Сценарий Пасхального праздника на основе драмы К.Р. «Царь Иудейский» и евангельского текста
Перед началом хор поет тропарь «Христос воскресе из мертвых…»
Действующие лица
Прокула, жена Понтия Пилата, прокуратора Иудеи.
Иосиф Аримафейский,
Никодим – члены синедриона.
Иоанна, жена Иродова домоправителя.
1-й трибун легиона.
2-й трибун легиона.
Центурион.
Александр, Руф – сыновья Симона Киринеянина.
Лия, иудеянка.
Вартимей, исцеленный слепец.
1-я, 2-я, 3-я мироносицы, подруги Иоанны.
1-й, 2-й, 3-й, 4-й, 5-й из народа.
Ведущий.
Охранник Прокулы.
Маленькие дети, изображающие народ.
Картина первая
Ведущий. Действие происходит в Иерусалиме; оно обнимает неделю от торжественного входа в этот город Христа Спасителя до дня Воскресения Христова.
На другой день множество народа, пришедшего на праздник, услышав, что Иисус идет в Иерусалим, взяли пальмовые ветви, вышли навстречу Ему и восклицали: «Осанна! благословен Грядущий во имя Господне, Царь Израилев!» (Ин. 12:12–13)
Хор поет «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф…». Ведущий уходит.
Явление первое
На авансцену выходит Никодим.
Никодим
Сбылись слова Захарии пророка:
«Ликуй от радости, о дщерь Сиона!
Ликуй и торжествуй, Ерусалим!
К тебе грядет твой Избавитель, Царь твой,
Спасающий, и праведный, и кроткий,
Грядет к тебе, сидящий на ослице
И на осленке, сыне подъяремной».
Уходит. Вперед выходят маленькие дети, изображающие народ, Руф, Вартимей.
Руф
Я был один.
Какие-то два мужа подошли
И от ствола смоковницы тенистой
Хотят ослицу нашу отвязать.
«Что делаете вы?» – им закричал я;
Они ж спокойно молвят мне в ответ:
«Учителю нужна ослица ваша». –
Охотно я отцовскую ослицу уступил.
Запели мы: «Осанна», славя Бога.
Заслыша песнь, из города навстречу
Нам повалил народ;
И радостно звучал народный клик:
«Осанна, Царь Израилев, осанна!»
В толпе средь нас и знатные нашлись;
Недобрым оком глядя исподлобья
На Праведника нашего, они
Со злобой на ухо Ему шептали:
«Учитель, удержи учеников».
И им Он отвечал: «Вам говорю Я:
Когда б ученики Мои замолкли,
То камни возопили бы за них!»
(Мф. 21:1–11; Мк. 11:1–10; Лк. 19:29–44; Ин. 12:12–19)
1-й из народа
Он бесноватых укрощает словом…
2-й из народа
Он прокаженным здравие дает…
3-й из народа
Учитель даже мертвых воскрешает…
4-й из народа
Но как не верить, если всенародно
Слепорожденному отверз Он очи…
5-й из народа
В Наине юношу вернул Он к жизни,
У матери единственного сына.
2-й из народа
А в Галилее, в городе одном, –
В каком, теперь названья не припомню,
Есть Иаир, начальник синагоги;
Он дочь его от смертного одра
Воздвиг…
3-й из народа
Вчера в Вифании, я видел,
Восстал мертвец по слову Иисуса.
4-й из народа
Зачем ходить далеко: Вартимей,
Скажи нам, как тебя в Иерихоне
Избавил Он от слепоты твоей.
Вартимей
Тому уже лет восемь будет скоро.
На молотьбе глаза я засорил;
Они болели долго; я все хуже
Стал видеть ими – и вконец ослеп.
Протягивать за подаяньем руку
Пришлося мне и милостыней жить.
Раз, сидя у ворот Иерихона,
Из города я шум далекий слышу:
И в возгласах и кликах различил
Я имя Иисуса Назорея.
Я понял, что проходит предо мною
Тот праведный Пророк из Галилеи,
Кого молва зовет у нас Мессией,
Целителем недужных и калек
И другом обездоленных и нищих.
И стал взывать к Нему я со слезами:
«О Иисус, Давидов Сын, помилуй!»
Меня молчать напрасно понуждали,
Я все кричал. Другие ж говорят:
«Остановился Он; вставай, вставай же,
Иди, не бойся: Он тебя зовет».
Я живо скинул верхнюю одежду,
Бегу к Нему, колени преклоняю
И слышу голос ласковый и тихий:
«Чего ты хочешь от Меня?» Ему
Я говорю: «Учитель, чтоб прозреть мне!»
И тот же дивный голос раздался –
О, и теперь в ушах моих звучит он:
«Иди! Тебя твоя спасает вера!»
