Источник: Медиаресурс нового поколения Святые.online
Семья последнего русского императора Николая II открыто исповедовала православные идеалы в атмосфере всеобщего «угашения духа», которое дало о себе знать во многих сферах жизни.
Главными воспитателями царских детей были их родители. При этом основные принципы семейного воспитания император Николай II желал видеть и в народном образовании. Именно в его правление были созданы условия для всеобщего бесплатного и обязательного образования (с 1904 г. в России ежегодно открывалось около 10 000 народных школ, а к 1917 г. уровень грамотности достиг 86% (в 1897 г. – 21%)1.
Суть требований императора к правительству в части образования выглядела следующим образом: «Чтобы в школе с образованием юношества соединилось воспитание его в духе веры, преданности престолу и Отечеству и уважения к семье»2.
Император Николай II: воспитание собственным примером
Государь Николай II строго следовал исполнению всех церковно-дворцовых традиций, разбирался в серьезных богословских вопросах. Наиболее значимым праздником в царской семье, как и для каждого православного на Руси, было Светлое Христово Воскресение, в которое члены царской семьи не только поздравляли друг друга трогательными открытками, но и соблюдали передававшиеся из поколения в поколение традиции отмечать религиозные праздники вместе с подданными.
Еще при Николае I в практику вошли так называемые «христосования с мужикам» на Пасхальной всенощной, во время которой и державные родители, и их дети «с охотой христосовались со всеми»3.
Государыня в этот день посещала школы, и воспитанницы получали пасхальный поцелуй императрицы и фарфоровые яйца в качестве памятного знака. Пасхальным подарком русским воинам от императрицы стали «книжки-памятки»4, в которых были помещены факсимиле царских детей, молитвы, православный календарь, информация о денежных выдачах пенсий и пособий воинам и членам их семей, обеспечении инвалидов протезами.
Традицию христосования Николай II сохранил, пребывая и под арестом. На Пасху 1917 г. император записал: «Перед завтраком христосовался со всеми служащими, а Аликс давала им фарфоровые яйца, сохранившиеся из прежних запасов. Всего было 135 человек»5. Это было последнее народное христосование царской семьи. Уже в 1918 г. Николай Александрович встретил Воскресение Христово в тесном семейном кругу в условиях тюремного режима: «Утром похристосовались между собою и за чаем ели кулич и красные яйца, – пасхи не могли достать»6.
Из дневников Николая Александровича, которые он аккуратно вел с 1890 г., видим, что им не была пропущена ни одна воскресная служба, кроме дней, когда он находился в путешествиях. По наблюдению свидетелей, богослужения он выслушивал с большим вниманием и сосредоточением, никогда не присаживаясь. Часто на литургии возносил коленопреклоненные молитвы с земными поклонами. Несмотря на лаконичный и сдержанный стиль дневниковых записей, они свидетельствуют не только о привитой с детства воцерковленности, строгом соблюдении обрядовой стороны православия, активной литургической жизни, но и о тонком, мистическом душевном складе, глубокой религиозности, которая, как и у его отца и прадеда, выражалась в искренности и глубине веры, «не мудрствуя и не увлекаясь, без экзальтации, как и без сомнений»7.
Вот лишь пара из красноречивых дневниковых заметок Николая II: «13 февраля 1895 г. Настроение такое, что молиться очень хочется, само просится – в церкви, в молитве – единственное, самое великое утешение на земле»; «Поехали в Аничков к обедне и приобщились Св. Христовых Тайн. Какое утешение в настоящее серьезное время»8.
Дети последнего императора росли под непосредственным влиянием не просто отца-богоискателя, они являлись свидетелями его активного проявления себя как Верховного ктитора Православной церкви, что в конце XIX – начале XX века, на фоне падения авторитета духовенства, являлось исповедничеством. Наблюдая отстраненность и теплохладность священства, царская семья была готова ради пользы России пожертвовать семейным счастьем (Николай II предпринял отчаянную попытку восстановления Патриаршества, предложив свою кандидатуру, которую Синод отверг9.
Не было синодальной поддержки государю и в вопросе канонизации русских святых. В начале 1903 г. Николай II проявил личную инициативу в деле прославления Серафима Саровского, собственноручно подписав резолюцию: «Немедленно прославить!»10, а позже принял непосредственное участие в обретении мощей чудотворца: государь на своих плечах нес гроб с телом святого.
