В дневнике кашинского общественного деятеля, бывшего купца Николая Петровича Черенина (1865–1933) описываются события периода 1930–1931 гг., одного из самых трагичных и переломных в истории нашей страны в XX столетии. Дневник Черенина в полном объеме выпущен отдельным изданием в 2011 г. в книжной серии «Из фондов Кашинского краеведческого музея» под названием «Дневник лишенца. Кашин в 1930–1931 гг.» Некоторые фрагменты дневника уже были опубликованы на нашем сайте в 2016 г.:
Июн 25 Вскрытие мощей святой благоверной княгини Анны Кашинской
Авг 16 Дневник лишенца
Сен 10 Дневник Николая Черенина, 1930–1931 гг.
Предлагаем вниманию читателей неопубликованные на сайте фрагменты дневника (с незначительными сокращениями). Начало дневника см. 1 мая 2023 г.
11 января 1931 г.
<…> Накануне Рождества всенощную стоял у Вознесенья. В Рождество позднюю обедню стоял с самого начала в соборе. Молящихся было много. Пение напоминало прежние годы далекой юности… После обеда ходил по Московской и ул. Ленина на дровяной склад близ железной дороги.
<…> С 1.01 в Горпо стали продавать свободно булки по повышенной цене, по 13 к. (вместо 6 к.), но купить их очень трудно, потому что быстро разбираются. Открылась свободная продажа конфект, цена от 2 р. 60 к. до 3 р. 20 к. кило.

Керосин с 05.01 стали отпускать городским пайщикам лишь по три литра на книжку в месяц. Крестьянам отпускают по литру. Среди покупателей, особенно крестьян, недовольство, ругань, угрозы…
– Нужно разнести всю эту кооперацию! – сказала при мне одна крестьянка.
– Что за время пришло, – поддержала ее соседка по очереди. – Того нет, другого нет… а что и есть – не дают… Будем брать все, что нам нужно, где бы ни нашли.
Вообще столовыми, чайными, кооперативными порядками крестьяне очень недовольны. В мануфактурно-галантерейном магазине Горпо бывает за последнее время такое многолюдство и сутолока (свободной продажи совсем нет, а толпятся покупатели по членским и профсоюзным книжкам и по квитанциям о сдаче сырьевых продуктов), что, кажется, нужно потратить несколько часов, чтобы преодолеть очередь к кассе, к прилавку и пр. К тому же выбор товаров ограниченный и приходится брать, что есть налицо, не выбирая и не раздумывая…

Накануне Рождества Христова вечером был устроен антирелигиозный карнавал, прошедший по отзывам очевидцев, пусто и неинтересно. 07.01 вечером в клубе состоялся антирелигиозный вечер с танцами.
22 января 1931 г.
В старостильный Новый год с утра перевозил дрова 3/8 с. (3/8 сажени – около кубометра. – Ред.) из сарая квартиранта Коршунова в свой дровяник. Ко мне заходил А.М. Малиновский за детскими книжками для подарков. Потом я ходил в собор: застал только проповедь владыки Глеба и стоял новогодний молебен. Пил чай в столовой в бывшем Спасском храме. <…>
Недавно аптека из бывшего Меняевского приюта переместилась на бывшую Полежонку в бывший дом Ушакова. <…> В помещении аптеки просторно, светло, чисто (вместе с квартирой заведующего аптека занимает чуть ли не весь 2-й этаж дома). Такое помещение аптеки было бы на месте в столице или в каком-нибудь крупном центре, для Кашина же оно – излишняя роскошь. Еще беда в том, что нет самых заурядных медикаментов <…>. Однажды я застал такую сцену:
– Дайте, пожалуйста, рыбьего жиру, я нарочно приехал за ним за 40 верст, окажите помощь больному, – просил один приезжий мужчина.
– Не могу! – отказывал заведующий аптекой. – Вы приехали за 40 верст, другой приедет за 50 верст… Если мы раздадим запас рыбьего жиру, то что же нам будет делать, когда потребуют его по рецептам врачей?
Этот проситель уходит, является другой и взволнованно говорит:
– Где бы мне достать мыла, нужно мыть новорожденного ребенка. Спрашивал, искал везде – нигде не нашел. Нет ли у вас, дайте, пожалуйста.
