Московский период истории Славяно-греко-латинской академии
XVII век, особенно его вторая половина, – важный период в истории Русского государства. В это время произошли значительные перемены в культуре, как и в других областях жизни страны. Открываются различные учебные заведения, развивается книгопечатание, растет число грамотных людей, увеличивается тяга к образованию.
Напомню кратко, как и когда возникали учебные заведения. В 1648 г. знатный боярин Федор Михайлович Ртищев (1626–1673) создал в Москве на Воробьевых горах Андреевский монастырь. Здесь он организовал школу «ради российского рода во просвещение свободных мудростей учения». В качестве преподавателей из Киева пригласили ученых монахов. Самой значительной фигурой среди них был Епифаний Славинецкий (ум. 1675 г.). В Москве ученого-монаха ценили как философа, проповедника, филолога, переводчика и «дидаскала» (учителя).
В Чудовом монастыре, расположенном в Кремле – cтарейшем культурном центре города, по указу царя и патриарха в 50-х годах XVII в. действовала греко-латинская школа, во главе которой был поставлен Арсений Грек (ок. 1610 – ок. 1666), справщик Печатного двора и переводчик богослужебных книг.
В 1665 г. в Заиконоспасском монастыре выходец из Белоруссии образованнейший человек своего времени Симеон Полоцкий (1628–1680) организовал «школу грамматического обучения». Чуть позже здесь же ученик и последователь Полоцкого «чернец великого ума» Сильвестр Медведев (1641–1691) создал свою школу.
Наконец, в 1681 г. по распоряжению царя Федора Алексеевича была учреждена школа при Печатном дворе сподвижником Иерусалимского Патриарха Досифея иеромонахом Тимофеем так называемая «Типографская школа». Книговед С.П. Луппов подсчитал, что в одно время число учащихся в ней превышало 200 человек.
Однако все эти учебные заведения оставались средними. А стране уже нужны были специалисты с высшим образованием. Это осознавали и государственные, и церковные деятели, и передовые умы того времени. И не только осознавали, но и делали первые шаги в этом направлении. Путь к решению этой проблемы был долог и тернист. Приведу один любопытный факт. Оказывается, еще царь Борис Годунов поставил перед Боярской думой вопрос об открытии в Москве не только низших и средних школ, но и университета, чтобы учить в них своих же русских студентов, для чего пригласить профессоров из Германии, Франции, Испании и Англии. Но думные бояре отвергли тогда это предложение.
Но что удивительно, проект об открытии в Москве университета в европейском духе выдвинул Лжедмитрий I. О реализации этого фантастического замысла не могло быть и речи.
Идея об организации в Русском государстве университета возродилась в последней четверти XVII в. Одним из наиболее активных сторонников ее стал Симеон Полоцкий. Расскажем о его деятельности подробнее.
Царь Алексей Михайлович пригласил из Полоцка в Москву образованнейшего человека своего времени монаха Симеона. Он был талантливым писателем и поэтом, основателем русской драматургии, переводчиком, издателем собственных сочинений в специально созданной для него типографии, воспитателем царских детей и консультантом советников царя.
Симеона Полоцкого поместили в «обители всемилостивого Спаса, что за Иконным рядом». Вскоре он организовал в монастыре училище, для которого было построено специальное помещение. Здесь Полоцкий не только преподавал, но и жил вместе со своими немногочисленными учениками – подьячими Тайного приказа. Это была так называемая Заиконоспасская школа – одна из трех греко-латинских школ в Москве, предшественниц Славяно-греко-латинской академии. Среди учеников Полоцкого был Сильвестр Медведев – поэт, богослов, публицист, большой книголюб. Он жил в келье рядом со своим учителем, а после его кончины стал настоятелем этой обители. От Полоцкого к нему перешла богатейшая библиотека просветителя, крупнейшая в стране.
Симеон Полоцкий совместно с Медведевым составил «Привелей» – учредительную грамоту, написанную от имени и по указу царя Федора Алексеевича. В соответствии с ней предполагалось в Заиконоспасском монастыре «храмы чином Академии устроить» и преподавать в них «семена мудрости, то есть науки гражданские и духовные»: грамматику, пиитику, риторику, диалектику, «философию вразумительную, естественную и нравственную», богословие. Ни сословных, ни возрастных ограничений для поступающих в это учебное заведение не предусматривалось.