Всего за время царствования Николая Александровича было канонизировано больше святых, чем за все предшествующие царствования. «Нельзя не признать, – пишет архимандрит Константин (Зайцев), – что Царь в этом вопросе шел, в духовном плане, впереди Синода»11.
Как уже отмечалось, царская семья открыто исповедовала православные идеалы в атмосфере всеобщего «угашения духа», которое дало о себе знать во многих сферах русской жизни. В политике – активизацией подпольного движения, работающего над разрушением России. Продвигая антирусские, антихристианские ценности, противные Православной Церкви и монархии, «вольные каменщики», вели активную пропаганду социалистических идей, проникающих во все слои образованного общества, неотъемлемым элементом которых была идея цареубийства12.
В попустительстве гибельного для России неверия епископ Феофан Затворник считает повинной и духовную власть в лице Синода и большинства иерархов13. Апогеем антицарских умонастроений высшего духовенства стало одобрение Синодом передачи верховной власти Учредительному собранию и выражение «искренней радости по поводу наступления новой эры»14.
Несмотря на столь мощное противодействие революционных сил, за время правления Николая Александровича существенно увеличилось число новых храмов и монастырей: с 1894 по 1912 гг. количество первых возросло на 7546, а вторых – на 21115. Активно развивались церковная архитектура, иконопись, искусство древнего церковного пения и колокольного звона. Были открыты десятки тысяч церковно-приходских школ.
Николай II покровительствовал христианам не только в России, но и за ее пределами: открыл границы России христианским беженцам, помогал духовно-просветительской миссионерской деятельности за рубежом. На личные средства царской семьи была приобретена земля, на которой возведены соборы в честь Святителя Николая Чудотворца в Ницце и Нью-Йорке, храм Александра Невского в Софии и еще 14 храмов за рубежом16. На царские деньги содержалось Палестинское Православное общество, что давало возможность тысячам русских паломников посетить Святую землю; были выкуплены земельные угодья на побережье Галилейского моря с источником святой Марии Магдалины, в Кане Галилейской, в Назарете, возведены многочисленные храмы; в Палестине, Сирии и Ливане действовали 102 православные школы на 11536 учащихся, а также две учительские семинарии17. В итальянском городе Бари был построен храм Святителя Николая с комплексом для паломников.
Значительные суммы жертвовались императором на развитие науки и искусства: при поддержке Николая II были открыты первый в России государственный музей русского изобразительного искусства и Музей А.В. Суворова.
Фонд Императорской публичной библиотеки пополнился уникальной рукописью VI века, Пурпурным Евангелием, которое государь приобрел у Греческой общины полностью за личные средства18. Император также содействовал изданию фундаментальных трудов – 12 томов «Православной богословской энциклопедии» и 12 томов «Толковой Библии»19.
Впервые в мировой истории император выступил с мирными инициативами по сокращению и ограничению вооружений главных мировых держав, предложив созвать международную конференцию, за что в 1901 г. был номинирован на Нобелевскую премию мира. Миротворческие идеи Николая II и сегодня составляют основу нормативных положений Устава ООН.
Государь радел о нравственном благополучии всего вверенного ему народа. Прислушавшись к призыву известного народного педагога С.А. Рачинского, стоявшего у истоков «трезвеннического движения» в России, император придал ему широкий размах.
В 1907 г. Николай II утвердил «Наказ Русской армии о законах и обычаях сухопутной войны», чем заложил принципы христианского гуманизма по отношению к военнопленным (отныне запрещалось применение ядов, отравленного оружия, разрушения занятых селений, немилосердие к пленным и раненым противникам, неуважительное отношение к другим религиям и т.д.).
Был издан Указ о веротерпимости с целью преодоления последствий старообрядческого раскола – и все это в обстановке нагнетаемого хаоса, неверия и клеветы.