– Мыла у нас никакого нет, – отвечает ему провизорша. – Мыло можно купить на базаре, с рук у спекулянтов. Да мылом и вредно часто мыть новорожденных: оно раздражает кожу. Лучше обмывать слабым раствором борной кислоты.
Я подумал, что приведенные сцены могут служить отличной иллюстрацией к словам М.И. Калинина (вызвавшим в слушателях смех), что «мы теперь переживаем трудности, так сказать, нарастания жира».
В Кашинском домзаке занесенный пересыльными арестантами появился тиф. Ввиду этого свидания с заключенными посторонних и родственников прекращены.
Есть слухи, что в Бежецке эпидемия тифа приняла большие размеры: заболевания – до 50 человек в день. <…>
Арест Охановых продолжает оставаться загадочным. В начале января их привезли из Москвы на один день. Под угрозами и застращиванием И.А. Оханов указал скрытые у него ценности и драгоценности. Все это забрали, а их опять отправили в Москву. Подобное же наступление было произведено на братьев Лапиных: Павл. Вас. и Н.В. Там им было выдано золотой монеты по номинальной цене более, чем на 1000 р. Лапины оставлены на свободе, но так перепугались, что засели дома, никуда не ходят и ничего не рассказывают. Одновременно с Лапиными был арестован Арсений Александрович Дорогутин и отправлен в Москву. Есть слухи, что в разных городах происходят такие же истории: бывшие торговцы арестовываются, от них требуют выдачи ценностей и т.д. Некоторые такие приемы власти ставят в связи с политикой «выкорчевывания остатков капитализма в стране».
Передают, что Дм. Ник. Ушаков, проживающий в Рыбинске, подвергнут вместе с братьями высылке в восточные области.
Кроме ареста и выемки ценностей у Охановых еще произведена опись и продажа мебели и другой движимости (якобы за укрывательство имущества недоимщиков Кондратьевых). <…>
31 января 1931 г.
Выборы в Кашинский горсовет начались 20.01 и продолжались около недели. Выборы шли первоначально по организациям, а неорганизованного населения – по участкам. Бассейная улица, где я живу, участвовала вместе с другими на выборах 22.01 в помещении бывшего Реального училища. Назначенные в 5 час. выборы затянулись из-за медленного прибытия избирателей. <…> Наши квартиранты Коршуновы Д.Н. и Т.Е., которые мне рассказывали подробности выборов, возвратились домой около полуночи. По их словам, выборы происходили неважно, скучно и механически.
Интересны некоторые подробности предвыборной техники. За несколько дней до выборов в некоторые намеченные дома приходили какие-то делегаты, расспрашивали избирателей об их хозяйственном положении, о средствах, на которые они живут и т.п. Между прочим, был такой случай: делегатка К. приходила к гражданке Шляпниковой, живущей в соборной сторожке. Шляпникова не значилась в списке лишенцев и поэтому явилась по закону обладающей избирательными правами. Но она была на подозрении, и в ее листке стоял вопросительный знак. Подозрение заключалось в том, что будто бы через Шляпникову направлялись жертвованные продукты епископу Глебу. Придя к Шляпниковой, К. застала в ее комнате епископа Глеба сидящим на постели. Это было истолковано не в пользу Шляпниковой. В результате – она была квалифицирована как «монашка» и лишена участия в выборах. Затем оказался ряд граждан, по отношению к которым вопрос о признании за ними избирательных прав, установленных законным порядком, будет снова пересматриваться в непродолжительном времени. Вероятно, и я оказался в этой группе, потому что зайдя в канцелярию Горсовета за извещением о выборах, я получил от гр. Великановой ответ:
– Вам извещения не будет.
Не получив удостоверения, фактически устранили от выборов.
Большакову Г.Н. прямо сказали, что извещения ему не будет, так как вопрос о его избирательных правах будет пересматриваться.
19.01 ряд лиц (избирателей или добивающихся избирательных прав) вызывался в милицию, где их спрашивали о их материальном положении, о доходах и т.п. В некоторые дома с таким же вопросом приходили особые делегаты.
Передают, что дней за 10 до выборов приезжала из Москвы особая бригада для разрешения сомнительных случаев относительно избирательных прав. В публике ожидали, что эта бригада разрешит все недоумения и даст окончательные ответы на просьбы и жалобы граждан… Но, передают, что эта бригада, просмотрев некоторые избирательные дела, отобрала их и, захватив с собой, опять уехала в Москву.
