Средоточие Нового Завета – Пасха. Как она может открыться внутреннему взору каждого из нас во встрече Христа Воскресшего? Над страницами Евангелия от Иоанна размышляем вместе с протоиереем Георгием Климовым.
«В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его» (Ин. 1:4–5), – отец Георгий читает строки о Господе Иисусе Христе из Пролога (Пасхального зачала) Евангелия от Иоанна. – Для этого Евангелия характерна тема контраста света и тьмы. Например: «Свет пришел в мир, но люди более возлюбили тьму» (Ин. 3:19), «Я свет миру, кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме» (Ин. 8:12), «Приходит ночь, когда никто не может делать; доколе Я в мире, Я свет миру» (Ин. 9:4–5). Вся евангельская история, явленная взору Иоанна и открытая им в слове для нас, – это служение в свете дня и во мраке ночи. Общественное служение Христово есть служение в свете дня. Приближение Страстей обозначается как близкое наступление ночи. Ночью происходят и Страсти, и Воскресение. Когда было еще темно (Ин. 20:1), Мария Магдалина приходит ко Гробу, чтобы из этого мрака воссиял Свет!
И до сих пор каждый год в Великую Субботу верующие со всего мира стекаются в Иерусалим, чтобы в Храме Воскресения Христова приобщиться опыту схождения Божественного Света – Благодатного Огня. Это чудо, источником которого является Свет Христов, есть непреложное уверение нас в победе Спасителя над дьяволом и царством его, непререкаемое свидетельство слов Воскресшего: «Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28:20). Именно в день Великой Субботы Господь наш спускается в темницы адовы – царство вечной смерти, туда, где Бога нет, где переживание душой небытия страшнее всякого самого ужасного мучения. Литургическое предание описывает Страсти Христовы и схождение Его душой во ад как поединок с преисподней. Зло внешне торжествует, празднует триумф: Безгрешного предают на оплевание и самую позорную смерть. Но именно для этой встречи со смертью, ради часа сего Господь и пришел в мир. Иисус, распятый на Кресте, умирает как человек, но в Его лице в преисподнюю – эту общую могилу человечества – вступает Тот, Кто Сам есть Жизнь и источник всей жизни, – ад сокрушен! Христос Воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав!
Свет озаряет страшный заиндевевший мрак, взрывает его изнутри, врата ада уже не в состоянии удержать Воскресшаго, тьма не может Его объять – пасхальное Сияние Божества начинает выплескиваться наружу, проявляться в виде огненной росы, световидного бисера на плите Живоносного Гроба Господня в Кувуклии. Именно этого, всматриваясь в свои окамененные, объятые тьмою, запечатанные, как гробы, сердца, ждут люди… И вот чудо совершилось: все – уже свидетели Христова Воскресения, осязающие и не обжигающиеся, держащие в своих дланях Божественный Огонь. Это чудо не может не привести человека в состояние духовного восторга и ликования: упокоенная во Гробе Жизнь торжествует Воскресение, Вечное Блаженное Царство явлено и открыто! Надо только приобщиться опыту жизни во Христе.
Как же стать наследником этой жизни? Об этом также говорится в Прологе Евангелия от Иоанна: «А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились» (Ин. 1:12–13). Сам Иисус в Первосвященнической молитве обращается к Богу Отцу: «Отче! Которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною». А по Воскресении в явлении при море Тивериадском обращается к апостолам: «Дети!» (Ин. 21:5).
Примечательно также, что еще в дни Своего общественного служения Спаситель вверяет ученикам молитву «Отче наш». Рассуждая о первых словах этой молитвы, один из великих русских святых говорит: «Сын Божий, соделавшись человеком, соделал человеков сынами Божиими и Своими братьями. Он относится к Богу Отцу по праву естества: Отче наш! и нам дарует благодатное право приступать к Богу, как к Отцу, начинать нашу молитву к Нему с чудного, поразительного начала, которое не дерзнуло бы прийти на мысль никому из человеков! Начало молитвы Господней – дар Господа, дар цены бесконечной, дар Спасителя спасенным». В современном мире стерты понятия отцовства и сыновства. В древности эти понятия подразумевали как права и обязанности сына по отношению к отцу, так и наоборот. Сын был, конечно, наследником всего, что имел отец, но только в том случае, если он исполнял его волю: исполнял не по принуждению и не ради корысти, а по любви. В этом смысле можно говорить о том, что молитва «Отче наш» – это непрестанное напоминание нам о возможности вступить, вернуться в богосыновние отношения.
«Смотрите, какую любовь дал нам Отец, чтобы нам называться и быть детьми Божиими, – говорит апостол Иоанн. – Возлюбленные! мы теперь дети Божии» (1 Ин. 3:1–2). Любовь, которую дал нам Отец, была явлена и в Боговоплощении, и в Голгофской Жертве. Богосыновство – не наша заслуга. Это дело великого послушания Бога Сына воле Бога Отца.
Мы часто говорим о том, что мы – дети Божии, но при этом было бы хорошо ощущать всем своим существом, что берем на себя колоссальную ответственность. Когда-то иудеи кичились своим Богосыновством (Ин. 8:41), пока Сын Божий не сказал им правды: «Ваш отец диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего» (Ин. 8:44). Как страшно, приняв свои греховные желания за волю Божию, встать в число отверженных и погибших! «Да будет воля Твоя!»