И я прозрел.
(Мф. 20:29–34; Мк. 10:46–52; Лк. 18:35–43)
1-й из народа
Ну как Ему не верить!
Все уходят. Выходит Иосиф.
Явление второе
Иосиф
Народ признал Мессию в Иисусе,
Но наши фарисеи, саддукеи,
Законники и книжники навряд
Народную в Него разделят веру.
Не по душе им проповедь Его.
Учение любви и всепрощенья
Не привлечет того, кто сердцем черств,
А гордость их, корысть и лицемерье
Суровых не потерпят обличений.
В среде синедриона злоба зреет,
Борьба идет не на живот, а на смерть,
И должен в ней погибнуть Иисус!
На сцену выходят: Прокула в сопровождении маленькой девочки и охранника, Иоанна, 1-я мироносица. Девочка держит птичку из глины, 1-я мироносица держит цветы.
Иосиф (идя навстречу Прокуле)
Я не посмел бы подойти с поклоном,
Когда бы важная меня причина
Не побуждала докучать тебе.
Ты, несомненно, Прокула, Слыхала
Об Иисусе Галилейском.
Иоанна
Ах!
Прокула
Об Иисусе!
Слышишь, Иоанна,
О Нем и он мне
будет говорить!
Который раз сегодня
Это имя
Звучит в ушах моих!
Не за минуту ль
С тобой о Нем
Беседовали мы?
Я много слышала о Нем, Иосиф,
И пламенно Его хотела видеть,
Но не сбывалася моя мечта.
И вот сегодня – нет тому и часа –
По узкой улице Он на ослице
Проехал мимо дома моего.
Мне не был виден лик Его сначала:
Понурена была Его глава.
Но с домом, где живу я, поравнявшись,
Возвел Он очи на меня и долго
Остановил на мне пытливый взор.
Ни у кого доныне не видала
Такого я прекрасного лица:
Оно сияло дивным выраженьем
Величья, кротости и тихой грусти.
Иосиф
Ты только что, прибыв на это место,
Здесь повстречала знатных иудеев.
А перед тем за несколько мгновений
Я, ими не замеченный, услышал,
Как сговорились меж собой они
Его схватить, оклеветать коварно
И осудить на смерть.
(Ин. 11:47–54)
Иоанна
Не может быть.
Прокула
Я мужу передам, что от тебя
Сейчас услышала.
Иосиф уходит.
Явление третье
Прокула
Иоанна…
Он, как и вы, я вижу, почитает
Того Учителя из Галилеи.
Скажи мне, чем пленил вас Иисус?
Иоанна
Ах, Прокула, сама Его сегодня
Ты видела… Ужель не ощутила
Ты обаянья образа Его?
Прокула
Я от тебя не скрою, Иоанна:
Когда на мне остановил Он очи,
Как будто вечность мне в глаза глянула,
И в неземном я взоре том прочла
Такую глубину любви небесной
И полноту такую милосердья,
Что мне по гроб тех глаз не позабыть!
Иоанна
И спрашиваешь ты, чем Он пленяет?
Прокула
Я не могу лишь чувству отдаваться;
Рассудком, разумом хочу сознать я,
Чем покоряет Он Себе сердца,
Какою силою их привлекает.
Откуда Он?
Кто Мать Его, отец?
Что знаешь ты про них?
Иоанна
Из Галилеи они.
Их город – Назарет. Отец
Давно уж умер. Говорят, что был он
Из рода славного
Царя Давида;
Он в бедности и родился,
Ижил,
Был плотником и научил
ИСына
Тому же ремеслу.
И после смерти
Отца один у Матери остался,
И плотничьим поддерживал трудом
Марию Отрок Иисус.
(Мф. 1:1–17; 2:19–23; Лк. 2:39–52)
Прокула
Потомок
Царей, но темный,
Незаметный плотник,
Как властвовать Он может над умами?
Иоанна
В сердцах читает Он; все наши тайны
Открыты перед Ним. Он наделен
Великой чудодейственною силой.
Прокула
Я от тебя слыхала, Иоанна,
О чудесах Его; но чудесами
Меня не убедишь. И в Риме также
Мы о чудесных слышим исцеленьях
При храмах Эскулапа иль Изиды.
Мне доводы нужны сильнее этих,
Чтобы уверовать могла я смело
В Его божественность. Но продолжай.
Ты имя Матери Его сейчас
Упоминала предо мной. Знакома ль
Ты с Нею и давно ли, Иоанна?
Иоанна
Да, Прокула, Ее давно я знаю
И счастлива, что жребий выпал мне
С Ней сблизиться. Нет Женщины Прекрасней.
