В октябре 2015 г. президент России Владимир Путин подписал указ о создании общероссийской общественно-государственной детско-юношеской организации «Российское движение школьников». На каком опыте предполагается создавать новую организацию?
К истории скаутского движения
Несколько поколений советских людей помнят, какой романтикой и стремлением к созиданию было овеяно некогда пионерское движение, пусть и созданное на чуждых православному человеку идеалах. И все же несколько десятилетий оно работало, потому что построено было на фундаменте юношеского скаутского движения, возникшего в Великобритании. Движение это имело в основе военную подготовку и было направлено на воспитание индивидуальности у подростков, или, по определению педагога, кандидата философских наук Е.А. Сувориной, «становление личностного субъектного самоопределения человека, а в пионерии не было субъектности и личностности».
Цесаревич Алексей был почетным скаутом Царскосельской дружины, а по указанию государя Николая Александровича в 1909 г. была переведена на русский язык книга основателя мирового скаутского движения Р. Баден-Пауэлла «Юный разведчик».
Святитель Василий (Преображенский), епископ Кинешемский (1876–1945) – участник двух съездов по скаутизму – слушал лекции Баден-Пауэлла и лично беседовал с ним. После поездки в Англию, где будущий святитель подробно изучил скаутский метод, вышли в свет две его книги – «Бойскауты. Практическое воспитание…» и «Бойскауты. Руководство самовоспитания молодежи…», признанные съездом лучшими. Епископ Василий (Преображенский) адаптировал идею скаутизма для православной России. I Съезд постановил ознакомить с трудами Преображенского все школы, гимназии и лицеи дореволюционной России. Частично это движение было сохранено нашими эмигрантами во Франции и Югославии.
От опыта Рукавишниковых к опыту Макаренко
Говоря об успешном опыте А.С. Макаренко по работе с трудными подростками, стоит сказать, что до него успешно работали с такими детьми братья Рукавишниковы в известном на всю страну приюте. Этот приют для малолетних преступников, который братья Рукавишниковы содержали за свой счет, не был обнесен заборами с колючей проволокой, детей там обучали грамоте и ремеслам, водили в музеи и на природу, устраивали им праздники. Николай Рукавишников ежедневно лично беседовал с каждым из мальчиков, которых в приюте доходило до двухсот. Рукавишниковы работали даже с семьями малолетних преступников, поскольку семья как жизненная среда имеет самое непосредственное влияние на оступившегося человека. В приюте Рукавишниковых был организован церковный хор из подростков и духовой оркестр, который даже выступал на городских праздниках. В приюте мальчики обучались переплетному, токарному, столярному, сапожному делу, изделия их работы продавались в лавке, а деньги шли детям в личную кассу. После окончания срока пребывания в приюте подростка не бросали, ему находили работу, воспитатели приюта осуществляли над ним патронаж.
Спустя полвека подобные условия для воспитания малолетних преступников смог создать Антон Семенович Макаренко, руководивший колонией, находившейся на территории Куряжского монастыря под Харьковом, а затем трудовой коммуной ОГПУ им. Ф.Э. Дзержинского. Дети, с которыми родители не могли справиться, пройдя школу Макаренко, становились полноправными, полноценными членами общества. Детей он воспитывал доверием к ним, личным общением, прививая любовь к знаниям и привычку к труду. В коммуне им. Ф.Э. Дзержинского, которая почти не получала помощи от государства, воспитанники Макаренко организовали производство. Начинали с несложной мебели, кроватных углов и масленок. Позже перешли к изготовлению электроинструмента и даже первых в стране узкопленочных фотоаппаратов «ФЭД» – аналога немецкой «Лейки» – высокотехнологичному по тем временам производству.
Воспитанники получали зарплату и на эти деньги содержали себя, младших членов коммуны и выплачивали стипендии бывшим коммунарам. Макаренко даже пробовал воспитывать без воспитателей, и на его попечении было до 400 воспитанников, уголовников – не более 15–20 человек в первый год.
Взрослая жизнь этих детей, по исследованиям макаренковедов, сложилась успешно. Сегодня же в нашей стране только 10% выпускников детских домов являются социально адаптированными, что не раз отмечал в своих выступлениях депутат Госдумы от КПРФ О.Н. Смолин.
Эти выдающиеся педагогические эксперименты нельзя не учитывать, говоря сегодня о создании Российского движения школьников, поскольку они могут послужить на благо в организации любого детского коллектива.
