Новая книга «Сталинградское Евангелие архимандрита Кирилла (Павлова)» вышла в издательстве Свято-Троицкой Сергиевой Лавры незадолго до 8 октября 2021 г. – осеннего праздника в честь Преподобного Сергия Радонежского и дня рождения архимандрита Кирилла (Павлова).
Жизнеописание архимандрита Кирилла (Павлова; 1919–2017), духовника Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, выдающегося русского старца конца XX – начала XXI веков, составлено на базе обширных архивных – опубликованных и еще не публиковавшихся – материалов, а также воспоминаний его духовных чад. В основе книги лежит сценарий документального фильма «Сталинградское Евангелие Кирилла (Павлова)» телекомпании «Звезда», а также результаты многолетней поисковой работы сотрудников журналов «Покров» и «Фома» (редакторы-составители: Ольга Каменева, Екатерина Клюева, Ольга Орлова, Владимир Шуванников).
Предлагаем читателям журнала фрагменты некоторых вошедших в книгу воспоминаний духовных чад старца.
Архимандрит Макарий (Веретенников), насельник Свято-Троицкой Сергиевой Лавры
В 1946 г. вновь открыли Свято-Троицкую Сергиеву Лавру, где совершили первое за прошедшую четверть века Пасхальное богослужение. Эта Пасха стала символом возрождения обители преподобного Сергия. Первыми наместниками и насельниками Лавры оказались в том числе постриженники других монастырей, принявшие монашество до того, как эти обители закрылись. Так начался процесс формирования той общности, что называется «братством преподобного Сергия». Люди собирались с различными усвоенными ранее традициями, богослужебными укладами, – а здесь все это переплавлялось. Обретению братией единого молитвенного настроя и подвижнического духа во многом и способствовала личность архимандрита Кирилла (Павлова), ставшего в 1965 г. духовником Лавры.

После открытия монастыря братия не сразу поселилась на его территории, – ночевали где-то по квартирам, а днем приходили в обитель, где всюду еще ютились какие-то государственные учреждения, конторы, жили семьи. Всех надо было как-то расселять, это все требовало много времени, финансов и сил. Необходимо было построить дома, административные здания, восстанавливать саму Лавру. На это, собственно, и ушли первые два десятилетия.
Сохранились фотографии, на которых можно увидеть, что представляла собой Лавра в послевоенные годы. В некоторых храмах не было иконостасов, в академическом Покровском храме размещался кинозал – там с восточной стороны, где алтарь, пристроили будку с проектором, откуда и показывали фильмы. В крепостных стенах всюду жили люди, из этих жилищ были выведены на улицу дымовые трубы. Тут была просто мерзость запустения на месте святе (Мф. 24:15). И надо было организовывать строительные, реставрационные работы, все пробивать, договариваться с различными госструктурами.

Практически все, кто поступал в первое время открытия Лавры в число ее братии, а затем и в возвращенную сюда в 1948 г. из Новодевичьего монастыря Москвы духовную школу, – люди, обожженные, укрепленные пламенем войны. Многие из них давали обеты: если выживу, пойду служить Богу. Они прошли сквозь холод, голод, ранения, у них постоянно была смерть перед глазами. Их старшими наставниками были те, кто еще до войны побывал в тюрьмах, лагерях.
Кстати, перелом в ходе Великой Отечественной войны, о чем часто говорил отец Кирилл, наступил именно после того, как в 1943 г. стали открывать храмы, духовные школы.
Известно, что отец Кирилл в Сталинграде нашел в одном разрушенном доме Святое Евангелие, чтение этого священного текста и сформировало его, определило жизненный путь, направило его стопы в духовную школу. Постоянное стремление к изучению Слова Божия у него никогда не ослабевало. Он сам впоследствии устраивал библейские, евангельские чтения, в его келье собиралась братия, студенты, отец Кирилл читал Священное Писание, иногда можно было послушать толкования этих текстов. И он всегда призывал читать Слово Божие. Говорил, что когда мы молимся – это мы говорим с Богом, а когда читаем Священное Писание – Господь говорит с нами.