На ул. К. Маркса против кооперации №3 поставлены на столбы красная и черная доски, с обозначением на них процента явившихся на выборы избирателей. <…>
В Калязине, я слышал, перед выборами около 70 избирателей были тем или иным способом не допущены к выборам.
15 февраля 1931 г.
<…> Приезжие из Москвы рассказывают, что последнее время там пшеничные булки почти совсем исчезли, на базарах много продается и недорого платья, обуви, мануфактуры и т.д. Объясняется это так: выдача жалования служащим и рабочим деньгами отсрочивается и задерживается, но товары в счет жалования отпускаются свободно, из-за этого многие берут товары и, продавая их с рук на базарах, получают нужные им деньги.
В начале февраля к С.В. Неклюдовой явились налоговый инспектор и служащая в Горсовете Березкина. Они произвели обмер и осмотр дома и, найдя 2-й этаж неотделанным и непригодным для жилья, признали это признаком бесхозяйственного управления домом. С.В. Неклюдовой заявили, что ее вызовут в народный суд, куда перейдет дело об изъятии из ее владения дома по причине бесхозяйственного заведывания. <…>
16 марта 1931 г.
Уплата налогов (со строений, рента, культсбор, подоходный) особенно оживленно шла в последние дни срока – 9.03 и 10.03. Я уплатил 9.03. В очередях, стоящих у касс Госбанка (бывший Оль-банк) слышатся вздохи, оханье и разговоры на тему о налоговой страде. <…> Многие плательщики старались продать что-либо из домашней движимости, чтобы подкрепить свою кассу, но это было нелегко ввиду общего финансового кризиса, вызванного увеличением и фиксированием сроков налогов. Из числа поданных жалоб удовлетворены немногие.
С 5 по 15.03 началась регистрация граждан в связи с выдачей и обменом кооперативных книжек нового образца. При этом опять – денежные сборы на пополнение членских паев и новый целевой сбор на кооперативное строительство. Сбор этот равняет 10% паев и в сущности является беспроцентным займом у пайщиков. Как ценовой он должен бы иметь добровольный характер (что и подтвердил мне налоговый инспектор), но он взимался в обязательном порядке, и лицам, не уплатившим целевого сбора, не выдавали членских книжек.
В Горпо – новые ограничения. Керосин на март отпускался для членов, не имеющих электрического освещения, по два литра, а для имеющих электричество – по литру.
Мартовский паек состоял из рафинада (очень слабого), конфект (плохих, но не дешевых 2 р. 10 к.) и папирос.
<…> Дошли слухи, что из числа высланных из Кашина двух священников, Покровского и Никотина Ф.Ф., последний недавно скончался в Томске.
Дорофеева Капитолина Андреевна, сестра Е.А.Ч. (Е.А. Ч. – предположительно, Екатерина Андреевна Черенина. – Ред.) Московской коллегией ГПУ присуждена к высылке в г. Актюбинск (близ Каспийского моря) и в начале марта отправлена туда вместе с другими высылаемыми (около 100 человек), большинство которых, как говорили, направлены в Тверь для работ на кирпичном заводе.
Судебное дело в Москве над меньшевиками (Громон В.Г. и другие) проходило малоинтересно и окончилось обвинением всех 14 подсудимых к заключению от 2-х до 10-ти лет каждого.
Приехавшие из Москвы рассказывали, что были два дня, когда в Москве была прекращена продажа не только булок, но и черного хлеба. Потом ржаной хлеб стал свободно продаваться желающим по 70 к. за кило.
31 марта 1931 г.
<…> Говорят, что в разных городах работников по льняному делу арестовано несколько сот человек. Вероятно, тут намечается вредительская организация. По другим сведениям из Москвы последнее слово финансовой политики заключается в том, что наиболее зажиточных из бывших торговцев и кустарей арестовывают и держат в заключении до тех пор, покуда они не выдадут имеющихся у них ценностей. Наиболее упорствующих ссылают в северные (в Москве таких случаев, говорят, несколько сот) или восточные области. Вероятно, что кашинские Охановы попали в ту же категорию…
<…> Кашинский район за срыв плана мобилизации средств подвергся репрессии в виде сокращения бюджета на 1/3, о чем напечатано в «Ленинском завете» №40 от 22.03.1931 г.
