Беседа с протоиереем Валерианом Кречетовым, почетным настоятелем храмов Покрова Богородицы и Новомучеников и исповедников Российских в с. Акулово Московской области.
–Отец Валериан, актуальна ли сегодня идея старца Филофея «Москва – Третий Рим»?
– Вся суть в том, что духовные люди говорили прежде всего о духовных вещах. Библия, как Книга книг, заключает в себе и историю; но основное – это ее вероучительное и нравственное значения. В Евангелии, например, есть несколько упоминаний о царях, правителях – кесаре, Ироде, Понтийском Пилате, но практически нет описаний конкретных личностей. Есть общая картина грядущих событий, Господь сказал апостолам, что предстоит разрушение Иерусалима, иерусалимского храма. Дано общее положение о последних временах – войнах, землетрясениях, бедствиях. Но они происходили во все времена. И рассматривать Священное Писание, прежде всего Евангелие и Библию, только с точки зрения этих внешних событий нельзя. Потому что за общими понятиями, которые похожи во все времена существования человечества, есть какой-то глубокий внутренний смысл, и его сущность является главной. Как Господь сказал: «Из-за умножения беззакония во многих оскудеет любовь» (Мф. 24:12),«Сын Человеческий, пришед, найдет ли веру на земле» (Лк. 18:8). То есть духовно-нравственное состояние человечества – главное в истории. Как сказал святитель Николай Сербский в своем замечательном произведении «Царев завет» и в уста Ангела вложил эти слова: «Все дела на небесах ценятся по произволению, по духовному состоянию». Остальное никакого значения не имеет – машины, самолеты, достижения по сути своей, не стоят и сверчка. Главное же – духовная составляющая. На все нужно смотреть, как говорил преподобный Амвросий Оптинский, взглядом оттуда – с духовной точки зрения.
Весь видимый мир есть символ невидимого – исходя из этого все встает на свои места. Иерусалим есть символ Горнего Иерусалима. Рим – Вечный город, как он назывался когда-то (далеко не вечный, конечно, и вообще в человеческой истории Рим по своей земной значимости не является чем-то определяющим). Но здесь было как бы начало: и первые мученики в римском Колизее, и проповедь апостолов Петра и Павла, и первый по чести римский Патриарх (потом Константинопольский).
Но стержень Православия перемещался от римских первосвятителей, которые были главенствующими (таковыми и до сих пор себя считают, всегда особенно это подчеркивали, хотя это первенство чести по-настоящему).
Византия, Константинополь, после того как стали православными, возвысились. Но потом стержень православной веры переместился на север, в славянские страны.
До революции к мнению русского царя и России прислушивался практически весь мир. Но не это самое важное. Главное – это духовная составляющая, то, что хранительницей полноты Православия является пока что Россия. Такого количества и верующих, и церквей, и монастырей нет ни в одной стране мира.
Один из наших военачальников, когда советские войска в ходе Второй мировой войны освободили Болгарию, сообщил Иосифу Виссарионовичу: «Фактически мы можем сейчас взять Стамбул. Это очень просто, ничего не стоит, у нас достаточно сил. А это все-таки много значит для людей верующих, и тогда мы будем Третьим Римом».
А Сталин ответил: «Россия – и так Третий Рим. Не нужно этого делать». Когда военачальник повторил свое предложение, Сталин сказал: «Если я услышу это еще раз – вы будете отстранены от должности». Так что отношение к Третьему Риму было особенное.
–Можно ли считать нашу страну хранительницей православной цивилизации?
