«У человека на свете есть две радости: одна – в молодости выйти из дома, другая – в старости вернуться домой».
М.М. Пришвин
С нами остается только то, что мы теряем.
Среди множества непостижимых Божественных явлений есть никем никогда так и неопознанные – Время и Память, из коих о последней мы и станем с вами размышлять, любезные наши читатели. Да, именно сегодня и станем. И назвала я эту историю не «Любовь к отеческим гробам» оттого, что именно на пепелище мы с вами и существуем. «Любовь к отеческим гробам» возможна там, где нет смерти реальности… Ибо чтобы увидеть родное, любимое, незабвенное, то есть Родину, мне надобно закрыть глаза, а чтобы услышать все то, без чего решительно невозможна моя жизнь, надо крепко зажать уши…
Кого же первым увижу я и услышу? Конечно, того, о ком никто не вспомнил даже 15/28 июля в день 180-летия со дня убийства. Да, оклеветанного и демонизированного теми, кому был ненавистен сам факт существования такой личности. О том, кто более всего на свете любил свое Отечество, его великие победы и тех, кто эти победы олицетворял, первым из коих всю жизнь был для него Пушкин. И любовь к женщине у него тоже была одна на всю его ослепительно короткую жизнь. Да, первым вижу и слышу незабвенного великого русского поэта, пророка, художника и музыканта, великого русского воина – Михаила Юрьевича Лермонтова.
Впервые упоминание этого древнейшего рода начинается с Томаса Лермонта (1220–1271), которому за помощь королю Малькольму III в разгроме Макбета была дарована вотчина Дарси. Это засвидетельствовано военным и государственным деятелем Петровской эпохи шотландцем Патриком Гардонсом. В родстве с шотландскими Лермонтами шотландские короли – Иаков I, Роберт I, Мария Стюарт, и др. Русская генеалогия Лермонтовых – с Георга Лермонта (1594–1634), принявшего Православие, освобождавшего Москву от поляков в 1613 г., раненого в бою у Арбатских ворот и погибшего под Смоленском зимой 1634 г. Этот воистину Русский герой, удостоился чести быть похороненным в Авраамие-Галичском монастыре Костромской губернии (могила его чудом Божиим сохранилась до сих пор).
Выдающийся советский разведчик Овидий Горчаков, много лет проработавший в Англии и имевший доступ к английским архивам, нашел материалы об отце Георга Лермонта – Эндрю. Он был капитаном дальнего плавания. Карьера его обрушилась, когда он отказался возить негров из Африки в Америку. Шекспир был с ним в дружбе и посвятил ему свою знаменитую пьесу «Буря» (не сочтите за каламбур, но великий американский прозаик Френсис Скотт Фицджеральд в своем романе «Гэтсби», еще в середине прошлого века предсказал неизбежное наступление времени меньшинства белых в Америке, что мы и наблюдаем сегодня, но это так… к слову). Именно после приятия Георгом Православия с именем Юрия Андреевича Лермонтова и произошел весь русский Лермонтовский род, всех членов которого я не имею возможности перечислить, учитывая отведенное мне пространство для нашего с вами размещения.
Михаил Юрьевич неоднократно писал портрет Герцога Лермы. Один из них перед вами. Сам Михаил Юрьевич относится к восьмому поколению от Георга, к этому же восьмому поколению относится Михаил Владимирович Лермонтов. Таким образом, отец Ирины Владимировны, о которой мы с любовью и трепетом скажем ниже – племянник Михаила Юрьевича, а сама Ирина Владимировна – внучатая племянница поэта. Из предков Михаила Юрьевича упомянем лишь род Столыпиных (с 1744 г.) с тем, чтобы как можно подробнее остановиться на личности другого потомка Лермонтова – великого русского воина, человека, на отпевании которого в своей надгробной речи Государь наш великомученик Николай II Александрович назвал его святым, это генерал-губернатор Санкт-Петербурга (зачем непременно произносить по-немецки? Отчего нельзя по-русски – Петроград?..) Владимира Феодоровича фон-дер Лауница.
Первые Лауницы служили на Руси со времен государя Иоанна III, когда основатель русской ветви этого рода прибыл на Русь в свите византийской царевны Софии Палеолог (1455–1503) – будущей бабушки государя Ивана Васильевича Грозного. С родом Лермонтовых Лауницы не пересекались до начала XIX века, когда один из потомков рода фон-дер Лауниц – Феодор Феодорович поступил учиться в Школу Гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров одновременно с М.Ю. Лермонтовым. После этого учебного заведения он, как и поэт, служил в Лейб-гвардии Грозненском гусарском полку. По семейному преданию, Михаил Юрьевич Лермонтов ездил вместе с Феодором Федоровичем в имение их сокурсника по Школе А. Карачинского расположенное в Тамбовской губернии, и там познакомился с кузиной Карачинского Софией, которая впоследствии стала его женой.