До реализации своего замысла Симеон Полоцкий не дожил. Он умер в 1680 г., передав и монастырь, и начатый проект Академии в руки Сильвестра Медведева. Дело замышлялось организовать с большим размахом. Академия должна была получить прекрасное материальное обеспечение; к ней были причислены дворцовые волости, пустоши и угодья, ряд монастырей, в том числе Андреевский, основанный другом Полоцкого, влиятельным вельможей Федором Ртищевым (1626–1673). Царь Федор передал ей «государственную вивлиотеку». Здесь имелось в виду книжное собрание царя Федора. В нем было около трехсот книг на русском, латинском и польском языках, более трети светского содержания: «Степенная книга», «Книга родословия великих государей», «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей», певчие книги, летописи, лечебники, «История казанская», «Летописец римский царей», «Титулярник». Среди книг по естествознанию и точным наукам отмечу сочинение «О Луне и всех науках небесных».
Все уже было готово к открытию Академии, но случилось непредвиденное: весной 1682 г. царь умер, и дело приостановилось. Правда, Сильвестр Медведев, следуя завету своего учителя Симеона Полоцкого «народ учити», открыл в монастыре школу, для которой было выстроено двухэтажное деревянное здание. Преподаватель, а им стал сам Медведев, вел все предметы: пиитику и риторику, богословие и латинский язык по грамматике Эммануила Альвара, очень популярной в то время. Словом, все, что знал сам учитель, он щедро передавал слушателям, а их было свыше 20 человек. Но мечтал Сильвестр Медведев, прежде всего, об Академии и хотел стать ее ректором. Об этом свидетельствует то, что в 1685 г. он преподнес правительнице Софье измененный им «Привилей», сопроводив его стихотворным посланием. Он убеждал ее выполнить завет брата, молил «свет науки явити» и открыть, наконец, в России, как он выразился, «дом мудрости».
Надеждам Сильвестра о ректорстве не суждено было осуществиться. В это время московские власти искали православных и искусных преподавателей для вновь создаваемого высшего учебного заведения. Тогда патриарх Иоаким обратился с просьбой к иерусалимскому патриарху Досифею за помощью. Тот порекомендовал братьев Лихудов – Иоанникия (1633–1717) и Софрония (1651–1730), церковных деятелей, проповедников, педагогов. Начальное образование они получили дома под руководством одного священника, затем учились философии и богословию у знаменитого дидаскала Герасима Вакха и, наконец, девять лет – в Падуанском университете. После этого братья вернулись на родину, в Грецию, где были учителями духовных школ и правоведниками. В марте 1685 г. они прибыли в Москву и поселились в древнейшем Богоявленском монастыре. В Москве их называли (и по справедливости) «мудрейшими братьями». Уже летом того же года они открыли в этой обители школу. Этот год и принято считать началом Славяно-греко-латинской академии.
В 1687 г. на территории Заиконоспасского монастыря было закончено строительство каменного трехэтажного здания для размещения этого учебного заведения. Над воротами – вывеска с нарисованной горящей свечой, символизирующей свет знания. По первоначальному плану оно ставило перед собой задачу дать учащимся общее, а не только богословское образование. Здесь обучали грамматике, пиитике, риторике, диалектике, философии, психологии, физике, греческому и латинскому языкам. Иоанникий вел в Академии физику, Софроний – физику и логику.
Изучение философии в Академии велось в третьем, старшем, классе, где предполагалось усвоение естественной (физики), нравственной (этики), умозрительной (метафизики) мудрости. Братья составили сохранившиеся в рукописях учебники «Риторики», «Логики», «Психологии», «Физики», построенные на трудах Аристотеля и его комментаторов с привлечением сведений из современной им западной науки. Братьев по праву признают основателями профессионального преподавания философии в России.
Много внимания уделялось изучению трудов выдающихся философов Василия Великого (IV в.) и Иоанна Дамаскина (VIII в.). Эти труды открывали больше простора для размышления и поэтического обращения к природе, чем средневековая западная схоластика.
