В декабре 2019 г. исполнилось бы 80 лет историку, публицисту, общественному деятелю Эдуарду Володину (1939–2001). Его взгляд государственника имел поистине масштабный охват.
Эдуард Володин – выдающийся русский ученый в области методологии науки, историософии. Статьи Эдуарда Федоровича «Имперская культура», «Геополитические уроки Пушкина», «Суждено ли третье тысячелетие?», «Версия. О событиях сентября–октября 1993 г.» и др. – это образцовая публицистика, какой днем с огнем сегодня не сыщешь.
Сын офицера, Эдуард Володин закончил исторический факультет МГУ, аспирантуру МОПИ им. Н. Крупской. Преподавал в Магаданском пединституте, состоял доцентом Нижегородского политехнического института. Позже был старшим научным сотрудником социологической лаборатории МГУ, в 1980-х гг. – ученым секретарем Центрального совета философских (методологических) семинаров при президиуме АН СССР. Будучи уже доктором философских наук (диссертация «Роль искусства в формировании мировоззрения личности»), заведовал кафедрой культуры Московской высшей партийной школы.
Участник организации празднования 1000-летия Крещения Руси, в 1990 г. стал председателем «Координационного совета народно-патриотических организаций России», вскоре добровольно уступив пост Г.А. Зюганову. Позже он обратится к лидеру коммунистической партии, заявив, что «трансформация КПРФ лишила народ самозащитной системы, каковой могла бы стать партия трудового народа».
В июле 1991 г. Володин стал инициатором создания важнейшего документа, по которому можно судить эпоху и свидетельствовать о том, что не молчали и не трусили лучшие представители русского народа. «Слово к народу», опубликованное в «Советской России», подписали 12 деятелей культуры и политики, среди которых Юрий Бондарев, Валентин Распутин, Вячеслав Клыков, Александр Проханов, Геннадий Зюганов, Людмила Зыкина. Этим обращением предполагалось создать оппозицию против распада советского государства и разграбления народного достояния.
В документе, в частности, говорилось: «Что с нами сделалось, братья? Почему лукавые и велеречивые властители, умные и хитрые отступники, жадные и богатые стяжатели, издеваясь над нами, глумясь над нашими верованиями, пользуясь нашей наивностью, захватили власть, растаскивают богатства, отнимают у народа дома, заводы и земли, режут на части страну, ссорят нас и морочат, отлучают от прошлого, отстраняют от будущего – обрекают на жалкое прозябание в рабстве и подчинение у всесильных соседей? <…> Сплотимся же, чтобы остановить цепную реакцию гибельного распада государства, экономики, личности; чтобы содействовать укреплению советской власти, превращению ее в подлинно народную власть, а не в кормушку для алчущих нуворишей, готовых распродать все и вся ради своих ненасытных аппетитов; чтобы не дать разбушеваться занимающемуся пожару межнациональной розни и гражданской войны».
Видимо, давно уже для большинства партийных советская власть была лишь кормушкой. Иначе как объяснить, что большинство из этих комсомольцев и коммунистов как-то в одночасье стали бизнесменами и банкирами. А вот православные, совестливые, по сути своей – монархисты, просто имперские люди – Володин, Распутин, Клыков – защищали до последнего советскую власть.
На самом переломе эпох, в 1989–1993 гг., Эдуард Володин был политобозревателем «Советской России», ведущим автором патриотических, в том числе православных, газет.
Володин (Иадор в святом крещении) – один из создателей Фронта национального спасения в 1992 г., участник защиты Дома советов в октябре 1993 г., один из организаторов Международного фонда славянской письменности и культуры, Товарищества русских художников, Фонда восстановления Храма Христа Спасителя.
За этими сухими перечислениями стоят ежеминутные переживания, колоссальное напряжение мысли выдающегося нашего современника.
