Если в песне, по словам композитора Михаила Ивановича Глинки, душа народа, то в военной песне – его дух. Дух народа русского – в сострадании и служении ближним, в правде военных репортеров. И этот дух неугасим, как любовь, которая никогда не перестает. О такой любви поведала нам в первые дни после сочинской трагедии Надежда Столяр, вдова ведущего солиста Ансамбля им. А.В. Александрова Ивана Столяра, мама троих сыновей: Матфея (14 лет), Назара (6 лет), Луки (трех лет). Памяти невинных жертв катастрофы ТУ-154 мы посвящаем эту публикацию. Да упокоит Господь души усопших в селениях праведных.
– Дорогая Надюшенька, прости, что беспокою тебя такой просьбой: скажи несколько слов о своем Ване.
– Часто женщина считает своего ребенка самым лучшим, мужа своего – избранным. И… если знать Ваню, cпросить всех его прекрасных друзей, родных и знакомых, можно точно сказать: среди нас он был лучшим. Исключительный человек. Исключительный внутренне, исключительный внешне. Большой и добрый великан. Его внешность была очень выразительной. Помню, как одна бабушка сказала: «Ой, к нам негр заходил». В темной парадной она подумала, что увидела негра.
Он был скромен и очень терпелив. Всегда, всегда жертвовал собой. Он работал в ансамбле, где было множество людей, которые любили гастроли, говорили: «Здорово – гастроли, новые страны!» Так уж много они их повидали… Ваня никогда не хотел ехать на гастроли. Никогда… Он скучал очень по нашему дому, который мы создали с ним вместе – из ничего, из белых стен – по крупиночке. Это был наш оазис. Наши отношения всегда были такими свежими – будто мы только начали встречаться и находимся на пике влюбленности. Люди удивлялись: как это у вас так получается? А мы не знали. Просто я очень сильно его люблю. А он любил бесконечно меня и наших троих детей, наших троих сыновей, которых могло и не быть. Потому что я выходила замуж с диагнозом «бесплодие». Но случилось чудо, и у нас родились трое сыновей, все – очень похожие на Ваню.

Порой я говорила: «Ваня, тебе не хватает хитрости, ты слишком прямой во всех своих суждениях и решениях». А он был широкий и прямой. Он мог сказать: «Я не полечу в Китай на Новый год, потому что хочу в Новый год быть с семьей». Он давно уже решил, что главное для него – это наша семья. Сначала, лет 10 назад, это осознала я. Потом это понял Ваня, приняв данную ценность как свой единственный путь.
Он был невероятно талантлив и по-своему рад творчеству в ансамбле. Хотя репертуар в нем ограничен, Ваня хотел чего-то большего. Когда он видел какие-то несправедливости, то очень переживал – молча. Я старалась его утешить, обрадовать. Боролась за него всегда, писала письма дирекции… А сколько в нашей жизни было юмора… Мы все время хохотали – у него было потрясающее, редчайшее, интеллигентное, чеховское чувство юмора.

Каждый вечер Ванечка упоительно читал детям книги. А потом делал мне массаж, потому что у меня болела спина. Он был самым прекрасным человеком. Можно бесконечно перечислять его добродетели. Я старалась не распространяться о наших отношениях, об укладе семьи, столько в ней было счастья и чего-то настоящего, великого – было даже страшно искушать этим людей.
– А ты помнишь, как вы познакомились?
– Мы познакомились в 1996 г., когда мне было 14 лет. Я была ищущей, мыслящей, противостоящей миру, социуму в том виде, в котором он складывался тогда, в 90-е гг. В его пустоте я искала, искала… Единственное, что я смогла «найти», – стала пацифисткой: ходила босиком, просила в цветочных магазинах подарить мне цветочек. Люди удивлялись и дарили. И такая я, безбашенная, вольная, поступила в музыкальное училище.