От советского детского движения к современному
Из последователей выдающихся педагогов, работавших с 50-х гг. XX века и продолжающих трудиться ныне, можно отметить Ричарда Валентиновича Соколова. Он – действительный член Академии педагогических и социальных наук, отделение теории и методологии воспитательных систем и пространств. Более полувека Р.В. Соколов занимается организацией здорового пространства для подростков.
Реализуя проекты своих детских и молодежных объединений, он создает благоприятную воспитательную нравственную и просветительскую среду для воспитанников, способствует разностороннему развитию их личностей. И они зачастую сами становятся наставниками младших ребят. Ричард Валентинович убежден, что его методология, как и методология Макаренко, зиждется на общежитийном устроении и трудовом воспитании, как это было у Преподобного Сергия Радонежского.
Важно сказать, что Р.В. Соколов принял Крещение с именем Олег в самый разгар гонений на Церковь, когда Хрущев заявил о том, что скоро покажут последнего попа по телевизору. Первым, еще до Гагарина, на комсомольском собрании весной 1961 г. Р.В. Соколов озвучил мысль о необходимости восстановления Храма Христа Спасителя.
В настоящее время Ричард Валентинович увлечен богатырской эпопеей – разрабатывает и успешно применяет программу «Путешествие в Древнюю Русь». Она начиналась с детских утренников, которые они с супругой еще в начале 1980-х гг. проводили в созданном ими Семейно-педагогическом клубе. Затем проводили праздники подвижных игр, стали изготавливать детям доспехи из бросовых материалов, организовывать выезды на природу и исторические реконструкции военных сражений разных эпох, что объединяет детей разных возрастов и взрослых.
О том, в каких формах сегодня возможно возрождение детского движения в России, мы говорим с Р.В. Соколовым, социологом, культурологом, педагогом.
– Ричард Валентинович, как вы характеризуете детское движение советского периода?
– В отечественном детском и юношеском движении было много интересного и поучительного. В начале прошлого века в Москве появилась комиссия по организации детских площадок и клубов. Появилось общество «Детский труд и отдых», энтузиасты которого во главе с певцом С.Т. Шацким и архитектором А.У. Зеленко создали большой детский клуб на северной окраине Москвы в Марьиной роще. С 1911 г. у клуба появилась (на территории нынешнего Обнинска) загородная база для труда и отдыха (прообраз будущих пионерских лагерей).
Почти одновременно в отечественном детском движении возникло и другое направление. По примеру западных бойскаутов в России появились свои юные следопыты. Известный скульптор и педагог, организатор детского Экспедиционного корпуса И.Н. Жуков в книге «Русский скаутизм» писал, что, по его мнению, русский скаут не военный разведчик, а «рыцарь культуры», который постоянно ищет, кому бы помочь.
После Октябрьского переворота стали появляться при рабочих клубах разные детские коммунистические организации, которые со временем стали называться пионерскими. И.Н. Жуков включился в эту работу, но политизированный комсомол его оттеснил. Пионерскую организацию в 1930-х гг. перевели в школы, подчинили школьной администрации, и они вскоре превратились в школьные пионерские дружины, в которых пионерскими сборами стали называть собрания по учебным темам. Например, сбор по теме «Частицы «жи» и «ши».
Переживая за судьбу детского движения, писатель Аркадий Гайдар написал книгу «Тимур и его команда», послужившую поводом появления детского тимуровского движения. Его участники очень хорошо проявили себя в годы Великой Отечественной войны в блокадном Ленинграде, в Москве и многих других городах и поселках. Тогда же тимуровское движение было официально признано формой пионерской работы и подобно пионерскому движению было «пристегнуто» к школе, заформализовано и так же зачахло.
В конце 1950-х гг. в Ленинграде появляется Коммуна юных фрунзенцев (КЮФ), организаторы которой (во главе с кандидатом педагогических наук И.П. Ивановым) пытаются, возвращаясь к пионерской и тимуровской романтике 1920–1940-х, оживить пионерскую работу, ставшую для ребят скучной нагрузкой. При поддержке редакции «Комсомольской правды» и Всероссийского пионерского лагеря «Орленок» в 1962–1963 гг. в стране разворачивается массовое «движение юных коммунаров». Напуганные его бурным развитием, комсомольские органы пытаются возглавить и организовать и это движение. Но полностью им это не удалось. Некоторые клубы юных коммунаров и сегодня продолжают работать, а Архангельский городской штаб школьников уже отметил свое 50-летие и считается одной из лучших молодежных организаций Архангельской области.