Главной идеей государственного устройства России Эдуард Федорович считал имперское строительство. Смысл имперского бытия он видел в том, что «Византия передала нам Православие, и мы должны донести его до вечности в первозданной чистоте». Он был убежден, что без России Православие не могло бы сохраниться и что все, кто в любой точке мира посягали и посягают на веру, вынуждены считаться с фактом присутствия православной России в мире. Он понимал, что империи создаются ради сверхидеальной цели. Так было в царской России, так было, надо полагать, после Великой Победы 1945 г. В этом имперском созидании, по мысли Володина, исключительность, уникальность национальной судьбы.
Исходя из этих предпосылок и величайших народных достижений, для Володина, как и для всех, кто мыслил государственным умом, было ясно: «Для России переход в режим «демократического государства» с «суверенной личностью» и приоритетом «общечеловеческих ценностей» есть предательство традиции и целеполагания государственного бытия». Эти мысли академического ученого понятны и политику, и студенту, и рабочему. А вот из школьных и университетских учебников, увы, этого понимания не почерпнешь.
Многое, многое открывается в трудах Эдуарда Федоровича тем, кому небезразлично, что же с нами произошло в 1917-м, в 1991-м. Жаль, что последние его работы написаны 20 лет назад. Но и они объясняют происходящее сегодня. Можно взять любую точку отсчета. Спросим себя: как же мы допустили 1917 г.? У Володина есть если не ответ, то логическая цепочка. «В России крестьянские движения направлены были не против существующей системы, а против ее искажения. Практически и теоретически они устремлялись к восстановлению связующей нити, которая прерывалась или увлекалась в ложном направлении боярами, помещиками, христопродавцами».
Разве учитывали это те, кто все 1920-е гг. ломал через колено армию, крестьянскую общину, сбрасывал Пушкина с корабля современности? А далее? Незабываемая романтика коммунистических строек. Но и трагедия коллективизации и уничтожения целых классов трудолюбивых, образованных, наших близких людей тоже незабываема, особенно когда оглядываешься на заброшенные деревни, где ломятся от яблок сады, горящий или хищнически выпиливаемый лес. Хозяина нет. Что это было?
«Уничтожая буржуазный мир, – объяснял Эдуард Федорович, – все примазавшиеся к народному движению, думали и действовали не во имя народа и его идеалов, а во благо себе и для утверждения конструкций и проектов, в которые они и стремились втиснуть живую жизнь и душу народа». Не ради этих ли космогонических конструкций уничтожали плодородную почву на Кубани для выращивания риса, строили водохранилища, заведомо обрекая реки, некогда полные рыбой, на засорение и обмеление? «Внешнее совпадение, – продолжал ученый, – оборачивалось тем, что деяние во имя народа становилось действием во имя индивидуальных или групповых абстракций, а выступления от имени народа проституировали великие народные духовные ценности и цели».
А взять 1960-е. Имперское строительство, утвержденное Великой Победой 1945 г. и мощным восстановлением страны, было превращено «нашим дорогим Никитой Сергеевичем» в фарс, продолженный и усугубленный, как пишет Э. Володин, «дорогим Леонидом Ильичом». «Оставалась народность, но и ее не оставила без внимания троцкистско-космополитическая сволочь, в условиях «оттепели» ожившая и произведшая на свет бледные поганки, названные «шестидесятниками». А уж они совместно принялись толмачить призыв «догнать и перегнать Америку» как лозунг конвергенции и освоения лучших образцов западной культуры, каковыми оказались ошметки масскульта и весь авангардизм, который был и остается свидетельством духовной немощи западной буржуазной цивилизации. <…> Интересы государства (а на самом деле номенклатуры, заселившей все ниши и поры партийно-государственного аппарата) и народа стали диаметрально противоположны. И народ отвернулся от такой власти…»
Да, отвернулся, только не народ свергал власть советов и водворял криминальный капитализм. «Лилипуты, оказавшиеся способными сковать паутиной лжи, цинизма, алчности советского Гулливера, – писал Эдуард Федорович, – об империи знали только то, что она большая и опасная для Запада, и по меркам своего вида принялись лепить федеративную Россию, чтобы через дальнейшую конфедерализацию расчленить ее до хуторов и уездов».