В Славяно-греко-латинской академии было восемь классов. В четырех низших учащиеся усваивали чтение и письмо по-старославянски и по-латыни, основы географии, истории, арифметики, а также православный катехизис. В двух средних классах изучали приемы стихосложения и красноречия, причем на этом этапе ученики уже должны были свободно изъясняться на греческом и латинском языках. И, наконец, два высших класса отведены были для прохождения главных предметов – философии и богословия. В этих последних двух классах ученики уже считались студентами, по окончании их выходили из Академии со свидетельствами ученых-богословов и становились священниками. Но не только. Часть выпускников шла учителями в светские школы, число которых резко возросло при Петре I. Становились они и государственными служащими.
Вот так родился первый российский вуз…
Преподавание велось по составленной братьями Лихудами программе и учебникам. Ученые греки поставили обучение настолько хорошо, что уже через три года учащиеся могли переводить на русский язык греческие и латинские книги. И тем не менее в 1694 г. братья получили отставку. Тогда среди столичной элиты боролись два направления – западное и восточное, латинское и греческое. Братья Лихуды были яркими представителями «греческого» направления, а победу накануне петровских преобразований одержало «латинское». Управлять Академией были назначены русские «западники» Федор Поликарпов и Николай Головин. Особенно яркой фигурой был Федор Поликарпов.
Федор Поликарпов (ок. 1670–1731) – крупный деятель просвещения петровского времени, переводчик, автор учебных книг, знаток издательского дела. Родился он в Москве, начальное образование получил в Типографской школе, где проявились его способности к изучению иностранных языков. Затем в течение девяти лет учился в Славяно-греко-латинской академии. В 1694 г. он возглавил эту Академию и был одним из ее преподавателей. Затем Петр I перевел его на московский Печатный двор, где он был сначала справщиком, а затем его директором. На этом посту он пробыл 21 год. В суете чисто административных дел он находил время для творчества. Он автор букваря, предназначенного для повышенной подготовки, в нем впервые были введены греческий и латинский шрифты, новым было и сопоставительное изложение текстов на славянском, греческом и латинском языках. Подготовил он и «Лексикон треязычный» – первый словарь, изданный в Москве.
Печатный двор выпустил знаменитую «Арифметику» Леонтия Магницкого, редактировал ее сам издатель, о чем свидетельствует акростих, помещенный на обороте титульного листа. Он же переиздал «Грамматику» Мелетия Смотрицкого, перевел первый учебник в России по географии – «География генеральная» Бернарда Варения. Среди продукции московского Печатного двора и первая книга, напечатанная гражданским шрифтом. Это – «Геометрия, славенски землемерие» (1708). Все эти книги – учебные, они предназначались и для студентов Славяно-греко-латинской академии.
Подчеркну еще раз, что Поликарпов, этот деятельный и просвещенный человек, был питомцем Славяно-греко-латинской академии, воспитанником братьев Лихудов.
Следует особо отметить, что с самого основания Славяно-греко-латинской академии она была авторитетнейшим учебным заведением, которое давало стране кадры образованных людей для преобразований XVIII в.
При Петре I, который вплотную занимался делами Академии, она пережила реорганизацию учебного процесса. Проводил ее по указанию царя митрополит Стефан (Яворский) (1658–1722). Он учился в Киево-Могилянской академии, посещал лекции по философии и богословию во Львове, Познани, Вильно. Обладал не только глубокими знаниями, но и искусством слагать русские, польские и латинские стихи. Более десяти лет он читал в Киево-Могилянской академии курс пиитики и риторики, а потом – философии и богословия. Митрополит Стефан был кроме всего прочего страстным книголюбом, обладателем значительной личной библиотеки.