– Конечно. Даже греки, когда приезжали в средние века, удивлялись, по скольку молились русские. Ну, может быть, Афон является сегодня исключением, а в общем-то, не во многих странах, включая Церкви, имеющие древние истоки – Грузинскую или Болгарскую, где были Кирилл и Мефодий, совершаются богослужения так, как в наших православных храмах. В 2011 г. часть пояса Богородицы, хранящаяся в Ватопедском монастыре, по инициативе Фонда Андрея Первозванного была привезена в Россию. В России ему поклонились более 3 млн человек, люди стояли в очереди под дождем, сутками – это некоторый показатель…
–После чего старец Ефрем, который и привез пояс с Афона, оказался в тюрьме…
– Это все совершенно закономерно. Когда наш отец Сергий Орлов скончался, перебирали его бумаги и нашли запись трех старческих изречений. Первое: «Дела ради Бога сопряжены со скорбями». Второе: «Если какое-то дело доброе сделано и никакой скорби нет, то это знак того, что Богу оно не угодно». Вот здесь явный знак, что это богоугодное дело. А третье: «Кого Господь избирает для блаженной вечности, тому посылаются непрестанные скорби».
Поэтому случившиеся неприятности – свидетельство того, что все, значит, на правильном пути. Кто-то сказал очень хорошо: «Царский путь – это когда бьют и справа и слева».
–Возможна ли сегодня симфония государства и Церкви?
– Симфония – это некоторый единый дух, в общеизвестном понимании – музыкальное произведение, которое имеет строй – мажорный или минорный. Как в человеке присутствуют дух, душа и тело, в музыке есть гармония, мелодия, ритм. Когда гармонией, мелодией пренебрегают, а отдают преимущество ритму, ударникам (как в тяжелом роке), остается одно тело. Без души, духа – это труп.
Государство без духовной основы существовать не может. Церковь – это как душа государства, имеющего свой аппарат, свои законы. Но государственные, юридические нормы появляются тогда, когда люди начинают пренебрегать духовными и нравственными законами.
Сущность государства зависит не от наименования первого лица – царя, императора или падишаха, президента или генерального секретаря. Основой его являются люди, их духовное состояние, нравственность. Церковь существует независимо от государства, это Божие установление на все времена. Но государство (Византия) во времена Константина Великого вошло в Церковь в своих царях. Однако был и гонитель христиан Юлиан Отступник, одни признавали Церковь, другие нет. Но как таковая симфония существовала всегда – в отдельных своих представителях, которые соответственно своему духовному устроению исполняли то, что им положено, и это не противоречило вере.
Поэтому когда государство наше, отделившееся от Церкви, попыталось строить свою жизнь, оно вынуждено было принять, списать с Евангелия моральный кодекс. Только с ошибками.
–Отец Валериан, вы были духовно близки с отцом Николаем Гурьяновым, который хранил Цареградскую икону в советское время. Говорил что-нибудь батюшка о грядущих судьбах России?
– Кое-что говорил, хотя я и не все слышал… Когда его спросили – ехать ли в Америку или оставаться в России, он сказал так: «Россия на Голгофе, а Америки уже нет». О том, как пойдет перст Божий: «Сначала – Америка, потом – Англия, потом – Франция, потом – Германия». То есть в такой последовательности будут происходить события какие-то…
–Батюшка, как вы считаете, пророчество о Третьем Риме как-то связано с тем, что на территории России находится Четвертый удел Богородицы – Дивеево?
– Конечно, а как же! Больше того, в день отречения императора Николая II была явлена икона Божией Матери «Державная», Пресвятая Богородица взяла Россию под Свой Покров. Интересно, что на подлиннике иконы на державе нет креста…
Есть предание, что Канавка вокруг Дивеева – это некий прообраз, форма границ России перед вторым пришествием.
– Когда смотришь на современную Святую Софию в Стамбуле, окруженную минаретами, как штыками, кажется, что ее охраняют некие воины…
– Охраняют, так и есть. Ведь там же мечеть-то создать не получилось: в алтаре пытались что-то обустроить, но выходил огонь, и все работы прекращали.
