Добродетель нестяжания, или милосердия, противостоит современному миру, в котором потребительская корзина стала своего рода единицей измерения масштаба человеческой личности.
Каждой добродетели соответствует определенная страсть. И всякая страсть имеет противоположную ей добродетель. Страсть – чревоугодие, а противоположная ей добродетель – воздержание. Можно ли сказать, что общее для страсти и добродетели является некая естественная потребность, которая дана Богом? Это потребность в пище. Чем ближе человек к Богу, тем эта потребность меньше.
Старец Зосима ушел на время Великого поста в пустыню. И так поступали все монахи – на 40 дней удалялись для молитвы. Они с собой брали минимальное количество еды, а некоторые ничего не брали. Какое питание может быть у человека, если его лишить пищи? Господь может его как-то подкрепить? У святых отцов есть множество выражений, смысл которых состоит в том, что, если нам очень сильно и часто хочется вкушать, значит, мы плохо молимся. А если мы хорошо молимся, то человек и в пище особо не нуждается. Видите, какая взаимосвязь: энергия идет через молитву, через Благодать Божию.
Если мы желаем жить добродетельной жизнью, то должны бороться со страстью, а не с потребностью. Сама потребность – нейтральна, не хороша и не плоха. Для педагогики это фундаментальный методологический принцип. Педагог, который этого не знает, борется с ребенком, а не с его пороками.
Как-то ко мне пришла одна мама и говорит: «У меня ребенок не хочет кушать, я его ругала-ругала, он все равно не ест!» А почему? Может, он действительно так молится, возможно, у него нет острой потребности в пище. Скорее всего, это никак не влияет на его здоровье. В Великий пост на всех нас нисходит особая благодать.
Другая пара телесных страстей и добродетелей – целомудрие и блуд. В их основе лежит потребность в продолжении рода. Бог дал человеку эту потребность. Она естественна, не греховна. Человек продолжает род – и слава Богу. Чадородием спасается жена, семья. Это – добродетель. И в то же время множество людей в современном мире живет таким образом, что, может быть, они и не впадают в блуд, но у них возникают блудные помыслы, они реагируют на блудные картинки в интернете, в фильмах, в рекламе. Они чувствительны, небезразличны к этому изображению, к некоторым людям, у них возникает чувство, страсть. Господь-то дал это чувство для того, чтобы люди не отвращались друг от друга, чтобы было влечение, чтобы продолжать род. А современное человечество превратило это в целую индустрию развлечений, бизнес и т.д.
Еще одна пара телесных страстей и добродетелей – это сребролюбие и нестяжание. В основе этой диады лежит потребность в финансовых средствах, которые нужны для приобретения материальных благ. Это естественная потребность. Другое дело, что лозунг сего дня – бери от жизни все. Уже много лет цель нашего государственного образования – воспитание потребителя. Зачем вообще человек нужен? Для того чтобы потреблял. Хорошо, если бы он духовно потреблял или хотя бы душевно. А оказывается, что нужен исключительно потребитель материальных благ. А зачем? А чтобы продавалось. Зачем эти торгово-развлекательные центры? А чтобы человек вкалывал всю неделю, а потом пошел, спустил там весь свой труд, весь свой пот, который выражен в деньгах, и развлекся, отвлекся от Бога. Человек начинает хватать, реклама на него действует, и у него формируется мировоззрение потребителя.
Его спрашивают: «Ты зачем живешь?» – «Ну что за глупый вопрос – разбогатеть». – «А зачем тебе надо разбогатеть-то?» – «Чтобы иметь». – «Ну хорошо, ты это будешь иметь, а дальше что?» Дальше человек часто смысла вообще никакого не видит. И сам он, собственно, не столь интересен как творческая личность, а только как мощный потребитель.
Потребительская корзина как единица измерения масштаба личности – дожили. Наверное, в древние времена такое мало кому могло присниться.
Вот Феофан Затворник пишет: «Кто на что уповает и к чему пристращается, тот тем и богат бывает. Кто на Бога единого уповает и к Нему всем сердцем прилепляется, тот Богом и богат; кто на другое что уповает, к тому и сердце свое обращает, кроме Бога, тот другим этим и богат, а не Богом. Отсюда выходит: кто не Богом богат, тому нет входа в Царствие Божие. Тут разумеются род, связи, ум, чины, круг действий и пр.».