Своим личным поведением Государь подавал детям пример нравственной сосредоточенности и высокой духовной дисциплины, укорененной в искренней вере и полагании на промысел Божий: «его православная душа смотрела на мир православными глазами, он поступал и реагировал по-православному»20. Министр иностранных дел С.Д. Сазонов, давая психологический портрет государя, вспоминал: «Глядя на него на церковных службах, во время которых он никогда не поворачивал головы, я не мог отделаться от мысли, что так молятся изверившиеся в людской помощи и мало надеющиеся на собственные силы, а жаждущие указаний и помощи только свыше…»21
Основой царского мировосприятия можно считать его признание, произнесенное в 1898 г.: «Я с покорностью и уверенностью смотрю в будущее, известное только Господу Богу. Он всегда все устраивает для нашего блага, хотя испытания иногда Его и кажутся нам тяжелыми; поэтому надо с верою повторять: “Да будет воля Твоя”»22 .
Императрица Александра Федоровна: сохранить семью и воспитать нравственных детей
Александра Федоровна полагала, что идеальная супруга должна обладать внутренней красотой, физическим здоровьем и трудолюбием
Качества, которыми должна обладать женщина, чтобы назваться идеальной женой, Александра Федоровна Романова называет внутреннюю красоту, физическое здоровье, трудолюбие, практичность, способность и готовность выполнять домашние обязанности.
Александра Федоровна, приняв Православие, прошла курсы катехизации у духовника царского семейства протопресвитера Иоанна Янышева, в совершенстве владевшего иностранными языками, что позволяло ему донести до англоговорящей царицы особенности православного исповедания. Задачей законоучителя было растолковать, что православная вера, в отличие от протестантизма, основывается как на Священном Писании и апостольских свидетельствах, так и на Священном Предании; разъяснить значение православных Таинств, в том числе Таинства браковенчания, воспринимаемого протестантами лишь как обряд; посвятить в основные догматы Православной Церкви, такие, например, как иконопочитание, и объяснить ученице его отличие от идолопоклонства и т.д.
После отца Иоанна Янышева официальными духовниками царской семьи были также протопресвитер Николай Кедринский. и протоиерей Александр Васильев. Однако, как отмечает И. Зимин, ни один из них не оказал серьезного влияния на души подопечных23. Главным наставником в вере для Александры Федоровны стал супруг. Флигель-адъютант Анатолий Мордвинов выражал свое искренне удивление, каким образом выросшая в чуждой православию среде государыня «сумела впитать в себя самые характерные и глубокие его черты»24, и тут же приходил к выводу, что это было бы невозможно без влияния государя.
Насколько четко Александра Федоровна усвоила уроки, позволяют судить ее дневниковые записи, ставшие сокровищницей семейной педагогической мудрости25. Супружество императрица называет «самой тесной и самой святой связью на земле», в которой каждый несет ответственность за счастье другого. Отношение мужа к жене она сравнивает с любовью Христа к Его Церкви, которая не поддается воздействию времени. Непременным условием высшего семейного счастья государыня называет единение супругов общей верой во Христа, благодаря которой их взаимная любовь «переплавляется» в любовь к Богу и соединяет их в вечности.
Александра Федоровна называет необходимые уроки, которые следует выучить для счастливого брачного союза: терпение, жертвенная любовь, единство интересов.
«Убежищем для души» и «местом молитвы» она называет христианский дом, в котором детей растят «для истинной и благородной жизни, для Бога».
Императрица читала много русской религиозной литературы, в том числе и на церковнославянском языке. Кроме Библии, личная библиотека государыни содержала труды отцов и учителей Церкви, которыми она руководствовалась при воспитании детей и откуда черпала воспитательные идеалы: преподобного Симеона Нового Богослова, святого Исаака Сирина, преподобного Аввы Дорофея, святителя Игнатия Брянчанинова, преподобного Серафима Саровского.
Александра Федоровна не была поклонницей бурной светской жизни, чем вызывала раздражение у петербургской аристократии, желавшей «блистать» в большом свете. «Одним из несчастий нашего времени, – записала Александра Федоровна в дневнике, – является то, что тихие семейные вечера вытесняются делами, развлечениями, вращением в обществе»26. То, что внешнему наблюдателю казалось монотонностью, для царской семьи было «безоблачным счастьем»: по свидетельству Анны Вырубовой, за все время между супругами не было замечено ни малейшего раздражения друг на друга27 .