Есть предание: когда Магомет-завоеватель въехал в храм Святой Софии, духовенство служило литургию, клир пел Херувимскую песнь. Священник с Чашей вошел в алтарь через Царские врата, а дальше – в открывшуюся стену. С тех пор литургия продолжается… Известно, что арабский ученый Муста-Эддин предсказал, что Константинополь в конце времен опять станет православным. Его утопили, несмотря на то что это был один из праведников мусульманских, прорицателей. «Во всяком народе творящий угодное Богу приятен Ему» (Деян. 10:35).
–Мы говорим о симфонии Церкви и государства, а ведь власть в России принято ругать. В интеллигентном обществе слово доброе неприлично сказать в отношении начальства.
– Вы знаете, это как раз относится к развоцерковлению. Строго говоря, нормальный православный никогда не будет ругать власть. Потому что это противоречит древнему закону: «Судей не злословь и начальника в народе твоем не поноси» (Исх. 22:28) и еще: «Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет и да долголетен будеши на земли» (Исх. 20:12) – это о почитании старших. Иерархия всегда была в Церкви. «Бога бойтесь, царя чтите» (1 Пет. 2:17). Так что речь идет о нецерковном и нехристианском отношении к власти.
Как правители себя вели – Бог им судья, но Церковь не ругала власть, она просто называла вещи своими именами или же молчала. Для этого есть первообраз – сам Спаситель: Его же распинали совершенно незаконно. Даже Понтий Пилат свидетельствовал, что нет никакой вины. Но Господь молчал, Он же не поносил власть (что толку-то?).
Александр Пушкин очень хорошо написал об Александре Радищеве в заметке, посвященной его книге «Путешествие из Петербурга в Москву»: «…нет убедительности в поношениях, и нет истины, где нет любви». Прекрасно сказано, это чисто святоотеческая истина.
Известен ответ Оптинского игумена, которому один из монахов, зараженных уже духом этого времени, сказал: «Ты, – говорит, – хоть игумен, да не умен». А тот ему спокойно ответил: «Что ж, милый, сделаешь, ты хоть и умен, но не игумен».
Митинги, ругань эта – как раз совершенно другого духа. Ведь что такое либерализм? А тем плох, что у нас иностранных слов набрались, чтобы прикрыть сущность. А сущность очень простая. Славянские слова – «вольнодумство», «свободомыслие». А мысли-то всякие бывают. Не всем мыслям свободу можно давать. Николай Сербский прекрасно поясняет, что человек находится между двух миров – небесным, горним, и адским, злобным. И из того, что слышит, делает свой выбор.
–Батюшка, у православного человека не должно быть гражданской позиции?
– Нет, если есть возможность что-то сказать, можно и сказать. Апостол Павел, когда его били, заявил: «Я требую суда кесарева. Почему вы меня бьете? Я римский гражданин». Он мог смиренно терпеть, у него была такая возможность. У других, правда, не спрашивали, они так и шли на мучения.
В советское время Патриарх Тихон был введен в заблуждение, ему сказали, что все в Церкви уже перешли на новый стиль, и он дал соответствующее указание – а ведь был святой человек. И отец Сергий Мечев, тоже святой, не послушался. Но как не послушался! Он пришел, упал в ноги Патриарху, сказал: «Ваше Святейшество, не считайте меня бунтовщиком». Тот говорит: «Да я знаю тебя, отец Сергий, что ты говоришь». – «Оставьте меня под своим омофором, но как старообрядца. Позвольте мне остаться так, я не могу выполнить распоряжение». И Патриарх ему разрешил, и потом вся Церковь вернулась к старому стилю. Хотя указание Святейшего было выполнено, некоторые сохранили прежнюю традицию – Данилов монастырь, еще кое-кто в Москве – но потом все-таки вернулись к старому.
Ведь если есть возможность у человека, почему не сказать? Вообще в истории Церкви апологеты не играли большой роли, в основном – исповедники и мученики.
– Что вы думаете о лозунге, который выдвигался однажды на президентских выборах: «Управлять, а не царствовать!»