Заметной фигурой в Академии был архиепископ Феофилакт (Лопатинский) (1670-е –1741) – в начале преподаватель, а затем префект и ректор Академии (с 1706 г.). Родом из волынских дворян, он обучался в Киевской академии, продолжил образование за границей. После ректорства в Академии был советником Святейшего Синода, епископом, затем архиепископом Тверским, вторым вице-президентом Синода. Преосвященный поддерживал митрополита Стефана Яворского и не сочувствовал пропротестантскому направлению своего однокурсника по Киевской академии Феофана Прокоповича. Этот образованнейший человек помимо богословия и философии хорошо знал классическую литературу, историю, физико-математические науки, юриспруденцию, освоил несколько иностранных языков. Из древних – свободно владел латинским и греческим, древнееврейским, сирийским, из современных – польским, французским, немецким, испанским. В его личной библиотеке насчитывалось около 1500 книг.
Феофилакт Лопатинский – автор ряда богословских, исторических и литературных сочинений. Исследователь А.В. Панибратцев пришел к выводу, что именно Лопатинский заложил основы профессионального философского образования в Академии, оставил цикл лекций по этому предмету, он же создал в России философский словарь, в котором был объяснен на латыни 141 термин.
Источники свидетельствуют, что Феофилакт Лопатинский не за страх, а за совесть исполнял возложенные на него ректорские функции, именно его административному таланту и ревностному служению Академия обязана своим развитием в первой четверти XVIII века. Именно благодаря его усилиям на 50% было увеличено жалование преподавателям с 1 июля 1710 года, именно он хлопотал о повседневных нуждах педагогов и студентов, отстаивал их интересы перед Монастырским приказом, именно он был инициатором ремонта крайне обветшавшего здания Академии.
При Стефане Яворском и Феофилакте Лопатинском значительно расширился курс обучения, ведущее место занял латинский язык, что сделало Академию учебным заведением более современным, она была близка западноевропейским коллегиумам и Киево-Могилянской академии. Постепенно росло число студентов: в l717 г. их насчитывалось уже почти 300 человек, а в 1725 г. – свыше 600. Студентами могли быть не только дети знати и духовенства, но и представители более низких слоев населения.
Благотворным для Академии было ректорство архимандрита Порфирия Крайского (ум. в 1768 г.). Как и его предшественник Лопатинский, Крайский заботился о повышении преподавательского жалования, хлопотал о необходимом ремонте зданий школы. В связи с предполагавшимся из-за ветхости зданий переездом Академии в Донской монастырь 12 мая 1747 г. он был назначен его наместником с оставлением в должности ректора и архимандрита Заиконоспасского монастыря.
В то время определяющей чертой курсов философии и физики было неукоснительное следование Аристотелю. Но не только это. Высоким уровнем отличалось, например, преподавание пиитики и риторики, оно опиралось на богатейшую традицию мировой эстетической мысли – «Поэтику» и «Риторику» Аристотеля, труды Цицерона по теории красноречия, «Послание к Пизонам» Горация, «Об образовании оратора» Квинтилиана, «Поэтику» Феофана Прокоповича.
Выпусники Славяно-греко-латинской академии становились священниками, учителями в светских учебных заведениях, а также государственными служащими.
Расцвет Академии начинается с митрополита Платона (Левшина) (1737–1812), который был назначен в 1775 г. ее «полным директором и протектором». Благодаря его реформе в образовании значительно повысилось значение родного языка: преподавание древних и новых языков велось на русском языке, на русском же сам владыка написал труд «Христианское богословие», началось преподавание истории Русской Церкви, которой митрополит сам серьезно занимался.
Тогда же был введен регламент духовной жизни воспитанников, строго соблюдались частое пребывание на богослужении, положенные молитвенные правила, посты и говения. Особый устав жизни был у «платоников» – стипендиатов, избираемых митрополитом Платоном из среды бедных студентов, послушных нравом, имевших усердие к науке. Они давали обещание непременно вступить в состояние духовное, жили отдельно от других студентов, должны были усиленно изучать языки.
Преподаватели и студенты Академии пользовались великолепной монастырской библиотекой. По описи 1739 г. в ней насчитывалось около 700 книг самой широкой тематики. Среди трудов греческих, римских и византийских авторов – Аристотель и Платон, Плутарх и Демосфен, Фукидид и Цицерон, Цезарь и Сенека, Василий Великий и Иоанн Дамаскин. Хорошо была подобрана беллетристика: Гомер, Вергилий, Теренций, Плавт, Ювенал, Гораций, Овидий… Из литературы европейских авторов нового времени можно было найти «Дружеские беседы» Эразма Роттердамского, «О праве войны и мира» Гуго Гроция, «Государя» Никколо Макиавелли, «О должности человека и гражданина» Самуила Пуффендорфа и его же «О естественном праве и праве общин для всех народов». Богатой была подборка произведений отцов церкви, других богословских сочинений, а также учебной литературы.