Семейные роли в царской семье были распределены по принципу малой церкви, где муж – глава, жена – помощница мужу, дети – народ, над всеми же – Христос. Выстраивание отношений на основе четкой иерархической модели структурировало жизнь внутри семьи, помогало каждому ее члену с максимальной эффективностью выполнять отведенные ему обязательства. Анатолий Мордвинов, часто находившийся в кругу царской семьи, отмечал, что ему ни разу не довелось стать свидетелем того, чтобы Александра Федоровна «диктовала свою волю» императору и подчеркивает, что, обращаясь к супругу с просьбами, императрица действовала «не как властная соправительница, а лишь беспредельно любящая мать и жена»28.
Выросшая при небольшом дворе, императрица знала цену деньгам и не любила расточительность. Внешний вид Александры Федоровны являлся проявлением ее внутреннего благочестия. Суетность и экстравагантность, характерная для придворных дам, была ей чужда: государыня не подвергалась крайностям моды, которые считала непозволительным излишеством, и подбирала наряды сдержанные, гармонирующие с ее типом внешности, чем вызывала недоумение у придворной аристократии, полагавшей, что простота может снизить авторитет августейшей семьи.
Александра Федоровна проявила себя, прежде всего, как мать, что также возмущало придворную и интеллектуальную элиту. Так, она стала первой российской императрицей, которая, вопреки традициям, кормила грудью своих детей, самостоятельно их купала, вникала в мельчайшие нюансы ухода за ними, вызывая возмущение иностранных бонн29.
Результат спорной ситуации нашел отражение в дневнике Николая II: «Сегодня нас покинула несносная няня-англичанка; радовались, что, наконец, отделались от нее!»30
В младенческом возрасте уходом за дочерями императрице помогали заниматься бонны-англичанки, а русские няни состояли при них помощницами. Александра Федоровна изначально твердо решила, что воспитанием своих дочерей она будет заниматься сама, потому наемной воспитательницы при них не было, что полностью нарушало уклад предыдущих семей династии.
В воспитании государыня руководствовалась привычной для нее «викторианской моделью», то есть приучением детей к довольно аскетической и строго упорядоченной повседневной жизни.
Сестры спали на жестких кроватях, каждое утро принимали холодный душ, сами чинили свою одежду и донашивали платья друг за другом. Каждый сэкономленный на нарядах рубль шел на благотворительность. Великие княжны вставали в 8 утра, пили чай и занимались до 11 часов. После обеда проводили пару часов с учителем на свежем воздухе, а затем снова приступали к занятиям, урокам музыки и рукоделию31. В конце дня обязательным было совместное чтение вслух.
Игры и игрушки в царской семье способствовали приучению детей к будущей полосоциальной роли. Девочкам традиционно дарили кукол, игрушечную мебель и кукольные принадлежности. Иногда им позволялось самостоятельно выбрать себе подарок в магазине. Няня Ольги Николаевны упоминает, как в 1900 г. пятилетняя великая княжна выбрала себе на прилавке самую маленькую игрушку, объяснив свой выбор тем, что не хочет лишать других девочек радости приобретения более ценных игрушек32, в чем проявилась ее исключительная забота, скромность и нестяжательность.
Александра Федоровна была противницей пустого времяпровождения, потому тщательно соблюдала традиции «трудового воспитания»: девушки никогда не сидели без дела, шили солдатские рубашки, вышивали, вязали, гладили белье, готовили бинты для раненых.
Большое воспитательное значение в царской семье уделялось благотворительности и делам милосердия33.
Государыня основала общество рукоделия, члены которого, дамы и барышни, должны были изготовить для бедных определенное количество вещей в год. Одним из путей реализации такой формы воспитания, как благотворительность, стала акция «Белый цветок», инициированная семьей Николая II и получившая широкое распространение в начале XX в. Во многих городах России стали проводиться благотворительные базары, буфеты, шли концерты в пользу туберкулезных больных, в которых регулярно участвовали члены царской семьи и их приближенные.
В годы Первой мировой войны под эгидой августейших отпрысков Ольги, Татьяны, Марии, Анастасии и цесаревича Алексея были созданы благотворительные комитеты, названные в их честь. На личные средства царских детей были оснащены санитарно-военные и складские поезда, лазареты для раненых; оказывалась материальная помощь семьям погибших воинов.