– Суть этого выражения заключается в том, что современный воспитанный человек не знает, что такое царствовать. Это, видимо, не его уровень: до управления он, может, и дорос, а до царствования – нет. Это все равно что сравнить велосипед с самолетом. Царствование на самом деле – такое бремя! Управлять не просто, а царствовать еще сложнее. У царя не коллектив – у него держава. «Державный» почему? Это значит содержать, сдерживать, держать. Управлять – это, знаете, как регулировщик движения палкой на перекрестке указывает: этого туда, этого сюда. А откуда они приехали, с чем и куда перемещаются, что везут – формировать, направлять потоки – это царствование.
Это, как говорят: «Что вы хотите: иметь мужа, детей, хозяйство? Или быть женой, матерью, хозяйкой?» Иметь или быть? Управлять или царствовать? Царствовать – сложнее.
Господь сказал апостолу Петру: «…что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после» (Ин. 13:7). Обычно накануне выборов грязь везде льется, трясут всяким старым тряпьем. Ну, если о грехах речь, то один только Бог без греха. Если нас по грехам судить, что ж с нами тогда делать… А Господь – «не по беззаконием нашим сотворил есть нам, ниже по грехом нашим воздал есть нам» (Пс. 102:10). То есть Господь по добрым качествам каким-то воздает, а не по тому, что есть грехи.
–Какая доктрина или национальная идея подходит современной России?
– Есть такая доктрина: «Русь Святая, храни веру Православную! В ней же тебе спасение, в ней же тебе утверждение». Потому что Церковь будет стоять до конца, а государство – насколько оно окажется в симфонии с Церковью, настолько оно будет крепким, надежным и жизненным.
Афонский подвижник монах Климент сказал: «Запомни, грядут времена, когда только любовь спасет нас! Учись растить в себе любовь, все остальное грех, хуже смерти, только она жизнь. Мы пропадем без любви, пропадем». Николай Васильевич Гоголь о том же говорил, только немножко другими словами: «Мне кажется подчас, что все то, о чем так хлопочем и спорим, есть просто суета, как и все в свете, и что об одной только любви следует нам заботиться. Она одна только есть истинно верная и доказанная истина».
То есть пожелание того, чтобы действительно возгреть, взрастить в себе любовь и жить в этой любви. Тогда это жизнь, а иначе – существование. Не все, что мы видим в мире, – живет. Многое только существует, причем временно. А истинная жизнь вечна. Поэтому так важно стяжать любовь Божию. А без Божией помощи ее и невозможно стяжать и взрастить, потому что, как сказал преподобный Иустин (Попович): «Любовь не есть свойство Божества, любовь есть сущность Божества, и человек, сотворенный по образу Божию, должен иметь своей сущностью любовь. Иначе это недочеловек, получеловек».
У нас этим словом стали называть совсем другие вещи – какие-то привязанности, даже страсти. Но это не любовь. «Любовь к человеку без любви к Богу есть самолюбие. А любовь к Богу без любви к человеку есть самообман». Это тоже слова Иустина (Поповича). Только в свете Божественной любви и может быть любовь истинная. Это как голод: если человек голоден, он съест все что можно. Можно сказать, что если есть любовь, то она будет ко всему. А если «это я люблю», «это не люблю», значит, настоящей любви и нет. Как говорят: «Голоден, но это не хочу». Значит, не голоден. Если был бы голоден, съел бы и это. Так и любовь.
И кто на такую любовь не отвечает любовью, тот сам себя обкрадывает, лишает любви.
Ведь это свойство обоюдное. Почему не нужно отвечать на зло злом? Тогда увеличивается зло. А если отвечать на любовь любовью – увеличивается любовь.
Когда-то Иван Ильин сказал о «некрасивой» женщине, что она может и должна быть красива изнутри, духовно… кто такую женщину не полюбит, тот просто ее не достоин. Думается, так же и к мужчине это относится.
Беседовали Дмитрий Симонов, Ольга Каменева, Инна Орлова
ПУБЛИКУЕТСЯ В СОКРАЩЕНИИ