По свидетельству одного из историков Академии, в ее библиотеке «сверх летописей, сочинений церковных отцов и других богословских книг» имелось «малое количество физических и математических трудов». В это «малое количество» естественнонаучных книг входили труды Галилео Галилея, Рене Декарта, Тихо Браге, Полидора Урбинского. Имя Урбинского мало что говорит современному читателю. А в свое время его труд «Восемь книг об изобретателях вещей» пользовался широчайшей известностью. На Западе начиная с XVI в. его издавали сотни раз, на русский язык книгу перевел по указанию Петра I Феофилакт Лопатинский. Чем же влекла к себе эта книга? Дело в том, что Урбинский рассказывал об изобретении орудий труда, оружия, книгопечатания, бумаги, мельниц, возникновении земледелия, животноводства, ткачества, о плавке металлов и о многом другом. Книга эта не безликая, с ее страниц встают фигуры Аристотеля, Анаксимена, Демокрита, Гераклита, Архимеда, Катона, приводятся выдержки из сочинений этих ученых. Труд этот пользовался популярностью в России, в том числе у студентов Академии.
Библиотека постоянно пополняла свои фонды – покупала книги, получала их в дар от разных лиц. Так, преподаватель Академии Гавриил Бужинский (ок. 1660–1731) завещал свое личное собрание – около 400 книг – академической библиотеке; в его составе исторические, юридические и филологические сочинения, книги по философии, медицине, военному делу художественная литература, богословские труды.
Об этом человеке стоит рассказать чуть подробнее. Он питомец Киево-Могилянской академии. По приглашению Стефана Яворского переехал в Москву и стал профессором философии в московской Академии. Этот церковный деятель, писатель, переводчик, талантливый проповедник деятельно поддерживал преобразования Петра I, в том числе и мероприятия, направленные на развитие просвещения и наук. И сам немало сделал для улучшения работы Славяно-греко-латинской академии.
Заметный след оставил Гавриил Бужинский и на книжной ниве. По заказу Петра I и под его наблюдением он перевел сочинения Самуила Пуффедорфа «Введение в историю Европейскую» и «О должности человека и гражданина по закону естественному», а также «Феатрон, или Позор исторический от начала мира до лета 1680» (т.е. историческое обозрение – А.Г.) Вильгельма Стратемана (1629–1884). Особое значение Петр I придавал первому труду Самуэля Пуффендорфа (1632–1694), познакомившего русских людей с серьезным научным историческим сочинением. Наконец, совместно с Яковом Брюсом (1669–1735) Гавриил Бужинский написал ставший популярным учебник «Юности честное зерцало» (1717), пособие для школьного и домашнего воспитания. Открывалось оно азбукой, предназначенной для обучения новому гражданскому шрифту.
Эти книги служили учебниками для студентов, давали им серьезные глубокие знания по истории и философии, а Гавриил Бужинский, как и другие преподаватели, пополнял список учебной литературы.
Итак, известно, где находилась Славяно-греко-латинская академия, когда она основана, чему в ней учили студентов, какая библиотека в ней имелась. Ну, а как жилось ее питомцам? Увы, учение в Академии, особенно для неимущих учеников, сопровождалось многими невзгодами. Стипендия составляла 10 руб. в год, а это три копейки в день, и ученикам приходилось перебиваться с хлеба на квас. Вспоминая свою жизнь в Москве, М.В. Ломоносов писал: «Имею один алтын в день жалования, нельзя было иметь на пропитание в день больше, как на денежку хлеба и на денежку кваса прочее одна денежка на бумагу, на обувь и другие нужды. Таким образом жил я пять лет и наук не оставил».