Александра Федоровна, помимо курирования больниц, школ, тюрем, домов призрения, приютов для инвалидов и сирот, привлекала дочерей к трудам милосердия. Старшие великие княжны трудились с матерью в госпиталях и санитарных поездах, обрабатывая раны, делая перевязки, ассистируя хирургам на операциях. События ежедневно лаконично фиксировались в дневниках. Вот несколько типичных строк из записей великих княжон:
31 октября 1914 г., Ольга Николаевна: «”Знамение”, обедня, перевязка, у меня Петраков 102-го Вятского полка, левая рука, Духин 2-го стрелкового полка, левая рука, Панков 226-го Землянского полка, рана грудной клетки. В Большом дворце операция бедра – большая».
25 ноября 1914 г., Татьяна Николаевна: «Перевязывала: Ай-Туганов 50-го Сибирского стрелкового полка, Балаев 94-го Енисейского полка… Пошли в Большой дом на операцию. Один очень тяжело ранен в легкое и под конец операции скончался, бедный. Другому вынимали пулю из коленного сустава»34.
Александра Федоровна умело использовала методы ограждения и предостережения в воспитании дочерей, и, будучи свидетельницей развращенности и порочности дворцовой среды, оберегала девочек от ее пагубного влияния. По наблюдению полковника Е.С. Кобылинского, охранявшего царскую семью в Тобольске, они «в своих помыслах были куда чище очень многих современных девиц…»35. Девочкам позволяли развиваться при опоре на привитые нормы христианского благочестия, не подавляя при этом индивидуальности каждой. Воспитательный принцип свободы был неотделим от принципа ответственности.
Условия, в которых взрослели царские дети, были аскетичны. «Дети должны учиться самоотречению… учиться отказываться от собственных желаний ради других людей»36, – писала царица. В этом она была единодушна с государем: «Чем выше человек, тем скорее он должен помогать всем и никогда в обращении не напоминать своего положения; такими должны быть и мои дети»37.
Царские дети тяготились церемониями и балами, истинное наслаждение для них было посещение богослужений. Царица и великие княжны нередко пели на клиросе, «пение это было всегда молитвенное, сосредоточенное. Во всем этом был подлинный, высокий, чисто монастырский дух, а с каким трепетом, с какими светлыми слезами приступали они к Святой Чаше!»38, – вспоминал архиепископ Феофан (Полтавский). Эту сверхъестественную для того времени духовную красоту и неиспорченность замечали не только благожелательно настроенные по отношению к государю люди.
Учебный процесс дочерей проходил при серьезном контроле императрицы: как правило, она часто присутствовала на уроках преподавателей, а в обучении старшей дочери принимала непосредственное участие. Об учебной загруженности царевен позволяет судить расписание их занятий: от 6 уроков в день в 1908/09 г. и более 10 уроков в день в 1909/10 г.39. Преподаватели дисциплин выбирались из числа русских педагогов православного вероисповедания: Петров, Соболев, Иванов. Примечательно, что иностранцы, швейцарец Пьер Жильяр и англичанин Чарльз Сидней Гиббс, преподававшие иностранные языки, сами прошли в царской семье духовную школу, повлиявшую на ход их жизней: первый обвенчался в православной церкви с няней великой княжны Анастасии, а после убийства царской семьи помогал в расследовании и разоблачил самозванцев, выдающих себя за царских детей; второй, Гиббс, благодаря своим ученикам принял православную веру, позже монашеский постриг и сыграл важную роль в укреплении Православия в Англии.
Законоучителем детей в царской семье был протопресвитер Иоанн Леонтьевич Янышев, состоявший духовником царской семьи еще в конце правления Александра II и слывший в среде духовенства «человеком весьма широких взглядов». Мемуаристы не упоминают о сколько-нибудь особой духовной близости между членами царской семьи и отцом Иоанном. Тогдашнее общество отзывалось о нем как о высокообразованном, но «холодном богослове, не могущем влиять на душу»40. Изучая религиозные доктрины на уроках законоучителя Янышева, истинное духовное наставничество в вере царские дети все же получили от родителей.
