Таисия Сергеевна Чепурина – вдова, литературный редактор, хранитель архива фронтового корреспондента, драматурга, лауреата Сталинской премии Юлия Петровича Чепурина. В 2018 г. на собственные средства Таисия Сергеевна выпустила книгу послевоенных размышлений мужа «Думы о Сталинграде». В книгу включены свидетельства помощи Божией нашим воинам в дни Великой Отечественной войны, наиболее значимые статьи Чепурина, его пьеса «Сталинградцы», а также полная версия фронтового очерка, посвященного легендарному Дому Павлова.
Таисия Сергеевна – миниатюрная и, на первый взгляд, хрупкая женщина, «ровесница» Великой Отечественной, в действительности полна энергии и какого-то юношеского задора. Она будто бы продолжает путь своего знаменитого мужа – драматурга и военного корреспондента, шествуя «по дорогам фронтовым». С молитвой на устах Таисия Сергеевна за несколько лет преодолела в общей сложности около 400 км в крестных ходах: Великорецком, Иринарховском, в честь святых Царственных мучеников и др. Вот и последний по времени Елисаветинский крестный ход 16 сентября – под дождем и по воде – на плотах через Москву-реку из подмосковного села Ильинское в Усово – Чепурина не смогла пропустить.
Таисия Сергеевна – профессиональный редактор и хранитель архива Юлия Петровича – в этом году выпустила в свет вторую книгу послевоенных размышлений мужа о войне «Думы о Сталинграде» (первая – «Сталинградский котел» – вышла в 2008 г.). Обе книги изданы с благотворительными целями без права продажи.
«У нас с мужем была значительная разница в возрасте – 27 лет, но я никогда ее не ощущала, – рассказывает Таисия Сергеевна, – до трех–четырех ночи мы разговаривали, так нам было интересно. Я ходила за ним с блокнотиком и все время записывала: «Юленька, что ты сказал?» Мы прожили 20 лет, вместе укреплялись в вере. Когда Юлию Петровичу было 82 года – обвенчались в храме Успения Богородицы в Путинках. Венчал нас отец Максим Миров, он же принимал первую исповедь у мужа. По состоянию здоровья Юлий Петрович исповедовался дома. Перед этим батюшка предложил ему отметить карандашом свои грехи в сборнике «В помощь кающимся».
– Да что там отмечать, – сказал Юлий Петрович мне, – все грехи перечисленные – мои.
Исповедовался он долго. И вот батюшка, чувствуется, потрясенный, говорит мне:
– Такой серьезной исповеди я еще ни от кого не слышал…»
Загадки Дома Павлова
– Таисия Сергеевна, вы наверняка знаете предание о том, что Дом Павлова защищал не Яков, а Иван Павлов – будущий архимандрит Кирилл? Как комментировал эту версию ваш супруг?
– Помню, в 1990-е гг., еще при жизни Юлия Петровича, была телепередача, в которой ведущий сказал, что Дом Павлова защищал Иван Павлов, будущий отец Кирилл. Я взяла материалы из архива мужа, пошла в редакцию, говорю: «Юлий Петрович может встретиться с вами, обо всем рассказать, он – живой свидетель, человек, открывший людям в годы войны подвиг сержанта Якова Павлова». Но со мной разговаривать не захотели. Видимо, эта версия их не устраивала.
– Юлий Петрович что-нибудь рассказывал о цензуре во время войны?
– В книге «Думы о Сталинграде» об этом написано подробно: нужно было поднимать дух солдат, вселять веру в победу, а не сообщать о поражениях.
– А его очерк «Дом Павлова» в газете «Сталинское знамя» подвергался цензуре?
– Он говорил не о цензуре, а о сокращениях. Юлий Петрович рассказывал: когда прочитал свой отредактированный очерк, вскипел: «Что вы сделали?!» Ему отвечают: «Успокойся, успокойся, ты пойми, в этой газетной статье нельзя дать весь твой материал. Мы выбрали самое основное, мы сократили». Впоследствии Юлий Петрович частями дополнял опубликованный материал.