После сбора огородных семян (с лишенцев и нэпманов) <…> последовало новое мероприятие, касающееся учреждений, предприятий и домовых старост. Это – сбор золы из печей. <…> Потом вышло обязательное постановление о сдаче утильсырья к апрелю. За неисполнение домовладельцам грозит штраф до 100 р. или принудительные работы.
На некоторые виды утильсырья (тряпки, металлы) цены понижены от 10 до 20%. 3а кровельное железо теперь платят за 10 кило от 4 до 6 коп.
17.03 в народном суде рассматривалось дело об изъятии из владения Неклюдовой С.В. ее дома (Ленинская ул., №10) вследствие бесхозяйственного управления им, выразившегося в том, что с 1883 г. верхний этаж остается неотделанным и непригодным для жилья. <…> Состоялось соглашение в том, что Горсовету переходит верхний, неотделанный, этаж и половина сараев, стоящих во дворе.
Кампания коллективизации крестьян в Кашинском районе проходит усиленно и с известным успехом, о чем говорят цифры <…> из «Ленинского завета» №41 от 27.03.
Колхозникам оказываются разные льготы и преимущества как в налогах, так и в получении дефицитных товаров. Кроме того, в колхозы поступает имущество раскулаченных более зажиточных крестьян. В конце марта это раскулачивание усилилось как в Кашинском, так и в Калязинском районах. Сюда десятками привозят и приводят крестьян из районов для дальнейшей отправки на окраины Союза. Высылаются целые семьи. Высылаемые могут брать с собой багажа до 20 пудов на семью, остальное движимое и недвижимое имущество остается в пользу колхозов.
Здесь этих пересыльных временно держат (под строгой охраной) у Сретенского монастыря в доме бывшей церковноприходской школы и в бывшей чайной Королькова по Ленинской улице (близ железнодорожного вокзала). За ними установлен строгий надзор, и милиционеры не дают даже останавливаться перед домами, где помещены эти граждане.
30 апреля 1931 г.
14.04 я был в рынке. <…> Возвратившись домой, я почувствовал себя нездоровым: усилился кашель и поднялась температура (вечером 14.04 до 38). С этого дня я слег в постель. 17.04 у меня был врач А.Ф. Рождественский и нашел воспаление левого легкого и части плевры. <…> Сегодня – оделся по-обычному, ходил в комнате, немного писал и кое-что делал.
<…> Во время моей болезни, державшей меня на постели, до меня доходили отголоски городских дел и треволнений. Отмечу некоторые из них. Трое Охановых высланы в Новосибирск, высылаются братья Лапины П.В. и И.В. Арестован Н.А. Лавриков (известный кашинский фотограф. – Ред.), у которого будто бы нашли при обыске 5000 книжек курительной бумаги, арестован Л.И. Пуговишников (найдено пшено, мука, золото и два ружья), арестованы бывшие шорные торговцы Горшков и Кулагин, арестованы Тузикова, Хорошавина, Голиков И.М.
Дополнительное взыскание культсбора продолжается. Большаковы, Садиков А.И. получили вторичные повестки, М.И. Лапин – будто бы еще 3-е извещение.
В.И. Кункин 500 р. культсбора внес, и арест у него с имущества снят. Теперь он продает дом и собирается уехать в Ленинград к дочери.
Андронов И.И. высылается на три года с конфискацией имущества. Он подал жалобу в Москву. 26.04 его видели на вокзале, отправлялся с милиционером в Калязин.
В Калязинском районе раскулачивания и высылки проходили более интенсивно, чем в Кашинском.
12 мая 1931 г.
Майские торжества проходили в обычном, несколько расширенном масштабе: в уличных процессиях участвовала часть колхозников. Коллективизация в районе достигла почти 50% крестьянских хозяйств. <…>
Водополица на Волге причинила немало бед в Калязине, снесен мост на р. Жабне, разрушена мельница на этой же реке, в затопленных домах размыло печи.
Сваи моста на р. Жабне не были околоты от льда, посему снос моста вменяется как бесхозяйственное отношение Калязинского РИКа (Революционного исполнительного комитета. – Ред.), за что ему может грозить судебное преследование. Инженеры Виноградов и Григорьев из Калязина вызваны в Москву и арестованы по подозрению во вредительстве.
