Святитель Василий Великий – любителям гороскопов
Нам предлежит исследовать состав мира и рассмотреть Вселенную не по началам мирской мудрости, но, как научил сему служителя Своего Бог, – «устами к устам говорю Я с ним, и явно, а не в гаданиях»… (Числ. 12:8). Итак, если ты когда-нибудь, среди ясной ночи смотря на несказанную красоту звезд, составлял себе понятие о Художнике всяческих: кто Сей, испестривший небо этими цветами, и почему в видимом мире более необходимого, нежели приятного? Если во время дня трезвенным разумом изучал ты дивные чудеса, то пришел ты сюда готовым слушателем.
«И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной для отделения дня от ночи»…(Быт. 1:14). Всему предшествовали небо и земля; после них сотворен свет, различены ночь и день; потом опять твердь и явление суши; потом вода совмещена в постоянное и определенное собрание – «собрание вод» (Быт. 1:10); земля наполнилась собственными порождениями, произрастив бесчисленные роды трав и обогатившись растениями всякого рода. Но Солнца и Луны еще не было, дабы не ведающие Бога не именовали Солнца начальником и отцом света и не почитали его зиждителем земных произрастаний. Посему настал четвертый день, и тогда сказал Бог: да будут светила на тверди небесной.
Указывается и потребность, по которой сотворены светила. Сказано: «светить на землю» (Быт. 1:15). Если сотворение света уже было – «и сказал Бог: да будет свет. И стал свет» (Быт. 1:3), – то почему говорится, что и солнце теперь сотворено также светить? Тогда произведено было самое естество света, а теперь – это солнечное тело, чтобы оно служило колесницею тому первобытному свету.Есть огонь, и есть светильник; один имеет силу издавать свет, а другой устроен светить. Так и этому чистейшему, ясному и невещественному свету устрояется колесница, то есть светила.
«И для знамений, и времен, и дней, и годов» (Быт. 1:14). Для человеческой жизни необходимы указания светил. И если кто не через меру многого ищет в знамениях, то при долговременном наблюдении найдет полезные приметы. Многое можно узнавать об изобилии дождя, многое о засухе и о движении ветров, или местных, или повсюдных, сильных или легких. Одно из указаний солнца предал нам и Господь (Мф. 16:3). Когда солнце поднимается сквозь туман, тогда лучи его помрачаются, и оно кажется огненного и кровавого цвета, потому что густота воздуха производит в глазах такое представление. Но сгущенный и остоявшийся воздух, которого не рассеяли и солнечные лучи, очевидно, не мог быть ими преодолен по причине избытка земных паров и по множеству влаги произведет ненастье в тех странах, где он собирается. Подобным образом, когда луна кажется увлаженною или когда солнце окружают так называемые венцы, сие служит признаком или множества воздушной воды, или движения сильных ветров. Или когда вместе с солнцем идут так называемые побочные солнца; они бывают знаком каких-нибудь воздушных перемен. А также столпы радужного цвета, являющиеся на облаках в прямом положении, показывают дожди, или жестокие бури, или вообще большой переворот в воздухе. И в луне возрастающей или убывающей упражнявшиеся в этом заметили многие признаки, а именно: что вместе с ее видоизменениями необходимо изменяется и окружающий землю воздух. Если трехдневная луна тонка и чиста, то предвещает постоянную ясную погоду; а если она представляется с толстыми рогами и красноватою, то угрожает или обилием воды из облаков, или сильным южным ветром. Кто же не знает, сколько полезного доставляется такими указаниями? Пловец, предусматривая опасности от ветров, может удержать ладью свою в пристани. Путешественник, по мрачности воздуха ожидающий перемены, заранее может уклониться от вреда. А земледельцы, занимающиеся посевами и хождением за растениями, отсюда заключают о благовременности всякого дела. Господь же предсказал, что в солнце, луне и звездах явятся даже знамения разрушения Вселенной. Солнце обратится в кровь, и «луна не даст света своего» (Мф. 24:29). Таковы знамения скончания Вселенной!
Но преступающие границы обращают слова Бога в защиту науки о днях рождения и говорят, что жизнь наша зависит от движения небесных тел; а на этом основании у халдеев сделаны по звездам указания, что должно с нами случиться. И простое выражение Писания: «да будут… и для знамений», по усмотрению своему разумеют они не о состояниях воздуха и не о переменах годовых времен, но о жребиях жизни. Ибо что говорят? Стечение известных движущихся звезд со звездами, находящимися на зодиаке, когда они, сошедшись между собою, составляют известную фигуру, производит определенные рождения; а иное расположение звезд доставляет противоположный жребий жизни.
Об этом небесполезно, может быть, рассудить. Но скажу не что-либо собственное свое, а воспользуюсь к обличению их собственными их словами, чтобы зараженным этим недугом доставить некоторое врачевание и прочих предостеречь от падения в подобные заблуждения.
Изобретатели этой науки о днях рождения, приметив, что в продолжительной части времени ускользают от них многие фигуры, заключили меры времени в возможно тесные пределы; потому что в самое малое и краткое время бывает величайшая разность между рождением и рождением. И родившийся в одну точку времени будет обладателем городов, князем народов, станет изобиловать богатством и властительствовать; родившийся в другое мгновение времени будет попрошайкою и нищим и ради насущного пропитания станет ходить от дверей к дверям. Посему, разделив на двенадцать частей так называемый зодиакальный круг, поелику солнце сию двенадцатую часть так называемой неподвижной сферы проходит в тридцать дней, каждую двенадцатую часть разделили они на тридцать частей. Потом, каждую таковую часть подразделив на шестьдесят частей, каждую из шестидесятых рассекли опять на шестьдесят.