Многие студенты вынуждены были подрабатывать: подряжались рубить дрова, писать письма и прошения неграмотным людям, читать псалмы над усопшими. Случалось, что скудную стипендию сильно задерживали. Добавлю к этому, что за провинности учащихся секли розгами. Нет ничего удивительного, что некоторые из них не выдержав строгостей, бросали учебу.
Значение Славяно-греко-латинской академии очень велико. На протяжении десятилетий она отлично справлялась со своей задачей: готовила образованных людей для государственной службы, церкви, преподавательской деятельности. Из стен этого учебного заведения вышло целое созвездие замечательных ученых. Первым приходит на память имя Михаила Ломоносова (1711–1765), гордости России, подлинного энциклопедиста, который, по словам А.С. Пушкина, «все испытал и все проник». Далее следует назвать однокашника Ломоносова Степана Крашенинникова (1713–1755), ученого, создавшего на основании своего путешествия «Описание земли Камчатка», в котором содержится богатейший материал о природных условиях полуострова, его жителях. После этого путешествия он был избран академиком Российской академии наук.
Яркой личностью, как я уже упоминал выше, был выпускник, а затем преподаватель Академии Федор Поликарпов. Более 20 лет руководил он Московским печатным двором, а этой чести удостаивались наиболее образованные люди. Чуть раньше окончил Академию Карион Истомин (ум. в 1717 г.) – поэт, переводчик, создатель роскошного Лицевого словаря, по которому обучались дети Петра I. Из стен Академии вышел еще один поэт – Василий Тредиаковский (1703–1769), он был филологом, академиком Российской академии наук.
Обучались в Академии и первые профессора Московского университета – Николай Поповский (1730–1760) и Антон Барсов (1730–1791). А. Барсов не только читал лекции, но был первым редактором «Московских ведомостей», переводчиком «Латинской грамматики» И.-М. Геснера, составителем «Кратких правил российской грамматики», выдержавшей десять изданий. И как не упомянуть Леонтия Магницкого (1669–1739), выпускника Славяно-греко-латинской академии. Он стал преподавателем математики в Школе математических и навигационных наук, прославился тем, что создал первое русское печатное руководство – «Арифметику», подлинную энциклопедию математических наук того времени.
Нельзя обойти молчанием еще двух выдающихся деятелей, прошедших курс наук в Академии. Это Василий Баженов (1737/38–1799), архитектор, основоположник русского классицизма, график. По его проекту был сооружен романтический двоцово-парковый ансамбль в Царицыно, построен знаменитый Пашков дом в Москве и Михайловский замок в Петербурге, множество дворянских усадеб. Его проекты отличались смелостью композиции, разнообразием замыслов, творческим использованием традиций мировой классической и древнерусской архитектуры.
Это и Николай Бантыш-Каменский (1737–1814), историк, археограф, который в течение полувека руководил Московским архивом Коллегии иностранных дел, привел его в порядок, составил обстоятельную опись. Хорошо известно, что он совместно с А.И. Мусиным-Пушкиным и А.Ф. Малиновским подготовил к печати первое издание знаменитого «Слова о полку Игореве». Из многих его работ отмечу библиографический труд «Описание российских книг, систематически расположенных». Описано около 500 книг, карт и статей. Это первый в России рекомендательный указатель, составленный с образовательными целями. Кроме множества научных трудов, Н.Н. Бантыш-Каменский издал с собственными дополнениями почти все классические учебные книги своего времени, в которых тогда особенно нуждались духовные семинарии, а также многие творения святых отцов, в частности Иоанна Дамаскина.
Из числа церковных деятелей назову епископа Дамаскина (Димитрия Руднева), который после пройденного курса в Академии был преподавателем риторики и греческого языка в Крутицкой семинарии, потом закончил Геттингенский университет и, вернувшись в Россию, занял место преподавателя, а затем и ректора Академии. Дамаскин – выдающийся просветитель, переводчик, издатель, библиограф и филолог. Им подготовлено лучшее издание трехтомника трудов М.В. Ломоносова, составлен первый в России библиографический труд «Библиотека Российская, или сведения о всех книгах в России с начала типографий на свет вышедших», написано «Краткое описание Российской ученой истории». И в довершение перечня его дел по примеру западных библиотек Дамаскин составил каталог академической библиотеки.
