В Московской духовной академии прошла встреча-беседа слушателей Центра дополнительного образования МДА с известными, опытными священниками, духовниками, посвященная старцу архимандриту Кириллу (Павлову).
Радость духовная
Архимандрит АГАФОДОР (Маркевич), келейник отца Кирилла в течение 15 лет
Отец Кирилл повторял: самое главное – читать Евангелие. Через это чтение будут укрепляться вера и добрая воля, просвещаться ум и сердце. И это не просто слова – это его жизненный опыт.
Помню, мы еще как иподиаконы служили в Троицком соборе. Часто во время архиерейской службы возникает суета, иподиаконы бегают, мешают друг другу. А отец Кирилл стоит в уголочке – читает Евангелие.
Его однокурсники, которые собирались на юбилеи окончания Академии, вспоминали: после вечерних молитв все расходились по спальням. Естественно, перед отбоем надо побеседовать о прошедшем дне. А отец Кирилл уходил от них в отдельную келью, так называемую «каптерку», и читал Евангелие.
Еще вспоминаю: санаторий в Крыму, обычно в 10 часов утра нам приносят трапезу. До этого полагается час утренней молитвы: кафизмы, послания, Евангелие. Иногда сестры, которые нас обслуживали, задерживались, и тогда отец Кирилл продолжает читать Евангелие. А мы с ноги на ногу переминаемся, ждем, когда завтрак принесут – нас еще бесы крутят, Евангелие не дается нам, мы его недостаточно любим, не чувствуем, что это самое главное для души.
Отец Кирилл любил рассказывать о своей учебе в духовных школах – после войны они занимались сначала в Новодевичьем монастыре, а потом уже здесь, в Лавре. «Придет, – говорит, – преподаватель сектоведения, заслуженный протоиерей, прошедший горнило арестов, допросов, мучений, высылки, тюрем, концлагеря, которые не сломили его духа, а только укрепили в святости, и среди лекции скажет: «Давайте потихонечку споем «Слава в вышних Богу». И сразу становилось уютно, тихо, все погружались в молитву».
Этот преподаватель всей своей душой хотел заложить в студентов, в первую очередь, дух молитвы, любовь к истоку жизни, а потом, на этом основании – и знания. Так и отец Кирилл старался в нас, будущих монахов, священников, заложить основу жизни – любовь к молитве. Он давал прочувствовать разницу жизни в Благодати Божией и в миру.
Когда вечерами многие студенты бежали в город, чтобы развеяться после тяжелого дня, мы собирались у него в комнатке за проходной, и он читал Библию в течение часа. Сам, наверное, себя не заставишь – устал за день, а он помогал нам прочувствовать значение молитвы. Потому что священник без молитвы – это, считай, не священник, а требоисполнитель. То же самое – монах.
Архимандрит ПАВЕЛ (Кривоногов), благочинный Троице-Сергиевой Лавры
Помнится, приходит к батюшке один брат, отяжеленный проблемами, хочет убежать от своего многозаботливого послушания. А отец Кирилл говорит:
«С креста не сходят, с креста снимают».
И я свидетель того, как брат тот ушел, утвержденный в этой мысли: с креста сходить не нужно. И неоднократно батюшка подчеркивал, что не стоит искать своей воли, а надо видеть волю Божию в жизни каждого из нас.
Архимандрит ГЛЕБ (Кожевников), главный регент хора Троице-Сергиевой Лавры
Батюшка очень любил, ценил пение. Помню, у него был сборник Рождественских колядок «Ночь тиха над Палестиной», другие песнопения. Он открывал книгу и приглашал: «Братия, подходите, будем петь». Я с радостью слушал и от души пел.
Наверное, с конца 1980-х гг. в Академии начал возрождаться знаменный распев. Однажды мы пели в Троицком соборе, служил батюшка. И мы, что называется, «без объявления войны», договорились спеть знаменную службу – от начала до конца. После подходим к батюшке, улыбаемся – а у него глаза горят, но как-то не так. Спрашиваем: «Батюшка, честно скажите: как?» Он говорит: «Вы знаете, у меня первый раз на Херувимской не было радости духовной». Конечно, слава Богу, что распев возрождается. Но мы, наверное, были тщеславно-горделивые и несли совсем не тот дух, который был 400 лет назад. Хотя искренне старались, и когда зарождался знаменный распев, то существовало строгое правило, что каждые две недели поющие причащаются, а исповедуются еще чаще. Путь был правильный, но форма оказалась далекой от содержания, потому что сердце очистить за две недели, за месяц, за год, наверное, очень сложно.