1-я мироносица
В Ней чистота безоблачного утра
И сумерек вечерних тишина,
И ясностъ нежная луны сиянья,
И непорочность лилий полевых,
И горлицы незлобивость и кротость.
Недаром с белой лилией в руке
К Ней прилетал крылатый небожитель
Пред тем, как стала Матерью Она,
И возвестил рожденье Иисуса.
(Лк. 1:26–56)
Хор поет «Богородица Дево, радуйся…»
Иоанна
С тех пор нередко жены Назарета
Видали,
Ее лицо вдруг озарится светом,
Забудет все кругом Она, к кому-то
Невидимому нами устремит
Прекрасный взор, и губы что-то шепчут:
То с ангелами говорит Она.
Прокула
С сердечным трепетом и умиленьем
Я повесть слушаю твою; она
Загадкою таинственных явлений
И тихой прелестью в душе моей
Затронула неведомые струны:
Хоть чудеса холодный ум смущают,
Но смеем ли мы гордо отрицать
Общенье мира, видимого нами,
С невидимою областью небес?
Иоанна
Незримое глазам порочным нашим
Доступно неземным очам Марии.
Прокула
Не знаешь, право, кто из них счастливей:
Мария ли, дав жизнь такому Сыну,
Иль Иисус, любя такую Мать.
Поведай мне еще о Нем.
1-я мироносица(берет у девочки птичку)
Уж в детстве
Он, говорят, стал чудеса творить:
С ребятами, бывало, птичек лепит
Из глины; у других они, понятно,
И остаются глиной; у Него ж,
Оживши, встрепенутся в малых ручках,
Вспорхнут и с песнью к небу улетят.
Поздней – уж статным юношей – однажды
Над чем-то Он работал в мастерской,
Строгал, и стружки в кольца завивались
И падали, на солнце золотясь.
Проходит мимо нищая вдовица
И просит подаянья. Юный плотник
Стал шарить по углам,
Просил хоть сикля
У Матери, за пряжею сидевшей,
Но в доме ни лепты не оказалось.
Тогда с улыбкой стружку подал Он
Вдовице; и мгновенно превратилась
Та стружка в золото в руках у нищей.
Прокула
Но главное хочу я знать: чему же
Он учит?
Следующие слова Иоанны прерываются пением хора «Во Царствии Твоем…»
Иоанна
К покаянью Он зовет;
Любить врагов Он нам повелевает
И ближнего, как самого себя.
Платить добром, благотворить Он учит
Тем, кто клянут и ненавидят нас.
Хор поет «Блаженства 1, 2, 3».
Блаженство обещает Он и Царство
Небесное всем, изгнанным за правду,
И алчущим, и жаждущим ее,
И чистым сердцем, кротким, миротворцам
И милостивым всем, и нищим духом.
Он утешенье плачущим сулит.
Хор поет «Блаженства 4, 5».
Он говорит всем тем, кого поносят
И всячески злословят за Него:
«Возрадуйтесь, возвеселитесь, ибо
Хор поет «Блаженства 6, 7».
Награда ваша в небе велика.
Да светит свет ваш пред людьми, да видны
Им будут ваши добрые дела,
Да вознесут они и да прославят
Предвечного Отца на небесах».
(Мф. 5:1–8; Лк. 6:20–49)
Хор поет «Блаженства 8, 9».
Прокула
Твоим речам я внемлю, Иоанна,
И замирает сладостно душа;
Они ласкают, трогают, волнуют,
Мне слышится родное что-то в них,
Как будто мне они уже звучали
Когда-то, где-то, как забытый сон,
Как песня матери над колыбелью…
Хор поет «Блаженства 10, 11». Все уходят.
Картина вторая
Входит Ведущий.
Ведущий.
Дворец Пилата. Предрассветный сумрак.
Явление первое
Слышится пение птиц. Выходят Иоанна со 2-й мироносицей, чуть позже – Прокула с маленькой девочкой. Ведущий уходит.
Прокула
Ты здесь уж, Иоанна! Как я рада,
Что поспешила ты. Недобрый сон
Меня измучил этой долгой ночью.
Как будто в местности пустынной, дикой
Я в сумерки бреду. И вот, вдали
Мерцает свет. Гляжу – и Иисуса
Знакомый, дивный образ узнаю.
И тихо, еле слышно издалека
Доносится ко мне Его призыв:
«Иди за Мной!» Бегу я что есть духу,
Светлее, ярче образ, ближе, ближе,
Совсем уж близко, вот Он, в двух шагах,
Вдруг – пропасть предо мной; внизу, на дне,
Потока бурного водоворот.
А с берега другого, издалека
Зовет и манит светлый образ вновь.