Уже после расстрела царской семьи, когда возникло предложение опубликовать их частную переписку, один из членов следственной комиссии категорически запротестовал: «Что вы говорите,… если мы ее опубликуем, то народ будет поклоняться им как святым»41.
О том, что это была истинно христианская «Семья с большой буквы», достойная подражания, пишет Н.Д. Тальберг, историк, лично участвовавший в организации освобождения царской семьи из заключения в Тобольске: «Патриархальная православная семья, находящая полное счастье в совместности своего существования в условиях, казалось бы, тягчайшего гнета. Жила она, эта Богохранимая семья, полной жизнью семейного счастья, неся бремя Царской власти…»42.
Марина Токмачева
1 Майоров В.Н. Образование в России в эпоху правления Императора Николая II / В.Н. Майоров // Вестник Воронежской митрополии. – №1(2). – 2018. – С. 58–62.
2 Там же.
3 Рыженко И.Э. Александр III в Гатчине / И.Э. Рыженко. – М.: Абрис, 2001. – 199 с. С. 21, 127.
4 Майоров В.Н. Россия в эпоху правления императора Николая II. 1894–1917. Реформы, преобразования, достижения / В.Н. Майоров, И.А. Майорова // Вестник Воронежской митрополии. – №1(2). – 2018. – С. 15–32.
5 Дневники Императора Николая II и императрицы Александры Федоровны: 1 августа 1917 – 16 июля 1918 / Ред., сост. В.М. Хрусталев. – М.: Вагриус, 2008 – 621 с.
6 Там же, с. 407.
7 Шавельский Г. Из Воспоминаний последнего протопресвитера русской армии и флота / Г. Шавельский // Николай II: Воспоминания. Дневники. – СПб.: изд-во Пушкинского фонда, 1994. – 560 с. С. 124.
8 Дневники императора Николая II. 1894–1918.: в 2 т. / Отв. ред. С.В. Мироненко. – М.: РОССПЭН, 2011. – 1103 с. С. 186–187, 790.
9 Нилус С. На берегу Божьей реки / С. Нилус. – СПб.: «ОЮ-92», 1996. – 560 с. С. 500–501.
10 Шаргунов А.И. К прославлению Царя-мученика в России / А.И. Шаргунов. – М.: Новая книга, 1999. – 143 с. С. 7.
11 Архимандрит Константин (Зайцев). Чудо русской истории / Константин Зайцев (архимандрит). – М.: Изд-во НТЦ «Форум», 2000. – 863 с. С. 459.
12 Иванов В.В. Цели и задачи преступных сообществ масонов / В.В. Иванов // Былое и грядущее. – № 10. – С. 33–48.
13 Собрание писем святителя Феофана. Выпуск седьмой / Феофан, святитель. – М.: Изд. Афонского Русскаго Пантелеимонова монастыря. Типо-Литография И. Ефимова, 1899. – C. 134–137.
14 Бабкин М.А. Священство и Царство (Россия, начало XX в. – 1918 г.): исследования и материалы / М.А. Бабкин. – М.: Индрик, 2011. – 920 с. С. 203–204.
15 Тальберг Н.Д. Николай II. Очерки истории Императорской России / Н.Д. Тальберг. – М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2000. – 128 с. С. 15.
16 Майоров В.Н. Россия в эпоху правления императора Николая II. 1894–1917. Реформы, преобразования, достижения / В.Н. Майоров, И.А. Майорова // Вестник Воронежской митрополии. – №1(2). – 2018. – С. 21.
17 Там же. С. 22, 199, 339.
18 Соболев В.С. Для будущего России: деятельность Академии наук по сохранению национального культурного и научного наследия 1890–1930 гг. / В.С. Соболев. – М.: Наука, 1999. – 190 с. С. 50.
19 Майоров В.Н. Россия в эпоху правления императора Николая II. 1894–1917. Реформы, преобразования, достижения / В.Н. Майоров, И.А. Майорова // Вестник Воронежской митрополии. – №1(2). – 2018. – С. 21.