В Огласительном слове на Пасху святителя Иоанна Златоуста двери Церкви Воскресшего Христа распахиваются для всех: «Все – все войдите в радость Господа своего! И первые и последние, примите награду; богатые и бедные, друг с другом ликуйте; воздержные и беспечные, равно почтите этот день; постившиеся и непостившиеся, возвеселитесь ныне! Трапеза обильна, насладитесь все! Телец упитанный, никто не уходи голодным! Все насладитесь пиром веры, все воспримите богатство благости!.. Никто не рыдай о своем убожестве, ибо для всех настало Царство! Никто не плачь о своих грехах, потому что из гроба воссияло прощение»! Призываются все (как и в притче о брачном пире), однако в спасаемых все же остаток – это число тех, кто любит Бога, рожден словом благовестия, тех, кто внимает словам первопроповеди Иисуса: «…приблизилось Царствие Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие» (Мк. 1:15), – и, через покаяние, отвергнувшись себя, следует за Христом, и не просто следует, но и пребывает с Ним.
«Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе: так и вы, если не будете во Мне. Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15:4–5). Так мы подходим к Таинству Таинств, Таинству Царства – Святой Евхаристии, вокруг которой зарождалась, утвердилась и возрастает в полноту возраста Христова Его Святая Церковь. «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день» (Ин. 6:54).
Итак, если в Прологе, говоря о рождении чад Божиих, апостол Иоанн возводит мысль читателя на высоту Божественных истин откровения, на которых основано наше спасение, то в Беседе о Хлебе Жизни раскрывает, почему ядение Плоти и питие Крови Христовых сообщает верующим Вечную жизнь: сущности человеческой сообщается сущность Божеская, которая и есть жизнь в собственном смысле слова. «Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни… Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем… Сей-то есть хлеб, сшедший с небес: ядущий хлеб сей жить будет вовек» (Ин. 6:53, 56, 58).
Слово «Жизнь» в Иоанновском богословии сосредотачивает всю полноту Богообщения уже здесь и сейчас и в веке будущем. Это есть и то «Царство Божие», или «Царство Небесное», о котором так много говорится у других евангелистов. У Богослова это понятие используется в беседе Иисуса с Никодимом: «Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия» (Ин. 3:3). Но если в этом разговоре «Царство Божие» тождественно понятию «Жизнь», то логичен вопрос: как можно ее увидеть?
«Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин. 1:18) – в этом стихе пасхального зачала, завершающем Пролог, евангелист отвечает на наш вопрос, переводя нашу мысль от Бога невидимого, Который есть Дух (Ин. 4:24), ко Христу, пришедшему во плоти, распятому и воскресшему. Тем самым, приоткрывается тайна возможности лицезрения человеком Божества в дни земного бытия и в жизни будущего века. Воскресение Христово – залог и нашего воскресения в полноте обновленного человеческого естества: духа, души и плоти.
Некогда на горе Преображения любимые ученики Христовы видели Его славу «якоже можаху», то есть только в той степени, в которую способны были вместить в силу ограниченности тварного человеческого естества Свет Божества. Так же и нам присутствие Божества открывается лишь в ту меру, в которую мы можем вместить. Однако важно помнить, что если в Евангельской истории Господа Свет Преображения на Фаворе хронологически предшествует Голгофе, то для нас, как говорил преподобный Варсонофий Оптинский, «путь на Фавор один: через Голгофу – другой дороги нет. Устремляясь к жизни с Богом, надо приготовиться ко многим скорбям». Только через распятие своего ветхого человека нам открывается возможность совоскресения со Христом, возможность «увидеть Царство Божие».
Великая милость Божия, что жизнь во Христе, открытая Спасом человечеству через Его славное Воскресение, дает нам возможность уже в этой жизни лицезреть Бога. Сам Господь в заповедях блаженства предлагает простой способ встретить, увидеть Его: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5:8). Оттого-то Празднику Пасхи предшествует очистительный пост, а в самые последние минуты перед ночной службой мы обращаемся к Господу: «…и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити», – чтобы потом уже дерзновенно исповедовать: «Воскресение Христово видевше!»
Бога потому и не видел никто никогда, что до принесения Жертвы Христовой сердца человеческие не были и не могли быть полностью очищены от греха. Только Взявший на Себя грех мира и даровавший нам Свою Пречистую Животворящую Плоть и Кровь взамен нашего падшего гибнущего естества, вернул нам возможность Богосыновства и Богообщения: «Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцем Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам» (Ин. 14:21).
Все заповеди Господни – о любви, через осуществление которых в своей жизни мы только и можем приблизиться к Богу, оказаться с Ним лицом к лицу, явить Его Свет и даже войти в Его бытие: «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» (1 Ин. 14:16). «Любите друг друга (но не так, как вы привыкли, «не так, как Каин, который был от лукавого и убил брата своего» (1 Ин. 3:12), как Я возлюбил вас» (Ин. 15:12), – говорит Иисус ученикам накануне Своих Крестных Страданий. «Любовь познали мы в том, что Он положил за нас душу Свою: и мы должны полагать души свои за братьев» (1 Ин. 3:16), – наставляет нас любимый ученик Христов.
Однако эту заповеданную любовь мы сами по себе никогда не сможем явить. Только участвуя в Таинствах церковных и очищаясь от греха, через жертвенное служение проявляя милосердие к другим, мы сердце свое для принятия дара Божественной любви уготовляем. У кого-то из подвижников благочестия есть интересное сравнение: если на камень поставить сухую палочку и, зажав ее между ладонями, начать быстро крутить, через многий труд от сильного трения появится огонь! Так же и в наших окамененных сердцах, самоотверженно труждающихся на поприще исполнения евангельских заповедей, накаляется жажда быть со Христом и высекается искра Божественного Огня! Чудо налицо: наше мертвенное по отношению к Вечной жизни естество воспламеняется любовью Христовой, воскресает для жизни с Ним, предоставляя Ему свободу действовать в нас. Как все это сравнимо с чудом схождения Благодатного Огня на Гробе Господнем в Великую Субботу!
Подготовила Ольга Орлова