Самые несчастные семьи, которые я видел в своей жизни, те, что живут в элитных домах. Между людьми ругань, о чем ни заговоришь, все переводится в смету расходов. Как говорит святитель Иоанн Златоуст: «Никогда не будем стремиться к тому, чтобы быть богатыми, но к тому, чтобы только Бог благоволил к нам. При Божием благоволении мы, будучи и бедными, можем быть радостны; когда же Бог гневается, то, хотя бы мы были богатыми и состоятельными, мы все будем томиться от печали».
Вещи захламили наше сердце, мы к ним привязываемся, живем ими и от этого теряем свою душу. Это, конечно, большая инвалидность всего человечества. Все человечество сейчас превращено в рабов, которые должны вкалывать, а на выходе – потреблять материальные блага.
Тем не менее Петр Дамаскин пишет: «Многие из древних святых, хотя имели много богатства, как Авраам, Иов, Давид и многие другие, но не было в них пристрастия; они имели вещи, как Божии, и чрез них оказались наиболее угодившими Богу».
У нас был такой замечательный академик Дмитрий Семенович Львов (1930–2007), экономист, православный человек. Он аргументированно показывал, что всякая экономическая система – это некая пирамида. Ее вершина – цель, ради чего все существует. И он убедительно доказал, что все экономические системы, концерны, банки сами по себе смысла не имеют. На выходе – что: получить прибыль, деньги. А прибыль-то зачем? Это все равно что сказать: надо, мол, выпустить бензин. А зачем? Это же средство, для того чтобы двигалась машина. Это не может быть целью человеческой жизни. И вот академик Львов, помню, делал очень красивые доклады в Лавре и показывал, что на вершине всякой экономической пирамиды должен быть храм, монастырь, должен быть Бог. Должна находиться какая-то духовная сущность. Если этого нет, пирамида рушится. И он приводил примеры, что на самом деле все эти пирамиды без Бога, во-первых, формируют человека, который является винтиком в системе, лишают его смысла жизни. А во-вторых, сама эта пирамида также бессмысленна, потому что никаких проблем принципиальных для человечества не решает. Потому что цель и смысл всякой экономической системы лежат вне ее, они выше. Они находятся за пределами смыслов самого производства.
Таким образом, мы с вами подошли к выводу, что потребность человека в крове, одежде – естественна. Христианство этого не отрицает, не говорит: не имей. Имей, но умеренно. И умеренно распоряжайся. Например, есть закон десятины. Пожертвуй десятую часть Богу. Не 90%. Эти 90% трать, а пожертвуй 10%. Более того, Господь говорит, что Он стократ тебе вернет. Посчитай, запиши, сколько ты отдал, а потом жди – стократ вернется. Может, не обязательно в качестве процентов, но Господь окажет тебе благодеяние. А бывает, что и буквально возвращает.
Петр Дамаскин: «Никакое дело, совершаемое по Богу, со смирением, не худо; однако есть различие между делами и между начинаниями: и все то, что бывает сверх естественной потребности, делается препятствием для желающего спастись, то есть все, что не служит к спасению души или к жизни тела».
Какая добродетель в этой потребности? Нестяжание. Не надо иметь хватательного рефлекса. Некоторые отцы называют эту добродетель милосердием. Милое сердце. Если сердце милое, оно вообще жертвенное, оно благотворительное. Оно не цепляется за материальные вещи, оно распоряжается ими свободно, не прилепляется. Сгорел дом. Конечно, тяжко. Но это же не конец существования. Это всего лишь Господь отобрал, и, бывает, что не без причины. Потерялся кошелек. Значит, кому-то нужнее, чем мне.
Противоположная добродетели страсть – сребролюбие. Любовь ко всему материальному – серебру, злату, к деньгам. Она может быть очень изощренной – к каким-то изысканным вещам, к накопительству. Бог дал человеку потребность – в пропитании, одежде, жилье. Помните евангельское? «Алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне.
Тогда праведники скажут Ему в ответ: «Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили? Когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? Когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе? И Царь скажет им в ответ: «истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф. 25:31–46).
То есть у кого-то не было достаточно пищи, одежды, и вы помогли, пожертвовали. И Господь говорит: тем самым вы сделали это для Меня. Через удовлетворение естественных потребностей других людей мы можем спасти свою душу. Можем угодить Богу.