Сквозь шум стремнин
Опять я голос слышу:
«Иди за Мной!» Мечусь в тревоге смертной
Я, как безумная, по краю бездны.
Вот ринулась… Лечу стремглав в пучину
И – просыпаюсь…
Маленькая девочка
Это вещий сон!
Прокула
И трижды мне он снился этой ночью.
Справа входят Иосиф и Александр, сильно взволнованные.
Иосиф
Пришел я с вестью: в роще Гефсиманской
Минувшей ночью схвачен Иисус.
Прокула
Предчувствие меня не обмануло!
Раздается колокольный звон.
Иосиф
Мужайтесь! Слышите, трубят левиты.
К бессмертному Творцу на небесах
С молитвою прибегнем в час рассвета.
Мы на земле беспомощны и жалки.
Приклонит ухо к нам Он в день печали
И заступленье с помощью пошлет.
Все, кроме Прокулы, поднимают руки.
Иосиф
Боже, всесильной рукою
Столько творящий чудес,
Ты засветил над землею
Светлое солнце небес.
Боже, не только нам в очи
Солнечный свет Ты пролей, –
В сердце, где сумерки ночи,
Также да будет светлей!
Иоанна
Дай мне не быть малодушной,
Дай мне смиренной душой
Быть неизменно послушной
Воле Твоей пресвятой.
Дай мне в часы испытанья
Мужества, силы в борьбе!
Дай мне в минуту страданья
Верной остаться Тебе!
2-я мироносица
Солнца лучом озаривший
Смертные очи мои,
Дай мне, людей Возлюбивший,
Непрестающей любви!
В небе вослед за ненастьем
Солнцу Велевший сиять,
Сердца избранника счастьем
Дай мне всю жизнь озарять.
Александр
Первыми солнца лучами
Ночи Рассеявший тьму,
Чистыми дай нам сердцами
Имени петь Твоему.
Труд повседневный, усердный,
Нами творимый в любви,
Солнцем Твоим, Милосердный
Господи, грей и живи!
Иосиф (Прокуле)
Ужасное свершилось: Иисуса
Судили в эту ночь в синедрионе,
И к смертной казни Он приговорен.
(Мф. 26:57–27; Мк. 14:53–15; Лк. 22:54–71)
Прокула
Недаром этот сон мне снился страшный!
Иосиф
Судьям невтерпеж, они хотят сегодня ж,
До наступленья праздника, добиться
Над Иисусом казни. Нет сомненья,
Что тот же постановят приговор.
Прокула
Еще поспорим мы с синедрионом!
Над неповинностью великий Рим
Не утверждает смертных приговоров.
Но в сердце все ж волненье и тревога…
Все уходят.
Явление второе
Выходит ведущий
Ведущий.Немедленно поутру первосвященники, связав Иисуса, отвели и предали Пилату. Пилат спросил Его: Ты Царь Иудейский? Он же сказал ему в ответ: ты говоришь… Пилат сказал им: хотите ли, отпущу вам Царя Иудейского? Ибо знал, что первосвященники предали Его из зависти. Они закричали: распни Его! Пилат сказал им: какое же зло сделал Он? Но они ещесильнее закричали: распни Его! (Мк. 15:1–14).
Пилат, видя, что ничто не помогает, но смятение увеличивается, взял воды, и умыл руки перед народом, и сказал: невиновен я в крови Праведника Сего, смотрите вы. И, отвечая, весь народ сказал: кровь Его на нас и на детях наших. Тогда отпустил им Варавву, а Иисуса, бив, предал на распятие (Мф. 27:24–26).
Уходит. На авансцену выходит Никодим.
Никодим
О жестоковыйный
Израильский народ! Народ строптивый!
Сыны погибели, вы позабыли,
Оставили вы Бога! Ярый гнев
Его не научил вас покоряться
Безропотно святой Господней воле.
Из золота вы отлили тельца,
И вкруг него неистово плясали,
И в мерзостных бесчинствовали играх.
Вас пощадил Создатель и простил.
Дополните же ныне меру ваших
Отцов! Один, последний остается,
Всевышним посланный с небес на землю
К вам с проповедью мира и любви.
Как Моисей вознес змею в пустыне,
На крест вы Иисуса вознесете.
Уходит.
Явление третье
Выходят два трибуна, Ведущий и Прокула с Охранником.
Ведущий.В шестом же часу настала тьма по всей земле и продолжалась до часа девятого (Мк. 15:33).
Ведущий уходит.
1-й трибун
И трех часов с полудня не прошло,
А солнце скрылось.
2-й трибун
Сумрак необычный
Окутал землю.
1-й трибун
Все мрачней и гуще
Таинственная мгла.
Охранник Прокулы
Вся тайна в том,
Что временно луна затмила солнце.