Государственник Володин отмечал также, что развал СССР сопровождался если не сломом, то приведением в полную негодность государственного механизма и правовой системы, «что позволило теневикам и уголовщине выйти на свет и отмыть криминальный капитал и напрямую или через посредников влиять на политику, прежде всего экономическую».
Мешала только великая русская культура. Поэтому не стоит удивляться сегодня, когда на сценах академических театров место традиционной классики занимает откровенная порнография и извращения. «Культура распада», как точно, еще в перестройку, определил ее Володин, стала способом самовыражения строящегося криминально-демократического государства, «порвавшего с российской имперской традицией государственности».
А что происходит с центральным потоком российских СМИ? К примеру, не так давно президент Швейцарии Ули Маурер заявил, что в 1815 г. «благодаря России… Швейцария сохранилась как независимое государство». И что «все швейцарцы, бывающие в России, помнят об этом во время своих визитов, испытывают благодарность». Мы это слышали где-то в новостях? Нет, в главной ленте Яндекс-новостей – о том, что Дерипаска может лишиться гражданства Кипра (скажите, наш народ это волнует?), споры «Газпрома» с «Нафтогазом» (говорится об этом споре России и Украины без малейшего сожаления, напрочь не признавая, что мы – один народ). А ведь у нас, кажется, даже государственная идеология – патриотизм. Почему же об этом напоминает нам только президент Швейцарии? Эдуард Володин ответил на наше недоумение давно: «С лакейским сладострастием перед просвещенным Западом либералы поносили Российскую империю в XIX веке. Затем, вооружившись «самой передовой теорией марксизма-ленинизма», их детки клеветали на дореволюционную Россию и поганили идеалы и нравственные устои нашей многовековой национально-государственной жизни. В наши дни внуки и правнуки родоначальников осквернения России равно чернят и оплевывают Российскую империю и Советский Союз. Какое-то племя крапивного семени присосалось к русскому народу и государству Российскому, своими миазмами отравляя все вокруг».
Очень не хватает сегодня смелости и ясной мысли Эдуарда Володина. Когда нам казалось, что чеченская война идет за сохранение целостности России или независимости «Ичкерии», он четко определил: «Шла кровавая разборка двух уголовных кланов из-за обладания нефтепроводом, нефтеперегонными заводами и местами производства наркотиков». Восприняв пушкинское понимание арабского, исламского мира, Эдуард Федорович объяснял, что «дуга нестабильности от Адриатики до Памира возникла не из-за конфессиональных противоречий, а в силу интересов тех, кто находится вне Православия и ислама, но делает все возможное, чтобы на исламско-православном противоречии заработать свой политико-экономический процент».
«Он влиял на нас. Лично я в этом признаться не боюсь», – говорил о Володине Валентин Распутин.
«Была в нем необыкновенная сила веры в Россию, в ее христианскую миссию, в Православие, в торжество нашей, низвергнутой в очередной раз земли…» – отмечает Юрий Лощиц.
В 2002 г. Союзом писателей России совместно с журналом «Новая книга России», Фондом святителя Иоанна Златоуста и издательско-информационной компанией «ИХТИОС» была учреждена премия «Имперская культура» имени Эдуарда Володина. Ею награждаются созидатели на ниве культуры, науки и искусства, кому дорого понятие «имперское строительство».
Эдуард Володин часто вспоминал в своих статьях великий образец древнерусской литературы «Слово о погибели Русской земли». И сегодня в пору горевать об утрате былой империи. Однако то древнерусское «Слово…» несло в себе залог будущей победы, поэтому мобилизовало народные силы для возрождения Русской земли. Этот имперский потенциал дан нам вне времени, как дар. Эдуард Федорович Володин, которого мы сегодня вспоминаем, верил, что наш народ способен из рабского охлоса преобразиться в народ. И начертал залог возрождения России: «Власть должна быть национальной, а государство – формой бытия национальной целостности».
Ирина Ушакова