Жить по Евангелию – это значит выполнять евангельские заповеди. К этому мы призваны Господом. И, став в крещении христианами, мы обязаны следовать евангельскому закону, это с нас спросится, когда все мы предстанем на Суд нелицеприятного Судии. Христианин должен служить Богу, Церкви и людям – так, как это делал отец Кирилл, который своими подвигами созидал Святую Русь.
Протоиерей Валериан Кречетов, почетный настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы в с. Акулово Московской области
Троице-Сергиева Лавра находится в фокусе истории Российского государства, от самого его зарождения и до наших дней, потому что преподобный Сергий, которого Господь поставил на свещнице церковной, исполнял завет Спасителя: «да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино»(Ин. 17:21).
Почему Троице единосущной и нераздельной Преподобный посвятил свою обитель? Да потому что Троица – в основе вообще всего в мире. А уж тем более в Троице – ключ к пониманию нашей веры. Потому что много есть всяких вероисповеданий, но единственное Богооткровенное, неповрежденное верование – православное. Оно нам раскрывает тайну Божества, а значит, и всего бытия.

Бог – не просто Бог, а Бог – Троица. Бог един, но не один. Един – это единство сущности и единство всего бытия. Сербский подвижник наших дней, уже прославленный преподобный Иустин (Попович) замечательно сказал: «Любовь не есть свойство Божества, любовь есть сущность Божества». Человек создан по образу и по подобию Божьему (Быт. 1:26), а потому, как говорил преподобный Иустин, присуще ему иметь любовь, иначе это недочеловек – получеловек. Вот эта сущность Божества – любовь – должна воплощаться в человеке, а выражается это в единении.
Есть противоположный принцип, навязываемый нам врагом рода человеческого, богоотступнический, богопротивный – это разделение. Даже такое выражение существует: «разделяй и властвуй».
Преподобный Сергий усвоил Истину Божества, открыл русским людям сущность нашей веры православной: «Любовью и единением спасемся». Сначала он старался воплотить в жизни прежде всего единство и согласие братии в монастыре, а далее уже и единение всех княжеств Руси. Потому что именно разделение среди славянских племен стало причиной их порабощения. Разобщенность ослабляет: не было единства, вот и оказались бессильны противостоять врагу.

На Куликово поле, в помощь святому благоверному князю Димитрию Донскому преподобный Сергий направил насельников своей обители Ослябю и Пересвета. Монахи – это авангард, кадровые воины духовного фронта. Армия в XX веке отблагодарила преподобного Сергия: в Лавру после Великой Отечественной войны, когда уже самой обители требовалась помощь в возрождении монашеской жизни, пришли бывшие советские воины – Василий Агриков, впоследствии архимандрит Тихон, еще позже принявший схиму с именем Пантелеимон; Иван Павлов, будущий старец, архимандрит Кирилл. Это очень символичное явление.
В семинарию во второй половине 1940-х поступали те, кто, пройдя суровую школу войны, остались в живых. Они так и жили с благодарностью Богу, с желанием трудиться для Церкви, с осознанием того, что теперь уже, раз Господь их в том пекле сохранил, должны они служить Богу. Однокурсник отца Кирилла (Павлова) отец Тихон (Агриков) рассказывал, что как-то во время бомбежки рядом упавшая бомба накрыла его огромным слоем земли, и он понял: все – погребен. Взмолился Божией Матери: «Я буду Тебе служить, оставить меня…» – и вдруг тут же упала следующая бомба и смела всю эту землю с него, а он встал и пошел.

В другой раз он оказался с товарищами в окружении. Зашли в какое-то село, повалились все, потому что очень измучены были, оставили кого-то дежурить, да тот, видно, тоже не выдержал, заснул… Не зря говорят: воинский устав написан кровью. И вот отец Тихон открывает глаза и видит, что рядом с ним лежащего солдата протыкают штыком, и понимает, что – все, смерть. И он уже вслух – терять нечего – говорит: «Господи, приими дух мой!» И тут же слышит: «Наши!» Оказалось, это партизаны забрались, не знали, кто здесь – думали, неприятеля уничтожить… Вот это: «Господи, приими дух мой», – спасло и его, и всех остальных.
Еще один случай отец Тихон лично мне рассказывал: в фашистском концлагере сидели все вперемешку – и военнослужащие, и мирские, и священнослужитель был. И вот один замполит (тоже заключенный) все иронизировал над батюшкой, подсмеивался, шутил.