Прокула
В безоблачном оно померкло небе
В тот самый час, когда на Лобном месте
Казнь началась.
На авансцену выходит Ведущий.
Ведущий.И вот, завеса в храме раздралась надвое, сверху донизу; и земля потряслась; и камни расселись; и гробы отверзлись (Мф. 27:51–52).
Вспышки молний, звуки грома, завывания ветра, которые прекращаются вскоре после слов «Мы погибаем».
2-й трибун
Боги!
1-й трибун
И молния, и гром, и гул подземный!
2-й трибун
Земля колеблется!
1-й, 2-й (падая на колени)
Мы погибаем!
Ведущий.Порыв завывающего ветра. Огни гаснут. Непроницаемый мрак. Долгое мертвое молчание. Потом сразу яркий дневной свет.
Уходит.
2-й трибун
Что это было?
1-й трибун
Не во сне ли мы?
2-й трибун
В себя я не приду.
1-й трибун
Кровь стынет в жилах.
Прокула
Ужели вы не поняли еще?
Ужель сердца у вас окаменели?
О Понтий! Боязливо, малодушно
Ты Неповинного послал на смерть.
Знай, римский прокуратор Иудеи,
Наместник кесаря и друг его, –
Водою мира целого не смоешь
С себя ты той чудовищной вины!
Он, Праведник,
Он, посланный нам с неба,
Он, Солнце истины и Божий Сын,
Повис, простертый на кресте позорном.
И вы дивитесь, что померкло солнце,
Что молнии во мраке заблистали,
Что разразился грозный гром небес,
Что в ужасе тряслись земные недра.
Я верую! Мне сердце говорит:
Он испустил последнее дыханье.
Свершилось! Господи, Его страданье
Грех мира дольнего да искупит!
Воины уходят. Выходят ведущий и солисты хора. Поется «Воскресни, Боже…».
Картина третья
Ведущий. Сад Иосифа Аримафейского. Ночь по прошествии субботы.
Явление первое
Иосиф стоит. Входят Руф и Вартимей, становятся справа от Иосифа.
Иосиф
Всех нас влечет к себе гробница эта.
Единая объединила нас
Печаль и скорбь… И льются наши слезы,
И множится к Усопшему любовь.
Слева входят Александр и Лия с букетом лилий.
Иосиф
Кто там идет? Шаги я будто слышу.
Ах, это Лия с Александром. – Вы
Приходите сюда грустить и плакать
На дорогой безвременной могиле?
Александр
Мы поднялись пораньше,
Чтоб до света
С ней сбегать за город, в поля…
Лия
Росою
Обрызганных я нарвала цветов –
Душистых первенцев весны, чтоб ими
Усыпать холм могильный…
Иосиф
Вас туда
Теперь, порой ночной,
Ине подпустят.
Дождитесь дня: недолго до рассвета.
Александр
Кто, господин, не пустит нас
Ко гробу?
Иосиф
Да, – вы еще не знаете, что стража
К нему приставлена. Тяжеловесный,
Приваленный к дверям гробницы камень
Печатями скреплен синедриона.
Лия
К чему печати!
Александр
Стража! Для чего?
Иосиф
Первосвященники и старцы наши
Боятся, чтобы тело Иисуса
Ученики средь ночи не украли
И не сказали бы потом, что Он
Воскрес из мертвых.
Александр
Он и после смерти
Покоя фарисеям не дает!
Иосиф
Еще два дня назад я б не поверил,
Что здесь, в моем саду уединенном,
Скалистый этот холм, где я себе
Последнее пристанище готовил,
Невинного Страдальца приютит.
Лия
Быть может, это грех, но я и в праздник
Все об одном и том же помышляю:
Из памяти изгнать я не могу
Тот страшный роковой канун субботы;
Малейшие подробности его
Упорно я в уме перебираю.
Руф
Я, как и ты, все вспоминаю их.
Вот, подошли за Ним мы к месту казни;
Отец мой крест Его сложил на землю,
И воины, Учителя раздев,
Его на нем нагого распростерли.
Еще досель все у меня в ушах
Стук молота как будто раздается:
Ударами вгоняя гвозди, руки
И ноги палачи Ему пронзили…
И хлынула кровь алая из ран…
Лия
Я помню, на божественном лице
Смертельная тут выразилась мука.
Ни жалобы, ни стона, ни проклятья
Не вырвалось из уст Его. Он очи
Возвел на небо и взывал к Отцу,
Моля у Бога Вышнего прощенья
Тем, кто не знают, что творят.