В результате предпринятой в начале XIX в. реформы церковного образования перед Академией раскрылись широкие горизонты. Назрел вопрос о переводе Академии из Москвы. Еще в 1775 г. Синоду был дан императорский указ: «Так как Московская академия стоит в крайне неспособном для училищ месте, то к переведению оной сыскать другое место».
Число учащихся росло, здания в Заиконоспасском монастыре обветшали, но лишь в 1797 г. предложение о перемещении Академии было одобрено Синодом. Новым местом предполагался Донской монастырь, но на возведение в монастыре дополнительных зданий требовалась огромная сумма, и поэтому проект был отклонен. В Синоде родилась новая идея – переместить Академию в Троицкую Лавру. Митрополит Платон (Левшин) был против, предлагая Воскресенский монастырь, где можно было бы достичь единоначалия, поставив ректора настоятелем монастыря. Но, несмотря на противодействие владыки, мысль о переводе Академии в Лавру все более утверждалась в высших кругах.
Решающим стал 1812 год: смерть митрополита и захват Москвы французами. Заиконоспасский монастырь был разорен и ограблен, оставшиеся монахи подверглись истязаниям и убийствам. Здания не пострадали от пожара, но оказались сильно поврежденными захватчиками. Учебная жизнь была продолжена там 3 марта 1813 г. после посильного ремонта, и, наконец, в 1814 г. Комиссия духовных училищ приняла решение перевести Академию в Троицкую Лавру, в здания Лаврской семинарии. С учреждением Академического университета в Петербурге в 1725 г. и Московского университета в 1755 г. Славяно-греко-латинская академия стала терять свое значение как общеобразовательного учебного заведения. Она превратилась в высшую богословскую школу, а в 1814 г. была преобразована в Московскую духовную академию и переведена в Троице-Сергиеву Лавру.
Торжественное открытие Академии на новом месте состоялось 1 октября 1814 г., на праздник Покрова Богородицы. Преобразованную Академию возглавил архимандрит Симеон (Крылов) (1777–1824).
Алексей Глухов
Литература
1. Волков Л.В. Типографская школа – первое крупное учебное заведение в России // Просвещение и педагогическая мысль Древней Руси. – М., 1893.
2. Козлов М., священник. Духовное образование в России. XVII–XX века // Православная энциклопедия. – М., 2000.
3. Лихачев М.П. К истории русского просвещения конца XVII в. // Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник 1993. – М., 1994.
4. Луппов С.П. Книга в России в XVII веке. – Л., 1970.
5. Луппов С.П. Книга в России в первой четверти XVIII века. – Л., 1973.
6. Моисеева Г.Н. Значение московской Славяно-греко-латинской академии в формировании Ломоносова-поэта // Ломоносов и книга. – Л., 1986.
7. Панибратцев А.В. Философия в Московской славяно-греко-латинской академии (первая четверть XVIII века). – М., ИФ РАН, 1997.
8. Панченко А.М. Русская культура в канун Петровских реформ. – Л., 1984.
9. Панченко А.М. Русская стихотворная культура XVII в. – Л., 1973.
10. Прозоровский А.А. Сильвестр Медведев (его жизнь и деятельность). – М., 1896.
11. Пушкарев Л.Н. Симеон Полоцкий. – М., 1972.
12. Рогов А.И. Новые данные о составе учеников Славяно-греко-латинской академии // История СССР. – 1959. – № 3.
13. Рогов А.И. Школы и просвещение. – М., 1979. – Ч. 2.
14. Слуховский М.И. Библиотечное дело в России до XVIII века. – М., 1968.
15. Сменцовский М. Братья Лихуды. – СПб., 1883.
16. Смирнов С.К. История московской Славяно-греко-латинской академии. – М., 1855.
17. Фонкич Б.Л. К вопросу о соотношении академии Симеона Полоцкого – Сильвестра Медведева и академии братьев Лихудов // Лихудовские чтения. – Новгород, – 2001.
18. Фонкич Б.Л. Новые материалы для биографии Лихудов. М., 1988.