Итак, предполагая, что для родившихся есть известные положения неба, посмотрим, смогут ли они соблюсти точность в определении времени. Как скоро родился младенец, бабка начинает рассматривать, мужеского или женского пола родившийся, а потом дожидается крика, который бы служил признаком жизни в новорожденном. Сколько шестидесятых доль протечет в это время! Вот объявила она халдею о новорожденном. Сколько надобно положить мельчайших частей на пересказ бабки, особенно если случится, что он стоял вне женского отделения в доме? Тому, кто хочет рассмотреть гороскоп, надобно точно описать время. Какое же множество шестидесятых доль протечет еще в это время? Рассматривающему гороскоп надобно найти в звездах, не только в какой они из двенадцатых частей, но и в какой доле двенадцатой части и в какой шестидесятой доле из тех, на которые, по сказанному, разделена каждая из первых доль, или, чтобы дойти до точности, в какой шестидесятой из тех, на которые подразделяются первые шестидесятые. И такое столько дробное и неуловимое вычисление времени, говорят они, надобно сделать для каждой из планет, чтобы найти, какое положение имели они в рассуждении неподвижных звезд и какую фигуру составляли из себя взятые в совокупности звезды во мгновение рождения младенца. Посему, если невозможно с точностью определить время, а замена одной кратчайшей доли на другую делает погрешительным все, то смешны те, которые трудятся над этою несостоятельною наукою и с разверстым ртом углубляются в себя, как будто могут узнать, что с ними будет.
Каковы же и выводы? Говорят: этот будет кудряв волосом и с голубыми глазами, потому что родился в час Овна и таково по виду сие животное. Но он будет и человек великого духа, потому что овен имеет в себе владычественное; а также щедр и промышлен, потому что животное сие без огорчения слагает с себя волну и удобно облекается в новую, по действию природы. А родившийся в Тельце, говорят они, будет терпелив в трудах и раболепен; потому что телец носит ярмо. Родившийся в Скорпионе охотник до драк, по подобию с сим животным. Родившийся же в Весах правдив, по причине верности наших весов.
Что же может быть смешнее этого? Овен, от которого берешь ты время рождения человека, есть одна из двенадцатых частей неба, в которой находящееся солнце касается весенних знаков. А также Весы и Телец суть двенадцатая части так называемого зодиакального круга. Как же, говоря, что в небе находятся главные причины человеческой жизни, даешь человеческим нравам отличительные признаки, взятые от скотов, родящихся на земле? Родившийся в Овне щедр, не потому что такой нрав производит какая-то часть неба, но потому, что таково свойство овцы. Для чего же стращаешь нас достоверностью звезд и стараешься уверить блеяньем овец? Если небо имеет свойства, заимствованные у животных, то оно само подвержено влиянию, причины которого зависят от скотов.
Но если смешно говорить таким образом, то гораздо смешнее усилия по придаче достоверности учению от вещей, между которыми ничего нет общего. Такие их мудрования подобны паутинным тканям, в которых если увязает комар, или муха, или что-нибудь столько же бессильное, то остается связанным; но если приближается к ним другое, сильнейшее, животное, то удобно освобождается и слабую паутину разрывает и уничтожает.
Но они не останавливаются на этом одном, а приписывают небесным телам причину и того, в чем властно произволение каждого из нас, то есть причину расположений к добродетели или к пороку. С одной стороны, смешно оспаривать их, а с другой – так как многие заражены этим заблуждением, может быть, необходимость требует не оставлять этого в молчании.
Итак, прежде всего спросим у них: не каждый ли день тысячекратно изменяются фигуры из звезд? Ибо так называемые планеты непрестанно движутся, скорее друг с другом сходятся, а другие совершают медлительнейшие обращения… А в минуту рождения, как они говорят, весьма великую имеет силу – быть в виду у благотворной или у злотворной звезды. И нередко, по незнанию одной наималейшей доли, не найдя времени, по которому звезда показывала себя благотворной, описывали ее как состоящую в числе неблагополучных. Ибо я вынужден употреблять собственные их речения.
В словах этих, конечно, много неразумного, и гораздо больше – нечестивого. Ибо, если зло им естественно, «злотворные» звезды причину своей «злотворности» переносят на Творца своего, значит, Создатель – творец зла. Если же они делаются злыми по произволению, то, во-первых, они суть живые существа, одаренные произволом. Утверждать это о вещах неодушевленных есть верх безумия. И нисколько несообразно с разумом, чтобы зло и добро уделялось каждому не по достоинству, а по звезде – благотворной, потому что находится в таком-то месте; и чтобы она же делалась злотворною, потому что усматривается под такою-то звездою, и опять тотчас изменяла свою злокачественность, если несколько уклонилась от известной фигуры! О сем довольно.
Если начала поступков порочных и добродетельных не от нас зависят, а от рождения, то напрасны законодатели, определяющие, что нам делать и чего убегать, напрасно есть и судии, награждающие добродетель и наказывающие порок. Ни вор, ни убийца не виновен в преступлении; ему, если бы и хотел, невозможно было удержать руки, потому что к сим поступкам неизбежно побуждала его необходимость. Земледелец соберет обильные плоды, не бросая семян в землю и не точа косы; купец обогатится, хочет ли того или нет, потому что судьба соберет ему кучу денег. Великие же надежды христиан обратятся у нас в ничто, потому что ни праведность не будет почтена, ни грех осужден, так как люди, видите ли, ничего не делают по собственному произволу. Ибо где господствуют необходимость и судьба, там не имеет никакого места воздаяние по достоинству.
Довольно сказано держащимся этого заблуждения, ибо вы не имеете нужды в большем числе доводов, если здравы, а время не позволяет распространяться сверх меры.
Святитель Василий Великий