Вартимей
И оба злодея, распятые с Ним, ругались
Над Праведником. Но один из них,
Раскаявшись, стал унимать другого
И говорил ему: «Иль не боишься
Ты Бога? Мы с тобой осуждены
За дело; Он же никакого зла
Не сделал». И Учителю моленье
Принес он: «Помяни меня, Господь,
Когда приидешь в Царствие Твое!»
Руф
А помнишь ты, что Иисус ответил?
Вартимей
Возможно ль этого не помнить, Руф!
В ответ ему сказал Учитель: «Ныне ж
Со Мною будешь ты в раю».
Иосиф
Во тьме,
Царившей долгих три часа
Сполудня,
При факелах,
Зажженных палачами,
Я Мать Его увидел у креста;
И ученик Его любимый тут же
Стоял, скорбь несказанную Ее
Деля. Когда заметил их Страдалец,
Он тихо молвил Матери: «Вот – Сын Твой»;
Потом ему сказал:
«Вот – Мать твоя».
И этот ученик усыновленный
Мать нареченную к себе увел.
Александр
Я на Голгофе не был и не знаю,
Как кончились страдания Его.
Руф
Ах, слово каждое Его глубоко
Запечатлелось в памяти моей.
Я слышу и теперь, как возопил Он:
«О Боже Мой! О Боже Мой!
Зачем Меня оставил Ты?»
Вартимей
Предсмертной мукой
Терзаемый, Он слабо вскрикнул: «Жажду!»
И уксусом напитанную губку
Один из воинов, ее на трость
Наткнув, Ему поднес, из состраданья,
К запекшимся, хладеющим устам.
Александр
А в это ж время во дворце Пилата
Шел пир, и тоже утоляли жажду!
Руф
И, уксуса вкусив. Он простонал
Пред смертью: «Совершилось!
Отче, в руки
Твои дух предаю…»
Вартимей
И, отстрадавшей
Поникнув головою, предал дух.
Руф
Вот, господин мой добрый, полюбуйся:
Средь этой тихой, теплой ночи сразу
Все лилии на грядках расцвели.
Иосиф
Душистый сноп Его любимых, чистых,
В ночи расцветших, непорочных лилий
Да будет приношением моим
Ко гробу отстрадавшего Страдальца.
Мне воины не станут возбранять
Могильный холм Его убрать цветами.
Лия
Коль подойти нельзя ко гробу ближе,
Домой бы нам вернуться, Александр.
Иосиф
Идите с миром, уходите. Лия,
У Симона оставь свои цветы.
Мы их снесем поутру на гробницу.
И вам, друзья, сном подкрепиться б надо.
Идите. Здесь, в уединенье, я
На предрассветную молитву стану.
Все уходят. Иосиф один.
Иосиф
Пускай навек Твои сомкнулись очи,
И плотию уснул Ты, как мертвец,
Но светит жизнь из тьмы могильной ночи,
Сияя солнцем в глубине сердец.
Живительно, и действенно, и ново
В сердцах у нас Твое бессмертно слово:
Любви к Тебе душа у нас полна,
А где любовь, там смерть побеждена!
Хор поет «Плотию уснув…»
Явление второе
Слева показывается Центурион.
Центурион
Ты здесь! А я к тебе спешил, Иосиф.
Подходит к Иосифу.
Иосиф
Ты шел ко мне? И твоего прихода
Причиною – мой бездыханный Гость?
Центурион (озираясь)
Одни ли мы? Никто нас не услышит?
Иосиф
Нет никого.
Центурион
Из воинов моих,
На страже бывших у могильной двери,
Один, в тревоге, бледный прибежал
В преторию ко мне с чудесной вестью:
Лишь наступила полночь, всколебалась
Земля вокруг надгробного холма.
И кто-то светлый, дивный, лучезарный,
Слетев с небес падучею звездою,
От двери гроба камень отвалил
И сел на нем; белее снега было
На вестнике бесплотном одеянье,
А сам он, словно молния, блистал.
Иосиф
Что слышу!
Центурион
Воины на землю пали,
Затрепетав от страха; их объял
Смертельный, леденящий ужас. Долго
В себя они не приходили. Тот,
Что поспешил ко мне, передавая
О виденном, дрожал как лист. Ко гробу
Я торопливыми пошел шагами,
И отваленным камень я нашел,
Печати же на нем остались целы.
Я в гроб проник…
Иосиф
Послушай, там ли тело
Замученного нашего Страдальца?
Центурион
Пойдем со мной, и ты увидишь сам.
Иосиф
Идем скорей!
Торопливо уходят и скрываются направо. Слева медленными шагами входит Никодим.
Явление третье
Никодим
Мне не найти покоя!
Обманутый несбывшейся надеждой,
Я день и ночь брожу с своей тоской.
В больной, израненной душе и холод,
И пустота… И сон бежит от глаз.