А Ваня Столяр в 16 лет поступил в духовное училище. Абсолютно удивительный выбор для их семьи (папа – тракторист, мама – продавец магазина). И вот Ваня, будучи до того кришнаитом, встретил духовного наставника, который сказал: «Зачем, Ваня, тебе это нужно? Давай мы с тобой побеседуем…» И три месяца бесед привели его в стены Костромского духовного училища, куда он поступил, можно сказать, экспериментально, потому что ему было только 16 лет – случай исключительный. Во время учебы у него открылся очень красивый бас, и когда он окончил семинарию, то педагоги посчитали своим долгом направить его в музыкальное училище. Где мы и познакомились – мне было 14, а ему – 19 лет.
Когда он вошел в класс, первое, что я подумала: «Он будет моим мужем». Почему эта мысль пришла мне в голову? Затем я узнала, что у него фамилия Столяр. А мои девичьи фантазии складывались из трех пунктов. Первое – что я хочу мужа с необычной фамилией. Второе – пусть он будет военным. И я хочу трех сыновей.
Фамилия Столяр досталась мне через четыре года, когда мне исполнилось 18 лет и мы поженились. И моя свекровь – мама Люда – всегда вспоминает, как я босиком в свадебном платье прыгала и кричала: «Ура! Я – Столяр! Я – Столяр!»
А потом, когда мы отучились уже в Москве оперному пению, наш друг Михаил Безносов, который сейчас преподает в Консерватории им. П.И. Чайковского, посоветовал Ване пойти в ансамбль Александрова. Ваня пошел, его приняли сначала в хор, а через месяц сделали солистом…

Пел во многих церковных хорах, дольше всего по времени в Давидовой пустыне, храме святого Георгия Победоносца в Нахабине, храме Благовещения Пресвятой Богородицы в селе Павловская Слобода, в Ново-Иерусалимском монастыре.
В нашей жизни было много удивительных моментов. Я всегда хотела написать книгу, рассказать о том, с чего мы начинали, как шли к цели – «маленькие», «голодные». Наша жизнь была очень интересной, насыщенной.
– А как Ваня воспринял известие о том, что у вас будет малыш?
– Он был богословом по диплому и, видимо, с учетом своего образования – всегда серьезным, а тогда он несколько «хмурым» голосом сказал: «Ну что ж… Будем рожать». Я так смеялась… У нас все дети рождались очень маленькими, потому что у меня был гестоз. Ваня старался меня подкармливать, привозил из всех гастролей то икру, то еще что-то полезное… А я ему рожала детей по два с половиной килограмма. Но он говорил: «Каких же ты рожаешь мне богатырей!»
Среднего сына – Назара – мы называем «запланированным». Это действительно единственный запланированный ребенок, которого мы прямо-таки математически высчитали… У нас даже был пароль, потому что Ваня находился на гастролях, как случалось довольно часто все эти годы, и связи по телефону с его номером не было. Можно было связаться с доктором, сопровождающим ансамбль, – он жил по соседству. Я сейчас уже не помню, какой пароль означал девочку, но на мальчика был пароль «Мюллер». Я позвонила доктору и сказала: «Здравствуйте, это Надя Столяр, пожалуйста, постучите в номер Ване и скажите ему слово «Мюллер». – «Так и сказать?» – «Да, обязательно, так и скажите». Ваня перезвонил через пять минут с криком: «Ура! «Мюллер»! У нас будет «Мюллер»! Мальчик!»