И еще в связи с духовной радостью вспоминается, как однажды после службы в Успенском соборе батюшка подошел ко мне и спросил: «У тебя что-то случилось? Не может быть, чтобы ты поисповедовался, причастился, и у тебя нет духовной радости, что ты можешь грустить в этот момент».
То есть батюшка даже не допускал мысли, что может появиться какая-то грусть после Причастия. Да, она может возникнуть через два часа, через день, возможно, человек несет какой-то тяжкий крест. Но в этот момент ее не должно быть.
Поэтому, если вы от Чаши отходите и чувствуете что-то не то, то вам нужно сразу идти обратным путем на исповедь и спрашивать – скажите мне, почему такое творится, что я не поисповедовал? Есть какая-то причина, просто так этого быть не может.
Он в сознании, и он молится
На вопросы сотрудников журнала «Покров» ответил архимандрит ИЛИЯ (Рейзмир), духовник Троице-Сергиевой Лавры.
– Как сейчас чувствует себя отец Кирилл? Разговаривает ли, общается?
– Он не разговаривает, лежит, пищу уже в течение 12 лет ему дают через трубочку. Сестры, которые находятся около него в Переделкине, говорят, что иногда он пропоет как бы про себя, «промурлыкает» перед праздником тропарь. Ну а обычного общения, разговоров – нет.
– Как вы думаете, в чем духовный смысл болезни батюшки Кирилла?
– Я уже говорил и говорю: он страдает за нас, духовных чад, за всех людей. Он отдал свою жизнь Богу, людям, не имел личной жизни и продолжает нести свой крест. Хотя он сейчас в таком тяжелом положении, но он в сознании, и он молится, пребывает с Богом. Мы ездим к нему – в день Ангела, в День Победы – поклониться, ручку поцеловать.
– Существует предание, что, пока жив отец Кирилл, не начнется большая война.
– Жизнь отца Кирилла – воля Божия, и милость Божия над Россией.
– Как вы думаете, отец Кирилл – тот самый сержант Павлов, который во время Сталинградской битвы защищал знаменитый дом Павлова?
– Да, это 100%.
– Сейчас говорят, что отец Кирилл дал обет молчания у раки Преподобного Сергия не рассказывать о своих подвигах.
– Господь знает… Он был смиренный, учил нас смирению. Лично мне отец Кирилл рассказывал: Сталинградская битва – это был кромешный ад, но борьба с бандеровцами – еще страшнее. После Сталинграда их бросили на Западную Украину. Многие герои там погибли, одежда была красивая у наших офицеров, лейтенантов. Брюки голубые с лампасами, китель, но все не продумано, заметно, их стреляли, как птичек, с деревьев, с крыш, из окошек, из форточек.
Но Господь оставил для нас такого великого светильника, потому что тайну сердца мало кто может знать, а по нему было видно, что он великий молитвенник. Будущие лаврские монахи – отец Феодор, отец Тихон – вместе с ним освобождали Чехословакию, Венгрию. И уже в военной форме они возвратились в Москву. Когда Сталин разрешил открыть духовные школы, они поступили на курсы в Новодевичий монастырь. Потом, в 1948 г., открыли Семинарию, Академию.
У нас был наместник, Царство ему Небесное, отец Иероним, который иногда пошучивал: «До революции духовниками старцы были без семинарского образования, а у нас батюшка – с высшим, академическим». Монахам тоже надо было учиться, иначе в Лавре не прописывали. А в 1978 г. отец Иероним добился, чтобы всех нас приписали к «общежитию» Троице-Сергиевой Лавры, так это называлось.
– Расскажите о своих первых впечатлениях от встречи с батюшкой?
– Я многим говорю, что четвертому Патриарху служу и восьмому наместнику, а все в глазах моих стоят старцы Лаврские – и архимандрит Кирилл (Павлов), и архимандрит Феодорит (Воробьев), и схиархимандрит Серафим (Шинкарев).
Мы дружили с будущим блаженнейшим Онуфрием (митрополит Киевский и всея Украины. – Ред.), он на два года позже меня в монастырь поступил, в 1970 г., и с отцом Алексием (Поликарповым), нынешним настоятелем Даниловского монастыря. Вместе ездили в отпуск, брали благословение у батюшки. Он нас так с любовью, конечно, называл – «троица святая».
К моему большому сожалению, наместники не допускали батюшку быть восприемником в те времена. Все старцы претерпели – и отец Серафим, и отец Феодорит, и батюшке досталось. Клеветали на них, как-то побили, когда шли со службы – келейники, бывало, не сопровождали. Помню, женщина была из Харькова, Галина Федоровна, она подбирала девушек и платила им за то, чтобы они следили за исповедью, за проповедями. Но Господь хранил.