Ах, тщетны были вера и надежды!
Не Он, не Он обещанный Мессия,
А ждать другого – силы нет в душе.
(Рыдает).
Хор поет «Воскресение Твое…». Справа входит Иоанна с алавастром в руках. Брезжит рассвет.
Иоанна
Ах, Никодим! (Садится рядом с ним).
Нам только и осталось,
Что сокрушаться, плакать и рыдать.
На гроб иду я; как другие жены
Из Галилеи, тело Иисуса
Я благовоньями хочу Помазать.
Вот, масти здесь из мирры и алоя.
Последний долг Ему ты оказал;
У Иоанна в доме говорили:
С Иосифом ты снял Его с креста?
Никодим
Да, я исполнил этот долг печальный,
Мы лестницу приставили к кресту.
Гвоздь извлекал я из Его десницы;
Бессильно за плечо ко мне упала
Его рука. Главой окровавленной
Склонился на меня Он; и колол
Мое лицо Его венок терновый.
И мне почудилось, я ощутил
Прощальное Учителя объятье.
На память мне приходят неотступно
Мгновенья эти; только их я вспомню –
Невольно слезы катятся из глаз.
Иоанна
И заодно с твоими проливаю
Я и свои…
От двери гроба кто отвалит камень?
Ты, Никодим?
Справа показываются и входят Иосиф и Центурион.
Иосиф
Его во гробе нет!
Иоанна
Что говоришь ты?
Никодим
Где же Он, Иосиф?
Центурион
Кругом всю местность обыскали мы,
Но тела не нашли.
Иосиф
Мы увидали
Лежащие во гробе пелены;
Особо свернутый, не с пеленами,
Но в стороне от них, лежал и плат,
Которым голову Ему повили
Вчера мы с Никодимом.
Иоанна
Поспешим
Ко гробу.
Никодим
Я с тобою, Иоанна.
Иоанна и Никодим поспешно скрываются направо.
Явление четвертое
Центурион
Я был свидетелем Его страданий,
Когда Он на кресте изнемогал.
И, видя смерть Его, я всей душою
Уверовал, уверовал глубоко:
Воистину Он Божий Сын!
Хор поет «Аще и во гроб…». Никодим возвращается.
Иосиф
Иди, мой друг, порадуйся со мною.
Сбываются Учителя слова:
Уже нашелся истинный поклонник,
Каких себе Отец Небесный ищет.
Припомни, наш Наставник незабвенный
Предсказывал, что, вознесенный, Он
Всех привлечет к Себе: и вот, язычник
В Нем Сына Божия признал; неверный —
Уверовал. Да, будет, будет стадо
Единое при Пастыре едином!
Центурион
Когда свершалась казнь Его, мои
Четыре воина Его одежды
Между собою поделили. Был
Еще хитон, весь тканый, а не сшитый.
Они его не стали раздирать,
А жребий бросили; и он достался
Тому, кто ночью прибежал ко мне
Донесть о виденном у двери гроба.
И я хитон у воина купил.
Никодим
Иосиф, помнишь, у царя Давида
В псалме поется: «Меж собою делят
Они Мои одежды и о ризе
Моей бросают жребий…»
Иосиф
Помню, помню;
Еще одно пророчество сбылось.
От Иоанны слышал я, что этот
Хитон, теперь тобой добытый, соткан
Руками Матери Его.
Никодим
К Марии
Пошла теперь поспешно Иоанна,
В дом рыбака, любимца Иисуса.
Иосиф (Никодиму)
А слышал ли ты, друг, что в то мгновенье,
Когда последний вздох Он испустил,
Расселись стены храма, и завеса
Раздралась сверху до низу; и взорам
Левитов и священников Святая
Святых явилось. И Ковчег Завета,
Которого под страхом смертной казни
Не смеют видеть даже и они,
Предстал пред их смущенными глазами.
Никодим
Да, знаменательно явленье это.
Нельзя в нем не увидеть указанья,
Что обветшало прежнее служенье,
Что Новый нам даруется Завет,
Что Иисус, ниспосланный на землю,
Нам от Создателя его несет.
О Иисус! Отверженный Он камень,
Но камень, легший во главу угла.
Он – камень преткновенья и соблазна!
О Иисус! Я видел в Нем Мессию,
Я видел в Нем великого Царя,
Я ждал Его победы над врагами,
Я славы ждал, ждал блеска, торжества…
И что же? Царь мой – тернием увенчан,
Его престол – залитый кровью крест,
Его победа – смертная истома,
А торжество, и блеск, и слава – гроб…
Явление пятое
Выходят Ведущий, Руф и Вартимей.