20 мая 1931 г.
<…> В Кашине будто бы в апреле были разбросаны печатные антиправительственные прокламации, приглашавшие свергнуть это правительство, обманувшее народ, доведшее страну до истощения и неспособное к хорошему управлению. Домовладелец Шохин, около дома которого найдены в значительном количестве прокламации, выслан.
Обыски, аресты и высылки случаются в Кашине нередко. Андронов И.И. по распоряжению властей покинул Кашин и выехал в один из западных городов Тверской губернии. Лавриков Н.А. распродал свое движимое имущество и тоже выехал в неизвестном направлении. Жена его уехала ранее. За неуплату культсбора у Е.И. Говядинова описана и продана домашняя мебель. <…>
30 июня 1931 г.
<…> Новый заем в 1 млрд 600 млн руб. распространяется быстро. Хотя в декрете о займе указана норма при добровольности подписки в размере трехнедельного заработка, но в большинстве случаев (тоже и в Кашине) подписка идет в сумме месячного заработка. <…> Одновременно с налогом на жилищное строительство здесь продолжалось обложение лишенцев и частных торговцев и других культсборов в размере нескольких сот рублей (от 200 до 500 р.) с плательщика. Продажа домов лишенцам разрешена при условии уплаты этих сборов.

24.06 мне в советской больнице привили оспу и выдали соответствующее удостоверение.
С 13.06 до конца месяца производились регистрация и обмен продовольственных карточек на новые на 7–8–9 месяцы. При этом некоторым категориям (кустарям, домохозяевам не из семей служащих и рабочих) вновь карточки уже не выдавались. В таком положении оказался и я.
– Кустари снимаются с снабжения и вы новой карточки не получите, – сказали мне за регистрационным столом, помещающимся в нижнем этаже бывшего Спасского храма и еще добавили:
– Вы и прошлый квартал неправильно пользовались снабжением, так как распоряжение из области об этом исходило еще в апреле.
Дня через два я пошел объясняться по этому делу в РИК и имел разговор с инспектором Райснаба. С самого начала кашинской кооперации в течение 15 лет я неизменно был ее членом и аккуратно вносил паевые взносы и уплатил всего 55 р. да еще – целевой взнос 5 р. 50 к. 3а все это время не было еще случая, чтобы кооперация лишала своих членов снабжения продовольствием <…>. Я трудящийся, кустарь, не кулак, которые теперь ликвидируются, а полезный член общества, что видно уже из того, что недавно Центральное правительство издало постановление о налоговых льготах кустарям-ремесленникам. Положение оказывается несообразное – одной рукой правительство облегчает налоги с кустарей, другой – лишает их куска хлеба, отказывая в выдаче продовольственной карточки…
– Для нас все равно, член вы ГОРПо или нет. Мы никакого отношения к ГОРПо не имеем. Мы снабжаем только граждан, работающих на государство. Ликвидировать кустарей мы не собираемся, но предоставляем снабжение их продовольствием вольному рынку по вольным ценам. Мы не регулируем цены на ваше производство, и вы снабжайте себя по таким же не регулируемым, но твердым ценам на вольном рынке.

– Я с вашими доводами не согласен, – возразил я, – в социалистическом государстве, где власть централизует и сосредотачивает в своих руках продовольственное снабжение, такое отношение к лояльным гражданам недопустимо. Это даже дискредитирует власть. В народе говорят, что должно быть, положение продовольственного дела так плохо, что стали снимать с хлебного и продовольственного снабжения кустарей.
– У нас покуда еще нет социализма…
– Куда я могу обратиться в Москву по этому делу? – спросил я.
– В Облснаб, но предупреждаю, что это будет бесполезно.
На этом разговор окончился, и я откланялся.
<…> С вечерним поездом 29.06 из Кашинского домзака отправлено на высылку около 100 человек (по судебным и административным постановлениям).
15 июля 1931 г.