– А почему вы решили назвать сына Матфеем?
– Я говорила о том, что мне поставили диагноз «бесплодие». Мы с мамой даже помним фамилию доктора – Скипидарова. Когда родился наш первый ребенок, мама сказала: «Привет доктору Скипидаровой!» Как можно сказать 12-летней девочке, что она никогда не родит? Об этом, конечно, можно долго рассуждать. Так как Матфей у нас был даром от Бога, Его подарком, а имя это переводится как «дар Божий», то, конечно, у нас не было на этот счет никаких сомнений. К тому же есть замечательный фильм «Дело было в Пенькове», в котором главный герой, возвращаясь из тюрьмы, слышит, как героиня кричит во дворе: «Матвейка! Матвейка!» Эта сцена – запоминающаяся, слезная – врезалась мне в память. Поэтому первым у нас был Матфей Иванович Столяр.
– Изменилась ли ваша жизнь, ваши отношения с рождением ребенка?
– К этому времени Ваня поступил в Консерваторию, можно сказать, просто проходя мимо, потому что ему сказали, что там есть комнаты для семейных. Все, чего люди добиваются годами, ему давалось абсолютно легко.
И конечно, Ваня после рождения ребенка пропускал какие-то мастер-классы, которыми пользовались другие студенты – те, кто работает сейчас в Европе и добивается больших профессиональных успехов. Когда-то Ваня об этом печалился, потому что вместо того, чтобы учиться, он должен был обеспечивать семью, как он сам всегда говорил. Но в последнее время он смеялся над своими словами: «Какая глупость! Зачем мне нужны были эти мастер-классы? Мировая сцена? У меня есть трое сыновей и любимая женщина. Неужели театр может заменить семью? Это все иллюзии, бесконечные иллюзии».
Месяц или два назад мы просматривали старые фотографии, и он сказал: «Как же это несправедливо… Почему у женщины автоматически «включаются» все функции материнства – душевные и физические? А у мужчин так поздно просыпается отцовство? Почему с таким опозданием приходят сознательность, трепетное отношение к ребенку?» Он очень переживал, что не сделал для детей чего-то большего. Хотя он никогда не был плохим отцом, никогда… Но он думал, что мог бы быть идеальным, и переживал…
– А откуда вы родом?
– Мы оба родились в Костроме. Но никогда друг друга не видели до музыкального училища. Удивительно абсолютно, потому что я пела в детском хоре в Богоявленско-Анастасиином монастыре, а Ваня солировал там же в архиерейском хоре. И я знала, что есть какой-то солист, который поет очень красиво и которого все бабушки называют «Хворостянский». Но я тогда была маленькой девочкой и позже уже спрашивала Ваню: «Неужели ты не помнишь меня?» Он говорил: «Нет, абсолютно не помню». Шутил, пытался зацепить мое самолюбие – хулиган.
Мы познакомились только в музыкальном училище. И для нас Кострома – не просто родина, это родина нашей любви. Приезжая в Кострому, мы вспоминаем только нас с ним: «А мы здесь ходили. А пойдем туда, где мы с тобой сидели. А давай съездим в сад, где мы с тобой дурака валяли». Кострома для нас – уже не город, а книга с картинками, которую мы перелистываем… Иногда они меняются, но мы ищем те старые заборчики, которые помнили, старые качели, на которых ели пончики «со снежком», когда были голодными студентами, и нам было так весело…
– О чем вы мечтали в последнее время?
– Мы хотели дождаться военного сертификата на квартиру, чтобы обеспечить мальчиков жильем, а потом – построить дом, переехать жить на землю, посадить деревья, цветы. Я уже начала изучать флористику, прорисовывать все… Мы хотели, чтобы у Вани была большая мастерская, потому что он любит заниматься с деревом, делать мебель по моим эскизам. Я ему рисовала прованские шкафы, выбирала цветовую гамму, он скрупулезно выпиливал прорези, ящики… Мы думали завести уточек, хотя для себя еще не решили – способны ли кого-то убить?
Планы у нас были вернуться в Кострому, на родину нашей любви…
Елена Силантьева
«Пусть солнце не зайдет в печали нашей:
Они поют теперь на небесах…
Еще проникновеннее и краше,
Светлее, чище льются голоса…
У Господа все живы. Провиденье
Святые чувства ловит на лету
И души призывает в то мгновенье,
Когда они набрали высоту…
Пусть доктор Лиза отдохнет немного
От всех своих исхоженных дорог,
Дорог, что привели к Благому Богу,
В любви и милосердия чертог.
Рукой взмахнул военный капельмейстер…
В победном марше – неземная рать:
Солдат и генерал – навеки вместе…
И не дано бессмертным умирать».
Ольга Каменева, 27 декабря 2016 г.
Желающие оказать помощь семье Ивана Столяра могут перечислить пожертвования на счет мамы Елены в Сбербанке: 4276400037870319, Elena Shamberova.