И опять-таки апостол Павел пишет: «Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною» (1 Кор. 6:12). Может христианин иметь машину? Может. Только не прилепляйся к ней, имеешь – ну и имей. Приснопамятный протоиерей Димитрий Смирнов даже сформулировал принцип: дело христиан не выделяться среди тех людей, с которыми они живут. Поэтому если все вокруг будут ходить в норковых шубках, то нам надо тоже надеть норковую шубку – как некий маскхалат. И наоборот, если мы живем в сельской местности, то появление в манто будет воспринято в штыки. А, положим, если мы будем одеваться по-простому, в валенки, телогрейку – то будем, как все. Вот, собственно, простые принципы стяжания материального. У всех такие дома, и я в таком живу. У всех такая одежда, и я ношу такую же.
Святейший Патриарх на епархиальном собрании призвал московских батюшек не ездить на БМВ, «мерседесах», «ауди» – народ смущается, даже если машина подержанная. У меня есть один знакомый, отец Василий, у него сельский храм во Владимирской области. И я оказался свидетелем такой сцены: прихожане подарили отцу Василию новый БМВ. Стоят и ожидают – батюшка сейчас обрадуется. А священник берет монтировку – и этой монтировкой по машине. Дарительнице стало плохо с сердцем, еле откачали, а он говорит: «Ну вот, теперь мне никто не будет завидовать. А все будут сочувствовать». И ездит на таком автомобиле. Это все из той области, что лучше не выделяться, не привлекать внимания.
Стремление к комфорту многие оправдывают тем, что это высвобождает время. А старцы утверждают, что всякие технические приспособления не экономят время, а наоборот – его съедают. Святой Паисий Святогорец пишет: «Чем больше человек сидит без дела, тем больше расслабляется, а чем больше работает, тем сильнее становится. Помимо того что работой он отгоняет от себя печаль, еще и помогает себе духовно. Цель – чтобы человек больше радовался неудобствам и трудностям, чем комфорту. Знали бы вы, как живут на Афоне некоторые старцы и какую радость при этом испытывают! …Жизнь в суровых условиях ради любви Христовой приносит в сердце умиление Христово. Божественное наслаждение рождается от телесных страданий».
Мы как-то были в Иерусалиме, в монастыре Саввы Освященного. Преподобный Иоанн Дамаскин написал там множество богословских трудов, в том числе «Точное изложение Православной веры». А вы видели, в какой пещере он жил? Там можно с трудом разместиться, как-то согнуться, лечь.
Я находился в монастыре больше месяца и для эксперимента попробовал пожить в этой пещере. Великими усилиями протянул там около недели. Потом перешел в келью, потому что ночью холодно, днем жарко, очень пыльно, повернуться невозможно. Продукты, вода заканчиваются, надо куда-то идти…
Святые отцы показывают, что для нашей жизни не так много на самом деле и надо – из вещей, из продуктов, из одежды. А современный человек? «Кошмар, надеть нечего, всего два шкафа одежды». Раньше человек действительно был свободным, несвязанным, а при таком тяжелом наследстве, обладании становится зависимым, привязывается к вещи, оказывается как бы ее придатком, рабом.
Святитель Иоанн Златоуст пишет: «Я не богатых обвиняю и не богатство осуждаю, а худое употребление богатства, истрачиваемое на распутство».
Вообще, каков идеал нестяжания в отношениях к вещам, которыми мы пользуемся? Господь что-то послал – мы Его благодарим. Если эту вещь дал Бог, значит, мы должны относиться к ней с бережливостью, какая бы ни была – дорогая или скромная.
Нестяжательность уменьшает наши заботы, как пишет Паисий Афонский, вот пример: «Если для многих дел пользоваться только одной вещью, то это очень помогает сократить свои претензии. На Синае у меня была одна консервная банка – в ней я варил и чай, и кашу. А что, думаете, человеку много нужно для жизни? Вон раньше-то в пустыне вообще питались одними финиками. Ни огня не разжигали, ни в дровах не нуждались. Я недавно взял банку из-под сгущенного молока, обрезал ее и приделал что-то вроде ручки. В такой банке можно готовить кофе или чай лучше, чем во всех этих кофейниках! Только ставишь на спиртовку, как водичка тут же закипает. Ведь пока нагреется кофейник – сколько спирта сгорит. А под баночку кладешь ватку со спиртом – и пожалуйста: кофе готов. И лампы у меня тоже нет. Ночи я провожу только со свечой. И вообще, все простое очень помогает. Имейте вещи простые и прочные».
Игумен Киприан (Ященко)
Публикуется с незначительными сокращениями