В 9 часов 30 минут утра 31 мая 1945 г. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий въехал в пределы Палестины. Его Святейшество в поездке в Иерусалим сопровождали митрополит Крутицкий Николай (Ярушевич), архиепископ Тульский Виталий (Введенский), протопресвитер Николай Колчицкий, иеромонах Ювеналий и др. Публикуем фрагменты воспоминаний священника Михаила Зернова, впоследствии архиепископа Киприана.
Остановка в Хайфе. Средиземное море уходит вдаль… Все ближе и ближе Иерусалим – центр Святой Земли, символический центр мира; все дальше и дальше врезаются наши машины в палестинскую землю. И она, Палестина, охватывает нас своею библейскою красотою. Вот женщины с сосудами на головах, вот колодцы, у которых так много свершилось библейских событий, и вот наконец стада – библейские стада с пастухом во главе. Во главе, а не сзади. Не подгоняет он бичом непослушное стадо, а спокойно идет впереди, уверенный в том, что овцы идут за ним, идут одна за другой бесконечной вереницей. Овцы знают голос своего пастуха и слушают его, потому что ведет он их к пастбищу или к дому, потому что охранит их от волков, и воров, и пропастей земных. Не так ли ведет нас и тот, кто едет сейчас перед нами в головной машине, – первый пастырь Русской Православной Церкви? Не знаем ли и мы его голоса, не слушаемся ли и мы каждого его слова? Не уверены ли в том, что он охранит нас и от волков, и от воров и удержит у края пропасти?
В 3 часа 30 минут мы въехали в Иерусалим. Улицы полны народа. Приветственные крики. Аплодисменты. Кого-кого тут нет: и евреи, и арабы, и англичане, и армяне, и копты, и турки, и наши соотечественники, застигнутые здесь войной 1914 г. Все ликуют! Все понимают, что они сегодня участники исторического события.
Давидовы ворота… Здесь все выходят из машины. Проехать к храму Воскресения нельзя – можно лишь пройти. Мы двинулись, окруженные епископами и архимандритами, вышедшими встречать нас у Давидовых ворот. Среди них в парах с нами шли армянские архимандриты и священники. Наш слух поражает какой-то равномерный стук. Это кавасы – восточные телохранители, которые будут с нами неразлучны во все время нашего пребывания в Палестине. Это они ритмично стучат своими жезлами о камни мостовой. Так же застучат они даже тогда, когда во время торжественной ночной службы у Гроба Господня пойдем мы с великим входом вокруг святой Кувуклии.
Опять крики восторга, опять аплодисменты. У дверей Патриархии происходит встреча двух святителей – ангелов Иерусалимской и Русской Церквей. Облобызавшись, они идут рядом, впереди всех нас. Мы идем ко Гробу Господню. Волнение достигает высшего предела. Уже не видишь никого… Еще шаг – и храм Воскресения перед нами.
У входа в храм духовенство в светлых ризах торжественно встречает Святейшего. Патриарх Иерусалимский Тимофей проходит внутрь храма, а патриарх Алексий возлагает на себя мантию, вступает в храм и кадит Камню помазания, первой святыне храма. Здесь, на это месте, обливаясь слезами, Иосиф, Никодим и жены-мироносицы помазывали благоуханными маслами тело Спасителя, самое совершенное из совершеннейших человеческих тел, красота которого была неописуема, потому что это было Тело Богочеловека.
Везде народ: он стоит, висит на стенах, лежит на полу. Христос воскресе!– победным гимном звучит под сводами храма по-гречески и по-русски.
Но вот Святейшему подают Евангелие. Все смолкают, умолкают и колокола, все время победно звонившие во славу исторического дня. Полнейшая тишина. Слышен только голос Патриарха, читающего воскресное Евангелие. Впервые благая весть оглашается у Гроба Господня на славянском языке из уст русского Патриарха.
Кто не знает воскресных Евангелий? Кто с волнением не внимал этим радостным словам во время трогательно прекрасных русских всенощных (неизвестных, кстати сказать, на Востоке)? Мы, русское духовенство, знаем их наизусть. Но сегодня они нам кажутся совершенно новыми, невыразимо прекрасными, словно впервые слышим мы радостную, потрясающую весть о том, что Христос воскрес, и, истово крестясь, не отрываем мы глаз от лица Святейшего, который благовествует нам.
Нервы не выдерживают, голос Святейшего дрогнул, показались слезы, и, вторя ему, зарыдал храм плачем радости и восторга. Если возможно на земле райское счастье, то мы испытали его в это навеки незабываемое мгновение.