В ночь на 01.07 начались и продолжались несколько дней аресты монахинь и послушниц бывшего Сретенского женского монастыря в Кашине. Арестам предшествовали обыски. Говорят, что для проведения этой кампании приезжали московские работники ГПУ. Обнаруженные у арестованных мануфактура, платье, продовольствие и пр. переписывали и оставляли на хранение у домохозяев. Передавали, что всего было арестовано около 30 человек. Искали переписки и сношения с высланными на север игуменьей Анфисой и др. монахинями. Письменные сношения и посылки из Кашина продовольствия (особенно к празднику Пасхи), по-видимому, возбудили подозрение ГПУ.
Через несколько дней часть арестованных была выпущена на свободу (из числа старушек).
Приблизительно в те же числа в Калязине и Кимрах тоже производились аресты монахинь.
<…> Металлические гвозди и писчая бумага являются чуть ли не самыми дефицитными товарами. Интересно, как жизнь борется с недостатком этих насущно необходимых товаров. Недавно я читал в центральных «Известиях», что на какой-то стройке вместо металлических гвоздей употребляют деревянные, а в колхозах за неимением бумаги списки трудодней ведутся на выструганных дощечках… Это напоминает прежние бирки.
31 июля 1931 г.
На основании союзных и республиканских (РСФСР) узаконений и постановлений Московского областного исполкома и Кашинского районного исполкома Кашинский Горсовет 09.06 с/г постановил: «Привлечь к обложению с/хозяйственным налогом в 1931 г. по г. Кашину коллективные хозяйства и всех единоличных владельцев огородов и садов на территории г. Кашина».

В начале июля об этом было напечатано и расклеено объявление и вскоре стали рассылать платежные извещения. Так как одна группа плательщиков на основании ряда признаков должна облагаться в индивидуальном порядке (в чрезмерно повышенном размере), то этим плательщикам прежде всего и вручались платежные извещения и при этом во многих случаях производилась гарантийная опись имущества плательщиков.
Насколько высоки ставки с/х налога относительно т/н кулацких хозяйств, видно из следующих данных:
Черенин А.В. (как владелец 2-х домов) – 2030 р.
Елин И.М. (служитель культа) – 1380 р.
Малиновский А.П. – 1200 р.
Беляев А.Л. – 1200 р.
Соколов М.К. – 1100 р.
Мозжухин – 2400 р.
Некоторые из плательщиков по кулацкому отделу (в индивидуальном порядке) ездили в Москву и справлялись в областных финансовых учреждениях о правильности их обложения. Так, Соколову М.К. выразили там удивление: почему он обложен сельхозналогом, когда не имеет ни дома, ни сада, ни огорода… Притом же у него произведена гарантийная опись имущества.
Сын А.В. Черенина Павел А. Черенин тоже был в Москве и добился пересмотра обложения, так как у А.В. Черенина два дома приносят квартирной платы не более как по 180 р. в год, по правилам же о кулацком обложении сельхозналогом требуется, чтобы каждое строение приносило арендного дохода не менее 400 р. в год.
Я получил платежное уведомление о сельхозналоге на 165 р. Через несколько дней я имел объяснение с заместителем налогового инспектора гр. Сорокиным:
– У меня неправильно высчитана площадь огорода, вместо 0,05 г – 0,15 г, то есть втрое больше. Я буду просить о новом проверочном обмере моего огорода, – сказал я.
– Не будем мы еще обмерять земли, у нас нет для этого ни людей, ни времени, – ответил Сорокин.
– Тогда я сам вымеряю и сообщу вам точные данные.
– Мы вам не верим…
– Я приглашу присутствовать при обмере соседних домовых старост.
– Делайте, как хотите.
На мое указание, что нужно зачесть уплаченные мною в текущем году налоги – подоходный, земельную ренту и налог со строений, Сорокин ответил, что первые два налога будут зачтены, а налог со строений – нет.
<…> Уничтожение храмовых зданий продолжается: бывший Стефаниевский храм и часовня Успенского кладбища разобраны, два храма Дмитровского монастыря приспособлены под надобности техникума. В публике идут разговоры, что к концу второй пятилетки не останется ни одного храма, ни одного частновладельческого дома. Храм Спасителя в Москве предназначен к сносу для очистки места под «дворец Советов».

С 01.07 закрылся книжный магазин «Коопкнига» (в бывшем доме Богоева). Говорят, что в нем оказалось книжной завали на 1300 р.
Н.Ф. Колтыпин, служащий по финансовому ведомству в Кимрах, «вычищен». Основания к этому, как говорят, – знакомства с каким-то диаконом и посещение квартиры последнего.