– Как вы относитесь к указу президента о создании, точнее воссоздании, Российского движения школьников?
– Указ о создании Российского движения школьников – событие знаменательное. Оно важно уже тем, что теперь, через четверть века после смены общественного строя в стране, стало возможным опять говорить о воспитании детей.
В СССР была однопартийная система, а сейчас многопартийная. Следовательно, теперь по отношению к детскому движению (его целям и воспитательному содержанию его деятельности) неизбежно «многопартийное» отношение, то есть разноголосица. Еще совершенно не ясно, во что это выльется. В этой ситуации я бы пока воздержался от приветствий, а включился в разговор о воспитании, о том, как и какие можно извлечь уроки из истории отечественного детского движения. Пока нам еще не удалось найти удовлетворительную информацию о том, кто и что делает во исполнение этого указа.
Если в СССР была однопартийная система и единая государственная политика в отношении детей, юношества и молодежи и споры могли вестись лишь о проектах улучшения одной детской и одной молодежной организации, то теперь интерес к влиянию на подрастающее поколение есть у всех партий и у всех религиозных конфессий. Можно ли учесть интересы всех? И за рубежом, и в РФ де-факто действует одновременно несколько разных детских, юношеских и молодежных организаций. Вероятно, такое положение и сохранится, а «движение» будет означать лишь их взаимодействие в форме совместных акций, программ и фестивалей.
– Вы долгое время занимались созданием музея А.С. Макаренко и продолжаете изучение его наследия. В чем были особенности его педагогики, как ее использовать сегодня?
– Основная масса воспитанников Макаренко были беспризорники, а в коммуне – дети высокопоставленных чиновников, которые не могли справиться со своими детьми. Заметим, что именно таких воспитанников Макаренко считал самыми трудными.
Воспитательная работа у Макаренко велась в зависимости от стадии развития коллектива. На первой стадии – фигура «диктатора» (воспитателя), на второй – воспитатель с активом, на третьей – коллектив. Но наказание – всегда прерогатива воспитателя (исключительно – лично самого А.С. Макаренко).
Я бы не стал (во избежание профанации) рекомендовать в детском движении опыт самого Макаренко. Лучшая интерпретация его опыта – в системе Игоря Петровича Иванова, за которой закрепилось название «Педагогика общей заботы». Что касается использования опыта Макаренко, то, во-первых, он очень долго всячески уклонялся от введения пионерской работы в своих учреждениях, а во-вторых, даже профессиональные макаренковеды не могут договориться между собой о том, что и как можно использовать из его наследия в современных условиях.
– Исходя из вашего многолетнего опыта работы с детьми, какие три кита воспитания вы можете назвать?
– Забота о собственной душе. Забота о растущем человеке (его душе и жизненном опыте). Забота об улучшении окружающей жизни.
– Возможно ли создавать вне школы здоровую морально-нравственную среду для школьников?
– Трудно, но можно и нужно. Считаю, что воскресные школы – это весьма благоприятная среда для такой работы.
– Как организовать и направить подростков на общее благое дело для общества?
– Объективно это обществу не только нужно, но и необходимо. А вот как, это очень сложный вопрос. Ответ на него зависит от множества конкретных условий, субъективных и объективных.
– Существовала ли в советские годы в вашей работе цель привести ребенка к вере?
– В 60–80-х гг. XX века цель воспитательной работы я формулировал как создание условий для нравственно-эстетического опыта воспитанников, условий для их интеллектуального опыта и условий для их общественно-практического опыта. Наличие этих условий создавало предпосылки для прихода ребенка к вере, а вот приходил ли воспитанник к вере, это зависело в конечном результате все-таки от него самого. Я исходил из того, что человеческая душа по природе своей христианка.
– Кому сегодня можно и должно поручить работу по возрождению детского движения?
– Считаю, что все мы должны помогать этому движению. Но, наверное, это прежде всего вопрос к совести каждого. Если у человека душа болит за судьбу подрастающего поколения, то он не только имеет право, но и должен в меру своих способностей послужить этому делу. Это не только право, это гражданская обязанность. У нас в клубах нам помогали не только профессиональные педагоги, но и родители, бабушки, а также студенты, старшеклассники. И даже наши дети, начиная с 1-го класса. Я бы сказал: детское движение – забота общая. Недаром И.П. Иванов называл свое воспитательное дело «Педагогикой общей заботы».
Ирина Ушакова