Впервые каждый отдает себе отчет в том, что он достиг сегодня величайшего счастья: был у Гроба Господня, был у Голгофы. Что-то переломилось в душе: уже нельзя жить так, как жилось раньше, уже нельзя так думать, как думалось раньше. Жизнь до этого дня – одно, жизнь после него – другое. Сосредоточенное, как бы строгое выражение лиц почти у всех. Мы поклоняемся месту, где прибивали Господа ко Кресту, и спускаемся вниз, в алтарь. Здесь вновь приветствия святогробского духовенства, этих стражей святых мест, и затем, в том же порядке, торжественная процессия возвращается в Патриархию. На улице приветствия не умолкают. Крики и аплодисменты оглушают и кажутся странными после только что пережитого. Но искренность их подкупает.
В тронном зале Патриархии все расселись, и мы впервые почувствовали усталость. Но Святейшему не удалось отдохнуть. Начались визиты. Представитель верховного комиссара, иерусалимский губернатор, греческий принц Петр и греческая принцесса Ирина, консулы Югославии и Чехословакии, представители русских общин…
После братской трапезы все разошлись на покой. Так окончился этот день, исторический для Русской Православной Церкви, знаменательный для каждого из нас. Горяча была в этот вечер обычная келейная молитва каждого из нас. Эта молитва была сегодня благодарственной молитвой.
На другой день, 1 июня, Его Святейшество со всеми своими спутниками в сопровождении архиепископа Афинагора и других лиц посетил Вифлеем. И ты, Вифлееме, земле Иудова, ничим же менши еси во владыках Иудовых: из тебе бо изыдет Вождь, Иже упасет люди Моя Израиля(Мф. 2:6). Он очень красив, этот город, искренно любимый нами с раннего детства. Ослепительные лучи солнца делают его лучезарным. Как и в Иерусалиме, на улицах города теснится народ, приветствуя с восторгом Патриарха Московского. Но кажется здесь этот восторг почему-то наивнее, что-то подкупающе детское есть в этих ослепительных улыбках, открывающих белоснежные зубы, в этих бурных аплодисментах, в свисте – знаке наивысшего восторга на Востоке. Очень много детей – они повсюду. Но это не удивляет нас. В каком же городе на земле и быть детям, как не в Вифлееме?!
Опять торжественная встреча. Двумя длинными рядами выстроилось на улице греческое духовенство в светлых ризах. Двое священников поднесли Святейшему крест и Евангелие. Он облачился в красную патриаршую мантию и через низенькую дверь (таков главный вход) вошел в храм… Над местом, где родился Господь, воздвигнут престол. Само место покрыто серебряной звездой. Справа – место, где стояли ясли, увезенные теперь почему-то в Рим. И опять, как вчера, душу охватывает чувство неземного восторга.
…Молебен окончен. Мы лобызаем священные места и поднимаемся наверх, в храм. Патриарх восходит на патриаршее место и начинает благословлять народ. Происходит что-то неописуемое. Английская полиция, начальство монастыря и наши иподиаконы ничего не могут поделать с народом. Все спешат получить благословение Святейшего и восторженно шумят, шумят, шумят… Непривычен нашему уху этот шум в храме, но он происходит не от отсутствия благоговения, а от особенностей восточного темперамента: даже молитвенный восторг выражается на всем Востоке чрезвычайно бурно в любом самом святом месте.
…Наконец наступило утро 5 июня – последний день пребывания Его Святейшества на Святой Земле. В 9 часов утра Святейший со всеми спутниками пошел проститься со святым Гробом. Патриарху хотелось на этот раз обставить свой приход в храм как можно скромнее, чтобы помолиться без помехи и подробно осмотреть святыни, но народ все равно толпился вокруг него…
…Паломничество Святейшего и его спутников окончилось. Потрапезовав в последний раз с гостеприимными хозяевами, Святейший Алексий со всеми спутниками в 3 часа 30 минут отбыл из Патриархии на вокзал. Весь путь был запружен народом. На вокзале от роскошного вагона, предоставленного Патриарху, тянулась красная бархатная дорожка, к тамбуру была приставлена особая лесенка. Высшие духовные и светские чины провожали Святейшего. Вся платформа была до отказа набита народом. Кричали «Ура!», пели умилительные стихи «Прощание с Иерусалимом», наперебой старались получить из окна благословение Святейшего, без конца просили его еще раз навестить Святую Землю и плакали, плакали, плакали…
Горячо возблагодарили мы Господа за то, что удостоил Он нас поклониться святым местам. В эту ночь светло было у каждого на душе. Радостным казалось будущее святой Православной Русской Церкви, русского народа и любимой бескрайней Родины нашей!Архиепископ Киприан (Зернов; 1911–1987)