Ведущий.По прошествии субботы Мария Магдалина, Мария Иаковлева и Саломия купили ароматы, чтобы идти помазать Его. И весьма рано, в первый день недели, приходят ко гробу, при восходе солнца, и говорят между собою: кто отвалит нам камень от двери гроба? И, взглянув, видят, что камень отвален; а он был весьма велик. И, войдя во гроб, увидели юношу, сидящего на правой стороне, облеченного в белую одежду; и ужаснулись. Он же говорит им: не ужасайтесь. Иисуса ищете Назарянина, распятого; Он воскрес, Его нет здесь. Вот место, где Он был положен. (Мк. 16:1–6)
Ведущий уходит. Справа вбегают Иоанна и три мироносицы; все в белых одеждах и сияют от счастья.
Иоанна, три мироносицы (в голосе звучит восторг)
Он жив!
Общее движенье. Хор поет «Христос анести…»
Он жив!
Иосиф
Великий Боже!
Центурион, Руф, Вартимей
Ах!
Никодим
Ты бредишь!
Возможно ли?
Иосиф
Предчувствие мое!
Иоанна
Восстал Он!
Центурион
Не во сне ли я?
Никодим
Откуда
Ты с этой вестью?
Руф, Вартимей
Кто тебе поведал?
Иоанна
От Матери Его иду я к вам.
Вчера, как солнце за горы зашло,
От милого Ей гроба воротилась
К Себе Мария, в Иоаннов дом,
И в горнице Своей в ночи безгласной,
Одна о Сыне плакала Она.
Внезапно дивным светом озарилась
Вся горница; и видит пред Собой
Мария Сына Своего. Ей мнилось,
Что это сон иль чудное виденье,
Но перед Нею Сам Он во плоти,
Лишь просветленней смертных, Светозарней,
И ароматом веет от Него
Смешенья мирры и алоя. Руки
К Нему в порыве счастья протянув,
Еще боясь увериться, Мария
И волосы, и плечи, и ланиты
Возлюбленного Сына осязает;
И дорогой, знакомый слышит голос:
«Не плачь, не плачь, о Матерь,
Надо Мною.
Из гроба Я восстал; прославлен Я,
И вознесу, прославлю и Тебя,
И всякого, кто с верой и любовью
Тебя отныне сердцем возвеличит».
И с этими словами Он исчез.
Воины становятся на одно колено, держа шлемы в левой руке. Остальные поднимают руки, мироносицы и Иосиф остаются стоять, остальные – на коленях.
Никодим (на коленях)
Прости, мой Бог, лукавому сомненью,
Прости, что вера немощна моя!
Всеведущий, души моей Зиждитель,
От века знаешь Ты, как ум – мучитель
И гордого познания змея –
Отравою нам сердце наполняют,
Его язвят, и жалят, и терзают.
Но ныне, Боже, верой осеня,
Ты маловерного прости меня.
Не одному себе молю прощенья,
Но всем, кто те же горькие мученья,
Подъемля жизни повседневный труд,
В грядущие века переживут.
Вартимей
Он, как жених из брачного чертога,
Из гроба вышел!
Встает.
Радостно с небес
Сияет солнце. Будем славить Бога!
Появляются Александр и Лия. У каждого в руке по лилии. Хор поет «Христос воскресе…»
Александр, Лия
Воскрес Христос!
Все
Воистину воскрес!
Лия
От галилейских жен, от Магдалины
Весть дивную мы знаем. Их глазам
Под старым кедром в тишине долины
В рассвета бледный час предстал Он Сам.
Александр
Из тех, кто, слову Господа внимая,
За Ним ходили, многие пришли
И гроб украшенным цветами рая,
Душистыми лилеями нашли.
Цветы рассыпаны сверх плащаницы,
И, по цветку взяв набожной рукой,
Идут ученики и ученицы
И псалмопевца песнь поют толпой.
В продолжение последующих слов хор поет «Хвалите Господа с небес…»
Иосиф
Тебе, Воскресшему, благодаренье!
Минула ночь, и новая заря
Да знаменует миру обновленье,
В сердцах людей любовию горя.
Хвалите Господа с небес
И пойте непрестанно:
Исполнен мир Его чудес
И славы несказанной.
Хвалите сонм бесплотных сил
И ангельские лики:
Из мрака скорбного могил
Свет воссиял великий.
Хвалите Господа с небес,
Холмы, утесы, горы!
Осанна! Смерти страх исчез,
Светлеют наши взоры.
Хвалите Бога, моря даль
И океан безбрежный!
Да смолкнут всякая печаль
И ропот безнадежный!
Хвалите Господа с небес
И славьте, человеки!
Воскрес Христос! Христос воскрес!
И смерть попрал навеки!
Хор торжественно поет «Христос воскресе»