В конце июля введен новый дачный налог на приезжающих отдыхать и гулять. Размер его с лиц, получающих до 100 р. в месяц, – 1 р., более 100 р. – 2 р., с лишенцев – до 20 р.
У Кункина В.И. в Ленинграде сын его Вячеслав покончил самоубийством. Здесь он служил где-то в совхозе. Потом сидел в тюрьме. Последнее вызвало у него психическое расстройство.
30 и 31 июля кашинские служащие и их хозяйки ходили в район на колхозный сенокос. По этому случаю многие магазины были закрыты, а канцелярии пустовали и бездействовали. <…>
16 августа 1931 г.
<…> В субботу 08.08 вечером я ходил на Введенское кладбище посмотреть на могилу моего батюшки. Железный крест на могиле сломан и унесен несколько лет тому назад, но чугунный постамент стоит на месте, и на нем сохранилась надпись… На обратном пути зашел в Введенский храм и стоял всенощную. Посторонних богомольцев было трое. Служил о. Макарий, а о. С.С. Сретенский на клиросе исполнял должность псаломщика. И.М. Елин уже несколько месяцев, как перешел к Вознесенью и живет в сторожке этого храма.
Заходил к отцу Сергию и выпил у него чаю.
Недавно получил письмо от Е.А. Черениной (с Свирстроя) и от В.И. Кункина. Последний поступил на службу по дровяному делу.
С 01.08 здесь введен сбор на очистку мостовых с торгующих на улицах и площадях: с [владельцев] крупного скота по 5 р., с мелкого – по 2 р., с возов, ручных тележек – по 2 р., с ручной продажи – по 50 к. в день.
С сельхозналогом здесь творится что-то неладное. По-видимому, Горсовет, вводя его, рассчитывал получить по нему деньги полностью. В его постановлениях от 09.06, опубликованных и расклеенных в начале июля, ничего не говорилось о зачетах прежних налогов и о сроках и порядке обжалования. Сведения об объектах обложения собирались небрежно женщинами и подростками… Когда разослали платежные извещения, началась обильная подача жалоб и оказалось, что при введении сельхозналога должны зачитываться подоходный налог, земельная рента и налог со строений. Также – сборы на рабочее строительство. <…>

У многих плательщиков также после зачета трех налогов остались ничтожные суммы к оплате или оставался даже долг за Финотделом. Жалобы по крупным (кулацким) обложениям находятся в Москве и еще не разрешены.
15 сентября 1931 г.
В ночь на 03.09 от неизвестной причины загорелись надворные стройки у бывшего дома Шеина. Частию сгорели, частию разобрали. Поздно вечером 04.09 загорелись и сгорели надворные постройки при доме Гостева (около городского сада). Почти в полночь на 05.09 загорелось в сарае бывшего дома Груздева на Комсомольской ул. Большой двухэтажный деревянный дом со всеми постройками сгорел, и соседний дом Порецкого обгорел <…>. Горело всю ночь и очень сильно. Разбуженный, я оделся и ходил на последний пожар. Говорят, что во всех этих случаях вероятен поджог с целью грабежа и воровства.
<…> В ночь на 6-е сентября сгорел склад корья на (бывш. Пестовой ул.) у [ул.] Максима Горького. Утром 07.09 случился пожар на льнозаводе, но был скоро потушен. Тревожные свистки с завода долго слышались от нас, и народ бежал мимо нас по направлению к льнозаводу.
Эти пожары так нервировали городские власти, что 06.09 в «Ленинском завете» №85 появилась статья «Пожары – дело рук классового врага» и в тот же день было принято и 08.09 выпущено обязательное постановление в целях решительной борьбы с пожарами, состоящее из 14 статей. Не обошлось и без репрессий. На другой день груздевского пожара, то есть 06.09, были арестованы священник Порецкий, дом которого наполовину сгорел, Н.П. Панков, работавший на пожаре в течение двух часов. Кроме того, на самом пожарище задержано несколько человек, воровавших спасенное от огня имущество. Священник Порецкий арестован будто бы за то, что у него в шубе, которую он надел, оказались зашитыми золото и серебро.
<…> В публике вызывают тревоги разговоры о домовых переписях лишенцев. Одни видят в этом подготовку к высылке, другие – наряд на принудительные работы.