– Интересно, что четверка бойцов, первыми вошедших в Дом Павлова, у Юлия Чепурина отличается от послевоенной: Чепурин пишет о Павлове, Черноголове, Александрове и Шиповалове… Во всех послевоенных материалах вместо Шиповалова фигурирует Глущенко.
– Юлий Петрович был в Доме Павлова трое суток, с 20 по 22 октября 1942 г. Он написал о тех, кого увидел в Доме, о том, что бойцы сами сообщили о себе. Кто-то, возможно, и отсутствовал. Некоторые, например, обвиняли Юлия Петровича в том, что в очерке об интернациональном гарнизоне не упомянут еврей Хаит. Муж рассказывал: «Когда я пришел, Хаита в доме не было. Незадолго до этого к бойцам проник лазутчик, шпион, его поймали, Хаит его охранял, но упустил – тот сбежал. И Хаита наказали, хотя не стали отдавать под трибунал, так как он и сам осознал свою вину, старался исправиться. Хаит погиб от взрыва гранаты, защищая «молочный» дом – на другой стороне площади».
– По имени в очерке Юлия Петровича назван только Яков Павлов, все остальные бойцы – только по фамилии, как будто автор хотел подчеркнуть и имя защитника, и его подвиг.
– В этом не было необходимости: подвиг Якова Павлова и его друзей говорил сам за себя. Тот факт, что Павлов первый ворвался в этот дом и сумел отстоять его со своими товарищами в первые дни, окружил личность сержанта ореолом солдатской славы. И не надо умалять героизма «павловцев» разными версиями и домыслами, ссылаясь на систему! Да, это было время, когда на фронте шла пропаганда коммунистических идей и одновременно в защитниках Отечества произрастала вера в Бога. Сколько недоброжелателей было у Юлия Петровича, когда он во время битвы на Волге решил создать пьесу «Сталинградцы» о защитниках города! Его считали сумасшедшим, хотели отдать под трибунал…
– А за что под трибунал?
– По решению Военного совета фронта его на месяц освободили от текущей работы в газете «Сталинское знамя» и 13 января 1943 г. командировали для написания пьесы о сталинградской битве в Ахтубу. Месяц еще не прошел, только половина пьесы написана, а ему вручают приказ Ильи Израилевича Троскунова (ответственный редактор «Сталинского знамени», соратник Хрущева) срочно вернуться в газету.
Я помню рассуждения Юлия Петровича: «За невыполнение приказа мне грозит трибунал. Но если пьеса получится и я заручусь положительными отзывами участников Сталинградской битвы, мне, может быть, дадут снисхождение. И я решил так: или умереть, или написать пьесу».
Узнав, что в Ахтубу, в Дом отдыха прибыл командующий армией Василий Иванович Чуйков, Чепурин обратился к генералу с просьбой выслушать сцены, которые относятся к Военному совету 62-й армии. Вот как вспоминает о реакции командарма сам Юлий Петрович:
«– Ты где же сидел, под койкой, когда заседание Военного совета шло, или у тебя шпионы были? Откуда ты, интересно, этот материал получил? – удивился Чуйков.
– Товарищ генерал, это писательская интуиция, домыслы, фантазия.
– Фантазия… Разве о таких вещах пишут фантазии? Кто ты такой? Откуда ты свалился со своей фантазией?.. Нет, ты молодец, молодец. Что ты от меня хочешь?
– Ничего, товарищ командующий. Только ваше доброе слово, если одобрите».
Дело Чепурина уже было в трибунале, но он не сказал об этом Чуйкову, не воспользовался его именем. Мужа спас генерал-лейтенант Кузьма Гуров, которого вскоре назначили вместо Хрущева членом Военного совета Южного фронта. А Константин Симонов «уступил» мужу «заказ» московского театра на пьесу о сталинградцах.
– Центральный архив Минобороны опубликовал наградной лист Якова Павлова 1944 г., в котором сказано, что он вошел в здание 10 октября, при этом выбил из дома несколько немцев, расстрелял в общей сложности 90 фашистов.