Относиться к скорбям батюшка учил своим примером. Утешит, погладит или перекрестит: мол, не падай духом.
В 1970 г. батюшку назначили казначеем Лавры (с 1965 г. отец Кирилл также – духовник монастыря. – Ред.). Он многим помогал, семинаристы были бедные, но всегда находил возможность уделять средства на издание книг. Его духовное чадо – девушка-машинистка – по благословению батюшки печатала «Лавсаик», Киево-Печерский, Псково-Печерский, По-чаев¬ский патерики, «Ответы Варсонофия», Авву Дорофея. Батюшка нам раздавал книги в ручном переплете, или мы сами их переплетали и снова передавали перепечатывать, распространять – на Украину, на Север, в Сибирь. И всегда так Господь устраивал, что батюшка исповедовал и раздавал книги верующим. А на Рождество, на Пасху делал подарки, большие очереди возле проходной были – получить, конечно, и благословение, и подарочек. И колядовали, пели, все слава Богу.
– Расскажите о том, какой образ жизни вел батюшка?
– Батюшка много не говорил, но дал великий пример смирения, терпения, любви. Никто никогда не видел, чтобы он кого поругал или обиделся. Он отдал свою жизнь Церкви и народу. Личной жизни не имел. До двух часов ночи он принимал. Утром – на братском молебне, пример давал всем – ходить на службу. После братского молебна беседовал у себя в дежурке. Мы приходили к нему, читали, кто желал – три канона, два акафиста, кафизмы, Евангелие. Далее – обед, и снова он принимал людей четыре часа перед вечерней. На всенощной в алтаре все время исповедовал в Серафимовском приделе, в Трапезном храме. Потом, после всенощной, – опять проходная. У него был такой келейничек, монах старенький, батюшка специально взял его, чтобы нести крест.
Часто отец Кирилл выручал в простоте других священников: кто-то на проповедь не придет, так он проповедовал. Всегда служил. И всегда, конечно, был – одна любовь. Сколько спаслось людей для Царства Небесного по его молитвам! Только Господь знает. Поэтому и несет крест сейчас – тяжелый, болезненный.
– Пишут о благодатных дарах отца Кирилла – прозорливости, молитвы. Можете вспомнить примеры, свидетельствующие об этих дарованиях?
– Моя родная сестра Надя была очень красивая. Мама выдала ее рано замуж за верующего человека, на 10 лет старше, специалиста по гидроэлектростанциям. И они поехали в Канин на работу. Муж боялся, чтобы кто Надю не своровал: шел на работу, а ее закрывал в комнате. Так она, бедная, возненавидела его. Мама звонит мне: ой, беда большая. Я говорю: «Мама, пусть едут срочно сюда, в Лавру». И батюшка, отец Кирилл, поговорил с ними, помолился, почитал молитвы, и все ушло. Такая великая Благодать Божия была у батюшки, молитвенный дар.
– А какие наставления давал отец Кирилл молодым парам?
– Это, конечно, было тайной, он видел человека, был прозорливым. Каждому одно и то же не могло подходить. Но от него выходили со слезами, это были новые люди, которые начинали новую, прекрасную, христианскую жизнь. Они несли веру. В то время было гонение на Церковь, а батюшка своим примером, словом и наставлением укреплял в вере.
– Отец Кирилл был духовником трех Патриархов, епископов, простых людей. Как вы думаете, почему к батюшке шли люди и облеченные властью, и простые? Каково его главное дарование?
– Святость. Молитва. И доброе слово. Многие из ссылок возвращались, приезжали поисповедоваться, побеседовать. Патриарх Алексий I, бывали случаи, для совета приглашал батюшку. Патриарх Пимен, такого монашеского духа, тоже приезжал поисповедоваться – или батюшку Серафима вызывали, или отца Кирилла. При Святейшем Патриархе Алексии II так же все было.
– Говорят, что даже внешне отец Кирилл напоминает Преподобного Сергия…
– Да, это правда. Он никогда не пропускал братские молебны перед ракой Преподобного. И нам советовал то же самое. Отец Феодорит (Воробьев), такой был блаженный, из ссылки возвратился, говорил:
«Любите, братья, братские молебны. Идите на братский молебен, и вы получите благословение на день, а в понедельник – на всю неделю».
– Какие заветы отца Кирилла вы запомнили на всю жизнь?
– Любите друг друга, как сказал Господь. Батюшкин завет: любите друг друга. Конечно, и Господа, да чадами Его будете, чтобы вместе удостоиться Царства Небесного.