Царские дни в Екатеринбурге – это события, духовные подвиги, в которых должен участвовать каждый верный православный христианин.
Алапаевск, небольшой, утопающий в зелени городок, нам очень понравился. Однако познакомиться с ним получше не удалось – в три часа ночи мы уже были около монастыря во имя преподобномученицы Елисаветы Феодоровны.
Вдруг мы услышали отдаленное пение – крестный ход, начавшись у Свято-Троицкого собора, приближался к нам. Пение становилось все громче и громче, и вот показались хоругвеносцы, а за ними участники торжественного шествия. Мы влились в колонну – так вливаются маленькие ручейки в большую реку. Темп движения был очень высоким, даже слишком, но делать нечего, надо поспевать. Идем и идем, почти бежим, вот уже и город остался позади, а темп все тот же. Ночью прошел небольшой дождь, он принес живительную прохладу – как будто специально для нас.
Го-осподи, Иисусе Христе, Сыне Божий, Поми-и-луй нас! – громко, не переставая, звучит покаянный мотив – главный мотив православных христиан.
Вскоре крестный ход сделал краткую остановку для отдыха, а также для того, чтобы подтянулись те богомольцы, которые, не выдержав быстрого движения, отстали от основной группы.
Забрезжил рассвет. Небо постепенно светлело. Теперь мы шли ровным спокойным шагом, и колонна уже не растягивалась, подобно играющей гармони. С нами шли братья из Сербии. Их было пять-шесть человек, в том числе и женщины. Их привело к нам, в Россию, чувство солидарности и любви к русскому народу и в первую очередь к царю-мученику Николаю II и его августейшей семье, к великому князю Сергею Александровичу и его супруге Елисавете Феодоровне. Наши славянские братья приехали к нам потому, что прекрасно понимают: судьба Сербии, да и не только Сербии, а всего мира зависит от русского народа, от его покаянного подвига, который совершается прежде всего во время крестных ходов. И в первую очередь во время крестных ходов, посвященных царственным мученикам.
Мы сделали еще один поворот, чуть прибавили ходу, и вскоре показался мужской монастырь во имя Новомучеников Российских.
Первое, что бросилось нам в глаза, когда мы вошли в монастырь, – большой красивый Памятный крест. Он установлен около бывшей шахты, в которую в ночь на 18 июля 1918 г. были живыми сброшены великая княгиня Елисавета Феодоровна, ее келейница инокиня Варвара, великий князь Сергей Михайлович, князья императорского дома: Иоанн, Константин и Игорь Константиновичи, князь Владимир Палей и секретарь великого князя Феодор Ремез. Яма, окруженная изящной железной решеткой и поросшая изумрудной травой, похожа на большую евхаристическую Чашу.
Последние месяцы своей жизни великая княгиня Елисавета Феодоровна провела в заключении в школьном здании на окраине Алапаевска. Ее разлучили с келейницей, которую перевезли в Екатеринбург. Инокиня Варвара умоляла оставить ее с великой княгиней. «Я готова дать подписку своей кровью в том, что желаю разделить участь моей матушки», – сказала она. Ее возвратили в Алапаевск. Варваре было всего 35 лет.
Мы подошли к Памятному кресту, приложились к нему и поблагодарили преподобномученицу Елисавету за то, что наш крестный ход прошел в покаянном духе. В монастырь прибыл митрополит Екатеринбургский и Верхотурский Кирилл. Началась праздничная Божественная Литургия. Престол, на котором совершалось Таинство Евхаристии, находился в часовне во имя преподобномученицы Елисаветы, а молящийся люд – на улице, в сосновом бору. Я глядел на лица моих братьев и сестер во Христе и читал на них пасхальную радость, ту радость, которую испытывают – ныне и присно – жители Небесного Иерусалима.
Вернувшись в Екатеринбург и немного отдохнув, мы отправились в главную святыню Русской земли – в Храм-на-Крови. Нашим гидом была Александра Семеновна Коничева, прихожанка храма Всех Святых, что в Ново-Тихвинском монастыре.
– В России три Храма-на-Крови, – рассказывала она. – Первый из них построен в Угличе на месте убийства царевича Димитрия, второй – в Санкт-Петербурге, где от руки террориста погиб государь император Александр II. А третий – наш, екатеринбургский. 40 лет назад здесь еще стоял дом инженера-строителя Николая Ипатьева, который я хорошо помню. В нем нашла пристанище перед своей гибелью царская семья. Ее подло и жестоко расстреляли в подвале этого дома чекисты, действовавшие по указке свыше. Дом Ипатьева дожил до 1977 г. К нему стали приходить верующие люди для поклонения. Это очень не нравилось властям, особняк был взорван.
Мы подошли к скульптурному изображению царской семьи, поставленному напротив входа в храм и освещенному заходящими лучами солнца.
– Сколько ступенек вело в подвал ипатьевского дома, по которым царь-мученик Николай II и его августейшая семья шли на казнь? – спросили мы у Александры Семеновны.
– 23. Мы сейчас спустимся по ним. То есть, конечно, не по ним, но как бы по ним.
Ступеньки начинались у скульптурной группы и шли вниз в виде винтовой лестницы.
– А теперь пройдем в то место, где это произошло, – пригласила нас Александра Семеновна.
Мы вошли в нижний храм, прошли к главному иконостасу, а потом повернули направо и остановились.
– Вот это место!
Александра Семеновна глазами показала на расстрельную комнату. Она находилась на возвышении. К ней вели несколько ступенек. Перед нами была большая комната, а точнее храм, в центре которого находился Престол, а слева – жертвенник. Рядом с Престолом – аналой, на нем богослужебные книги. За Престолом, у стены, большая икона, обрамленная живыми цветами: крест, которому поклоняются два Ангела. Выше, на стене – икона царственных мучеников.
Я опустился на колени и совершил земной поклон.
– Простите весь русский народ за то, что он предал вас. Благодарю вас за то, что вы не пощадили своих жизней и пролили свою кровь за Христа, а также за весь русский народ. Благодарю вас, Небесные воины, за то, что вы молитесь за всех нас у Престола Божия. По вашим молитвам душа русского народа неминуемо воскреснет, Россия скоро возродится и станет Святой Русью.
Николай Кокухин