– Это неправда. Четверка Павлова вошла в дом в конце сентября. Немцев в доме не было – только наш санинструктор Калинин с ранеными. Вот рукописи Юлия Петровича…
– То есть вокруг имени сержанта Павлова формировался исторический миф. Могли и Юлия Петровича попросить написать «так, как надо»?
– С моим мужем это было невозможно. Однажды я его спросила, почему в его пьесе «Сталинградцы» бойцы, которые идут в атаку, не кричат «За Родину, за Сталина!»? «А я не слыхал, – говорит Чепурин, – чтобы они кричали «За Сталина!». Поэтому и не получил Сталинскую премию в 1944 г. за пьесу «Сталинградцы», которая вошла в золотой фонд драматургии. Пьеса гремела, и Жуков, и Чуйков ее смотрели. Но Госпремию Чепурину дали только в 1950 г., за пьесу «Совесть».
– Юлий Петрович был коммунистом. Разве он никогда не выполнял задания партии?
– Он жил по совести. Однажды его попросили написать пьесу к 100-летию со дня рождения Ленина. Он глубоко изучил материал, труды Ленина, воспоминания его сестер, брата, Надежды Константиновны и написал пьесу «Снега». Премьера прошла с большим успехом в театре имени Ермоловой. Роль Ленина сыграл актер Лекарев. Но после третьего спектакля артист внезапно умер. Юлий Петрович впоследствии искренне каялся о случившемся в исповеди, а мне говорил: «Да разве бы я написал такую пьесу о нем, если бы знал, что за человек – Ленин!»
– Полковой писарь 42-го гвардейского полка, где сражались защитники Дома Павлова, вообще не упоминает в своей летописи осенью 1942 г. ни сам дом 61 на ул. Пензенской, ни Якова Павлова. Но выделяет, например, сержанта Мартьянова, который в обороне дома не участвовал.
– Василий Мартьянов, как и снайпер Анатолий Чехов, были частыми «гостями» павловцев, даже облюбовали себе позиции на верхних этажах и на крыше дома. Они отбили охоту у фашистских солдат и офицеров разгуливать по улицам во весь рост. Именно Мартьянов сопровождал Юлия Петровича в Дом Павлова. От мельницы к дому вела траншея, и муж вспоминал: Мартьянов вел его, даже не пригнувшись: «Пусть фрицы, – говорит, – меня боятся, а не я их».
– Чепурин был прекрасным фотографом. Сохранились ли фронтовые фотографии защитников Дома Павлова? Записи Юлия Петровича, сделанные непосредственно в Доме?
– Фотографии сохранились послевоенные: Юлий Петрович вместе с Яковом Павловым и его женой. Что касается записей, многое не сохранилось, многое в его архивах еще не разобрано.
– После войны Юлий Петрович встречался с кем-нибудь из защитников Дома Павлова, которые собирались ежегодно в Волгограде?
– С Яковом Павловым он встречался. С остальными – не знаю, я как-то не очень интересовалась. Они ведь после войны разъехались по своим местам. А с Яковом Павловым Юлий Петрович дружил…
В Сталинграде сражался весь наш многонациональный народ. И Яков Павлов, и архимандрит Кирилл беззаветно любили свою Родину, воевали в Сталинграде. Не так важно, кто из защитников города на каком участке фронта воевал. Главное, что только с Божией помощью мы победили в этой кровавой войне. Это великое чудо. Чудо прощения Господом отступничества от Него, нашего Создателя. Вот о чем надо помнить: истинный победитель – Господь Бог.
Ольга Каменева, Дмитрий Симонов
Справка:
Юлий Петрович Чепурин (1914–2003) – драматург, писатель, лауреат Сталинской премии 3-й степени. Родился в семье живописца в Саратове, там же окончил ПТУ и театральное училище. В дни Сталинградской битвы служил литературным сотрудником газеты «Сталинское знамя» 62-й армии, его перу принадлежит первый большой фронтовой очерк о Доме Павлова. В 1944 г. после постановки в Москве пьесы «Сталинградцы», написанной непосредственно в дни битвы на Волге, был принят в члены Союза писателей СССР. «Сталинградцы» положили начало знаменитой трилогии, в которую вошли также пьесы «Последние рубежи» (1947) и «Совесть» (1951).