской культуры», «Философия как духовное делание», «Религиозный смысл философии», «О Русской идее» и множество иных. Потому не случайно насельник Свято-Троицкого мужского монастыря в Джорданвилле архимандрит Константин (Зайцев), несколько десятилетий общавшийся с русским гением, в некрологе назвал Ильина «духовным вождем, учителем, пророком, проповедником» и в этом качестве способным послужить «Новой России, той духовно-обновленной Исторической России, которая одна только способна вернуть миру дальнейшую жизнеспособность, если только удастся ей обрести снова национально-государственную плоть».
Беседовала Ирина УШАКОВА