А в то время кто-то, видно, не выдержав издевательств, убил эсэсовца. Тогда выстроили всех заключенных и объявили, что каждого десятого будут расстреливать. Идут по рядам – убивают. И этот батюшка уже понимает, что он девятый, а десятым замполит за ним стоит… Так он сделал шаг назад, на свое место поставил замполита, а сам встал вместо него. И тут же священника расстреляли. Это так потрясло замполита, что тот сказал: «Он заменил меня здесь в этом строю, а я в его строю подменю его». Когда лагерь освободили, он пошел служить священником.
По большому счету, пути Промысла Божьего сокровенны для нас. Наверняка там, на войне, у тех, кто выбрал потом путь служения Церкви, были особенные внутренние состояния, ставшие указаниями для дальнейшей жизни. Они поняли, что были бы уже покойниками, если бы Господь не сохранил. Поэтому и стали «покойниками», то есть умерли для мира, – приняли постриг.
В том-то все и дело, что у нас иногда забывают об этой особенности: монашество есть смерть для мира. В одном греческом монастыре так и написано: «Если умрешь, прежде чем умрешь, то не умрешь, когда умрешь».
Архимандрит Алипий (Кастальский-Бороздин), директор Издательства Свято-Троицкой Сергиевой Лавры
В хрущевское время против отца Кирилла развернулась клеветническая кампания. Чтобы подорвать его авторитет, начали публиковать непотребные статейки, бездоказательно обвиняя батюшку в тяжких грехах, которых он, разумеется, никогда не совершал. А отец Кирилл с терпением нес это бремя нападок, клеветы, неправды.

Не он один, конечно, пострадал в это время. Такая же травля была развернута и в отношении архимандрита Тихона (Агрикова), известного духовника, которому пришлось покинуть стены Лавры. Ему буквально прохода не давали провокаторы, какие-то ненормальные женщины бросались на него. Одна из них пыталась плеснуть ему в лицо кислоту. Другая прыгнула на него с гульбища Сергиевского Трапезного храма. Слава Богу, пролетела мимо, не убила старца. Но сама пострадала. Такие вот бывали совершенно дикие истории.
Ангелы – свет для монахов, а монахи – это свет для мирян. Монахи подражают ангелам, а миряне монашествующим. На приходах у священников часто не хватает ни сил, ни времени на духовное окормление прихожан, особенно если батюшка один: и служит, и исповедует. Поэтому народ и стремится в монастыри, где духовников больше, где можно спокойно изложить свои проблемы, покаяться в грехах и получить ответы на вопросы.
…Однажды мы с архимандритом Афанасием (Алафиновым) приехали к батюшке в больницу. А он в последние годы часто болел и иногда прямо в больнице принимал братию для исповеди или совета. Пришли мы с отцом Афанасием, уже почтенным архимандритом, и тот говорит старцу: «Батюшка, мне необыкновенный сон приснился. Будто я нахожусь в Троицком соборе и вижу почившего архимандрита отца Николая (он был его предшественником по послушанию, хранителем Троицкого собора). И отец Николай меня так обнял, расцеловал, как никогда при жизни. Может быть, это знак, что мне нужно готовиться к смерти?» Батюшка отвечает: «Знаешь, что, отец Афанасий, ты ко мне приезжай недельки через две. Нужно помолиться». Приезжает к нему, как условлено было, отец Афанасий. А батюшка и говорит: «Готовься, отец Афанасий!» И где-то через полгода отец Афанасий ушел в иную жизнь.
У отца Кирилла была особая молитвенная связь с Богом. Даже когда складывались какие-то, казалось бы, неразрешимые обстоятельства – все могло по молитвам батюшки каким-то совершенно чудесным образом устроиться.

Люди после одной только встречи с батюшкой часто менялись. Подойдут к отцу Кириллу на исповеди, встанут на колени и начинают плакать. На них действовала благодать Божья, обитавшая в старце. И они приносили искреннее покаяние, – то, чего ранее не делали, может быть, никогда. Потом их состояние менялось к лучшему.
Для батюшки был дорог каждый человек, который к нему приходил. Он знал, что Сам Господь к нему присылает людей. Ему братия иногда говорили: «Батюшка, да что вы все с этими старухами возитесь?» «А я без них, – отвечает, – не могу». А большинство этих «старух» потеряли на войне родных. Пережили страшные годы лишений, горя, голода. И батюшка сам все это тоже прошел и очень хорошо их понимал.
…Отец Кирилл сокрушался, что безудержный разврат молодежи через СМИ может привести к катастрофе государства. Великие империи пали именно из-за того, что сначала нравственно разложились. А потом их уже одолели внешние враги.

Батюшка очень переживал за нашу страну. Постоянно подчеркивал в проповедях: нужно жить по заповедям Христовым, – за Православие Господь сохранит Россию. Про это и преподобный Серафим Саровский говорил: пока Россия хранит веру Православную, она будет непобедима и страшна для врагов.
Сталинградское Евангелие архимандрита Кирилла (Павлова). – Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2021. – 364 с., ил.
По вопросам приобретения книги обращаться по телефону: 8-995-655-14-20
https://www.litres.ru/vladimir-shuvannikov/stalingradskoe-evangelie-arhimandrita-kirilla-pavlova/