1 июня (19 мая по старому стилю) Русская Православная Церковь отмечает память святого благоверного князя Димитрия Донского.
Начало княжения Дмитрия Донского
Московскому князю Дмитрию Ивановичу не было и десяти лет, когда умер его отец, великий князь Иван по прозванию Добрый. Это было в 1359 г., и Дмитрий тогда стал великим князем, хоть был еще ребенком.
Еще при жизни Ивана Доброго митрополита Алексия вызвал в орду хан Джанибек. Ослепла его жена Тайдула. И хан, зная о святой жизни русского митрополита, просил его помолиться и исцелить ее. Святитель Алексий, помолясь Богу, поехал в орду и исцелил Тайдулу. В награду она упросила Джанибека уменьшить дань, собираемую на Руси.
Вся Москва встречала возвращавшегося из орды митрополита. Дмитрию Донскому тогда было всего восемь лет. Но он уже понимал значение подвига святителя. «О, владыка! – со слезами на глазах сказал он ему, – Ты даровал нам житие мирное, чем изъявим тебе свою признательность?» После смерти Ивана Доброго митрополит Алексий воспитывал великого князя и вместе с московскими боярами управлял княжеством. Он открыл Дмитрию главную цель его будущей государственной деятельности: объединение русских земель и освобождение от монголо-татарского ига.
Дмитрий родился и вырос в те годы, когда татары перестали нападать на наши земли, грабить и убивать людей. Они довольствовались собираемой для них на Руси данью. У Дмитрия уже не было страха перед татарами. Он был смел и бодр. Да и сама орда к тому времени заметно ослабела. Ее ослабило то же, что и Русскую землю за сто лет до этого: там начались междоусобные войны, борьба ханов за власть. Спасение Руси было только в единстве всех ее земель. И потому возмужавший князь Дмитрий начинает борьбу за подчинение Москве непокорных городов.
В 1368 г. Дмитрий Донской попытался, воспользовавшись ссорами тверских князей, поставить этот город в зависимость от Москвы. Но тверской князь Михаил Александрович предпочел привести на Русскую землю литовское войско, но не подчиниться Москве. Он бежал к князю Ольгерду Литовскому, женатому на его сестре. Ольгерд, присоединив к своим войскам смоленские полки, тоже предпочитавшие литовскую власть московской, двинулся на Русь.
В этом походе литовцы показали, что в жестокости они монголам не уступают. Так же они жгли города и села, так же убивали и женщин, и стариков, и детей, грабили и храмы, и монастыри. Не ожидавшая этого нашествия Москва застыла в ужасе. Великий князь с братьями и митрополитом Алексием затворились в Московском Кремле. Слава Богу, Кремль к тому времени был отстроен Дмитрием уже белокаменный, вместо сгоревшего деревянного, с толстыми стенами и башнями. Ограбив все вокруг, Ольгерд увидел, что Москву ему не взять, и удалился. Благо всех русских городов, всего русского народа видел тогда ясно один митрополит Алексий да преподобный Сергий Радонежский. Дмитрий
Донской тоже видел, но не так еще ясно, потому что был очень молод. Однако он, к счастью, слушался советов этих мудрых людей. Вскоре Дмитрий, поддерживаемый боярами, начинает борьбу за Рязань. Московские полки вступают в Рязанскую землю, где их встречают гордые и суровые рязанцы. Уверенные в своей победе, они говорят друг другу: «Нам нужны не щиты и не копья, а только одни веревки, чтобы вязать пленников, слабых, боязливых москвитян». Однако победили москвичи. Рязанский князь Олег уехал куда-то. А Дмитрий Московский поставил в Рязани другого князя, Владимира Пронского, согласного «ходить по воле Москвы». Но гордые и суровые рязанцы вскоре Владимира изгнали, а себе вернули Олега.
Куликовская битва
Наступил момент главного подвига жизни Дмитрия Донского и всего русского народа, подвига Куликовской битвы. Москва уже присоединила к своему княжеству Владимир, Суздаль, Ростов, Ярославль, Кашин, Стародуб, Оболенск, Тарусу, Новосиль. Полки этих городов и еще нескольких союзных и противостояли татарам на Куликовом поле.
Хан Мамай хотел наказать Москву за то, что она и ее князь были уже не так покорны, как прежде. Он собрал всю свою рать. Нанял ясов и касогов. Вступил в союз с литовским князем Ягайло и обещал ему, после победы, поделить с ним всю Русскую землю.