<…>
15 ноября 1931 г.
Перед праздником из ГорПо выдавали разные продукты: по детским карточкам – пшеничную муку, рис и печенье, по продовольственным карточкам трудящихся – – макароны, по членским карточкам – селедки и конфекты. Я, не имея продовольственной карточки (мне ее не выдали как кустарю-одиночке), <…> получил только полкило конфект и 1 кило селедок. <…>
В <…> «Ленинском знамени» оповещается об открытии с 10.11 районной поликлиники Красного Креста, причем плата назначена следующая: военнослужащие – 1 р., рабочие и служащие – 2 р., колхозники, инвалиды и члены их семейств – 1 р. 50 к., крестьяне-единоличники – 2 р. 50 к., все остальные – 5 р. Вызов на дом оплачивается вдвойне (последние цены скоро снизили до 3 р. 50 к. – 5 р.).

Праздник 14-й годовщины октябрьского переворота прошел обычным порядком. Процессия и митинг. Последний предполагался на Пролетарской (быв. Сенной) площади, но, вероятно, вследствие сильной грязи в рынке был перенесен к РИКу – на ул. К. Маркса.
Иностранная политика отразилась тем, что в демонстрационных колоннах несли карикатурные фигуры (из картона) Чемберлена и Макдональда. Это намек на исход английских парламентских выборов, где консерваторы одержали блестящую победу (они получили около 3/4 мест в парламенте).
07.11 я выходил в рынок: слушал панихиду (родительская – в соборе), пил чай и закусывал колбасой (6 р. 50 к. кило) у инвалидов, а на пути домой слушал ораторов на митинге у РИКа. <…>
30 ноября 1931 г.
<…> Затрудненный провоз керосина со ст. Сергиевское на Волге создал керосиновый кризис… <…> Мне как не имеющему продовольственной карточки в качестве кустаря-одиночки отказали в выдаче керосина, пришлось идти в правление ГорПо, где заведующий снабжением гр. Киселев после объяснения со мною разрешил мне получить 2 л керосина за ноябрь. <…>
В ноябре приезжал сюда врач Маслов Г.А. , работающий в Казахстане на ст. Аягуз Турксиба (недалеко от Семипалатинска). Несколько вечеров я провел с ним в беседах. Он рассказывал о басмачах Казахстана и пр. По последним газетным известиям в Персии появилась чума, и граница между ней и Казахстаном закрыта.
Из отголосков сельхозналога можно отметить, что А.В. Черенин, обложенный как кулак (имеющий два небольших дома) в 2030 р., добился в Москве через сына Павла Александровича, служащего там по инженерно-технической части, отмены обложения в индивидуальном порядке.
Город Тверь переименовали в «Калинин».
С 01.12 занятия во многих учреждениях с пятидневки переводятся на шестидневку (здесь: РИК, Горсовет и др.). Носятся слухи, что реконструкция в этом направлении пойдет далее и дойдет до десятидневки.
17 декабря 1931 г.
<…> В Введеньев день (04.12) я ходил к поздней обедне и празднику. Служили в холодном храме. Богомольцев было около 100 ч. Отец Сергий заявил, что в этот день он пойдет в дер. Четвертево, а 07.12 – в Пестриково. В городе он не ходил, судя по тому, что у меня не был.
<…> Сегодня ко мне явились молодые люди: мужчина (Иванов) и девица, которая почему-то назвать себя отказалась. Они производили измерение комнат в доме, измерение помещения холодных (крыльцо, кладовых и пр.) и обмер земли забора и изгородей. <…> По-видимому, измерения и вычисления ведутся сложно: торопятся закончить инвентаризацию к 15.01, когда назначен взнос первой половины налога со строений за 1932 г.
Николай Петрович Черенин
Справка
Кашинский книготорговец Николай Петрович Черенин (1865–1933) был заметной фигурой в общественной жизни Верхневолжья в конце XIX – первой трети XX вв. Он многое сделал для просвещения людей и оставил ценное документальное наследие. В его дневнике запечатлена одна из самых трагичных страниц нашей истории, когда менялся не просто многовековой уклад жизни, ломались души и судьбы людей. (Подробные сведения об авторе см. в публикации первой части его дневника 1 мая 2023 г.)