20 Протоиерей Андрей Филлипс. Чтобы правильно понимать царя Николая II, надо быть православным (Электронный ресурс) / Андрей Филлипс, протоиерей. – Режим доступа: http://www.pravoslavie.ru/80719.html
21 Gilliard P. Le tragique destin de Nicolas II et de sa famille / P. Gilliard. – Paris: Payot, 1938. – 256 p. С. 6.
22 Боханов А.Н. Император Николай II / А.Н. Боханов. – М.: Русское слово, 2001. – 565 с. С. 156.
23 Зимин И.В. Взрослый мир императорских резиденций. Вторая четверть XIX – начало XX в. / И.В. Зимин. – М.: Центрполиграф, 2013. – 560 с. С. 373.
24 Мордвинов А.А. Из пережитого: Воспоминания флигель-адъютанта императора Николая II: в 2 т. Т. 2. / А.А. Мордвинов; вступ. ст., коммент. О.И. Барковец. – М.: Кучково поле, 2014. – 522 с. С. 158.
25 Романова А.Ф. Мемуары последней императрицы / А.Ф. Романова. – М.: АСТ, 2014. – С. 32–34, 39, 40, 43.
26 Там же. С. 42.
27 Вырубова А.А. Страницы моей жизни. Романовы. Семейный альбом / А.А. Вырубова; ред. Е. Крылова. – М.: Рипол классик, 2016. – 416 с. С. 61
28 Мордвинов А.А. Отрывки из воспоминаний / А.А. Мордвинов // РЛ: в 7 кн. Кн. 5. – Париж: Русский очаг, 1923. – 292 с. С. 158.
29 Зимин И.В. Детский мир императорских резиденций. Быт монархов и их окружение / И.В. Зимин. – М.: Центрполиграф, 2010. – 576 с. С. 22.
30 Зверева Н.К. Августейшие сестры милосердия / Н.К. Зверева. – М.: Вече, 206. – 461 с. С. 128.
31 Ящик Т.К. Рядом с императрицей. Воспоминания лейб-казака / Т.К. Ящик; под ред. С.И. Потолова; пер. с дат. И.Н. Демидовой. – СПб.: Нестор-История, 2004. – 250 с. С. 45.
32 Зимин И.В. Детский мир императорских резиденций. Быт монархов и их окружение / И.В. Зимин. – М.: Центрполиграф, 2010. – 576 с. С. 238.
33 Воспоминания Т.Е. Боткиной-Мельник «О царской семье и ее жизни до и после революции» (Электронный ресурс) // ГА РФ. Ф. 1837. Оп. 1. Д. 2. Л. 1–48. – Режим доступа: http://statearchive.ru/assets/images/docs/264/
34 Зверева Н.К. Августейшие сестры милосердия / Н.К. Зверева. – М.: Вече, 206. – 461 с. С. 112–134.
35 Дитерихс М.К. Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале / М.К. Дитерихс. – М.: Вече, 2007 – 505 с. С. 485.
36 Дивный свет: Государыня Императрица Александра Феодоровна Романова: дневниковые записки, переписка, жизнеописание / Сост. мон. Нектария (Мак Лиз). – М.: Русский паломник, 2003. – 650 с. С. 287.
37 Вырубова А.А. Страницы моей жизни. Романовы. Семейный альбом / А.А. Вырубова; ред. Е. Крылова. – М.: Рипол классик, 2016. – 416 с. С. 36
38 Бэттс Р. Духовник Царской Семьи святитель Феофан Полтавский / Р. Бэттс, В. Марченко. – М.: Даниловский Благовестник, 2010. – 368 с. С. 92.
39 Зимин И.В. Детский мир императорских резиденций. Быт монархов и их окружение / И.В. Зимин. – М.: Центрполиграф, 2010. – 576 с. С. 311, 314.
40 Богданович А. Три последних самодержца: дневник / А. Богданович; предисл. А. Боханова. – М.: Изд-во «Новости», 1990. – 608 с. С. 193.
41 Воспоминания Т.Е. Боткиной-Мельник «О царской семье и ее жизни до и после революции» (Электронный ресурс) // ГА РФ. Ф. 1837. Оп. 1. Д. 2. Л. 1–48. – Режим доступа: http://statearchive.ru/assets/images/docs/264/42 Тальберг Н.Д. Николай II. Очерки истории Императорской России / Н.Д. Тальберг. – М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2000. – 128 с. С. 127.