Узнав о движении такого несметного войска, Дмитрий поскакал в Троице-Сергиеву Лавру искать духовной поддержки у преподобного Сергия Радонежского (митрополит Алексий незадолго перед тем умер). Сергий ободрил Дмитрия и предсказал победу. Дал в помощь двух своих иноков, в прошлом известных воинов, Александра Пересвета и Андрея Ослябю. Так высок был на Руси авторитет преподобного Сергия, что многие города после его благословения присоединили свои полки к московским. Не было в этом общерусском воинстве только полков Твери, Суздаля и Рязани.
Русские двинулись навстречу Мамаю. Они собрали в себе все, что могла дать тогда Русская земля. Но это «все» во много раз уступало по численности силе татарской, даже без полков Ягайло. Однако по молитвам Преподобного Сергия, когда наши войска были уже недалеко от Куликова поля, произошло чудо: к князю Дмитрию присоединились со своими войсками литовские князья, младшие братья Ольгерда, и знаменитый волынский воевода, атаман днепровских казаков Дмитрий Боброк.
Почему же литовские князья решили выступить против своего брата, за московского князя? Дело в том, что Ягайло желал соединения Литвы с Польшей. А его братья хотели видеть Литву самостоятельной. За это Ягайло преследовал их. Вот они и ушли от него на Русь, к князю Дмитрию.
На подходе к Куликову полю произошло и другое чудо: к московскому князю присоединились со своими полками атаманы донского казачества, тоже противники Мамая. Эти войска разъединили полки Ягайло и Мамая, пополнили русское войско опытными полководцами и воинами.
К 5 сентября войска Дмитрия и его союзников сошлись у реки Непрядвы. На совете воевода Боброк сказал, что надо перейти Дон. Сжечь за собой мосты, как это делали в решающих сражениях Ярослав Мудрый и Александр Невский. И стоять насмерть. К тому времени войск, стоявших за Москву, было 90–100 тысяч. У Мамая было несколько больше, и это без приближавшихся войск Ягайло.
Утром 8 сентября русское войско и его союзники, переправившись через Дон, выстроились на Куликовом поле. Здесь они стали ожидать врага. Отступать им было некуда. Оставалось или победить, или умереть. В центре расположились полки литовских князей, а также московские полки, белозерские и смоленские. На совете решили, что жизнь великого князя Дмитрия надо поберечь. И хотя князь не соглашался, в доспехи его добровольно облачился боярин Михаил Брянко, предок русского святителя Игнатия Брянчанинова. Сам же князь участвовал в битве в доспехах простого воина.
Дмитрий Донской сел на коня и перед битвой объехал все полки, ободряя их и вселяя мужество. На правом крыле Куликова поля стояли полки ростовские и стародубские. На левом – ярославские и моложские. Сзади был сторожевой полк. Но исход сражения решил полк засадный, скрытый до времени за ближней рощей. Им командовали двоюродный брат Дмитрия Донского князь Владимир Андреевич и знаменитый воевода волынский Дмитрий Боброк.
Ранним утром татары первыми ринулись в атаку, врезались в густые цепи москвичей, выставивших копья. Москвичи отбивались, татары расстреливали их из луков. Первыми пали доблестные иноки Сергия Радонежского Пересвет и Ослябя. Множество татар устремились на одетого в великокняжеские доспехи Михаила Брянко. Он пал, сражаясь. Казалось, татары уже побеждают…
Запасной полк все стоял за рощей. Князь Владимир Андреевич порывался прийти на помощь брату, но воевода Боброк все не пускал его, говорил: «Ветер не с той стороны». Наконец, в девятом часу ветер подул им в спину. И свежий десятитысячный засадный полк ударил на уставших уже и считавших себя победителями татар. Атакованные с тыла, татары в растерянности и ужасе побежали. Тут ударил на них и полк «правой руки» и остатки «большого» полка. Двадцать верст русские преследовали татар и рубили их.
Победа была несомненной, но и потери страшно велики. Когда битва была окончена, князь Владимир Андреевич стал на поле битвы и велел трубить в воинские трубы. Со всех сторон съезжались к нему оставшиеся в живых князья и полководцы, но Дмитрия Донского среди них не было… Долго искали его и наконец нашли лежащим под срубленным деревом, без сознания. Шлем и латы его были иссечены, и сам он едва дышал. К счастью, он вскоре пришел в себя, и соратники поздравили его с великой победой всего народа русского. Эту великую победу празднуем мы и поныне: поминовение всех доблестных воинов, погибших на поде Куликовом, совершает Православная Церковь каждый год осенью в Дмитриевскую родительскую субботу.
Великий князь владимирский и московский Димитрий Иванович Донской умер 19 мая 1389 г., погребен в Москве в Архангельском соборе Кремля.
Н.А. Ильичева