В этом браке родился Владимир Феодорович фон-дер Лауниц (1855–1906), а старшая дочь Владимира Феодоровича, Мария Владимировна, вышла замуж за племянника поэта Владимира Михайловича Лермонтова и от этого брака родилась Ирина Владимировна. Государь наш, Николай Александрович, очень любил фон-дер Лауница не только за его верность ему, не только за глубокую веру и преданность Отечеству, не только за то, что Владимир Федорович успел сделать на посту главы Тамбовской губернии, но и за то, какой великий, неоценимый вклад был внесен им в Саровские торжества 1903 г. Благодаря его профессионализму и безграничной любви Царская чета смогла впервые общаться со своим народом, видеть эти святые лица крестьян-христиан, стать свидетелями безчисленных исцелений и стольких чудес! Наконец сама Государыня, окунувшись в Саровский источник батюшки Серафима, понесла долгожданного наследника. Именно здесь, в Сарове, народ и Царь убедились, что они составляют единое духовное и церковно-государственное целое. Именно здесь, в Сарове, произошло духовное сближение Владимира Феодоровича с Царской семьей, открылось единство идеалов. С.С. Ольденбург вспоминал: «Саровские торжества укрепили в государе веру в его народ. Он видел вокруг себя, совсем близко, несчетные толпы, охваченные теми же чувствами, что и он, трогательно выражавшие ему свою преданность. Он видел и крестьянство, и духовенство, и дворянство…» (Ольденбург С.С. История царствования Императора Николая II. – Белград, 1939. – Т.1. – С. 211). В память о торжествах гениальный врач, воин, иконописец, автор «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря» архимандрит Серафим (Чичагов) преподнес Владимиру Феодоровичу в благодарность за его святые труды великие святыни: крест с частичкой святых мощей преподобнаго Серафима, часть его мантии и камня, на котором 1000 дней и 1000 ночей молился старец, с написанным на нем иконописным изображением, а также наперсную икону преподобного (эти святыни уцелели и благоговейно сохраняются доныне почитателями памяти преподобного Серафима и Владимира Феодоровича). Такие же дары получила и Царская семья.
В 1904 г. Тамбовская губерния первой в России внесла пожертвования на восстановление расстрелянного в Порт-Артуре русского флота. Для воюющей армии Владимир Феодорович собрал пожертвования в сумме 300 тыс. руб. и сам же был первым и самым щедрым жертвователем. Обратившись с просьбой отправить его в действующую армию, он получил отказ.
Владимир Феодорович был великим миротворцем. Когда в его краях начались революционные волнения и массовые грабежи, он, будучи губернатором, сумел принять такие меры, что виновные возвратили награбленное и принесли церковное покаяние (!). 31 декабря 1905 г. по именному указу Его Императорского Величества Владимир Федорович назначается градоначальником столицы Российской Империи. В Санкт-Петербург его провожали со слезами все сословия губернии, в том числе «нищая братия», которую он так любил. Бедняков тамбовских к отправлению поезда собралось, по свидетельству очевидца, более 600 человек. С этого момента начинается его путь на Голгофу.
На Владимира Феодоровича было совершено множество покушений. Когда секретарь Льва Толстого зачитывал ему сообщение о 15-м покушении на Лауница, Толстой с усмешкой произнес: «Опять промахнулись»(!)… Он знал, что будет убит за свою глубокую веру, за преданность Царю и Отечеству, и пошел на вольные страдания. Антирусские и антиправославные революционные силы, испытывая бешеную ненависть к Владимиру Феодоровичу, поставили его на третье место в списке приговоренных к смерти (после императора и Столыпина). 21 декабря 1906 г. приговор был приведен в исполнение. Обагрив своею кровью порог храма Божия, где только что причастился святых Христовых таин, сраженный двумя пулями в упор, он с улыбкой на устах предал свой дух Господу. Высокопреосвященный Антоний, митрополит Санкт-Петербугский и Ладожский, совершавший отпевание в сослужении петербургского духовенства, видел, как подходившие прощаться благоговейно целовали правую руку Владимира Феодоровича, персты которого были сложены для крестного знамения… По завещанию тело было привезено для погребения в родовое имение села Каргашино Елатомского уезда Тамбовской губернии (ныне село Каргашино Сасовского района Рязанской области).
Отец Константин Богоявленский свидетельствует: «В начале погребения гроб был открыт, и взорам всех представился вид останков почившего. Усопший Владимир Феодорович лежал в гробу, как живой, точно заснул. Признаков тления не было видно, хотя бальзамирования не было».
В 1921 г., не взирая на требования и сопротивление крестьян села Каргашина, было совершено осквернение могилы. Во время этого кощунства многочисленные свидетели видели тело Владимира Феодоровича нетленным. Словно только что сшитые мундир и сапоги забрал себе руководитель местного ЧК Янин. По свидетельству местных жителей, в этих сапогах он ходил до начала Великой Отечественной войны. Через несколько месяцев после убийства Государь наш Николай II взял семью Лауницев на свое личное содержание, при этом сына Владимира удостоил звания камер-юнкера при императорском дворе, а дочери Мария и Эмилия получили звания фрейлин Императрицы Александры Федоровны.
В 1912 г. вышла в свет книга отца Константина Богоявленского «Борец-мученик за Святую Русь В.Ф. фон дер Лауниц» (свидетельства из которой мы здесь приводим. –Авт.) Производя в офицеры сына Владимира Феодоровича Александра, Государь дает ему свой завет: «Быть достойным своего великого отца», – что и было исполнено. Александр геройски погиб под Люблином 24 июля 1914 г., а его мать – супруга Владимира Феодоровича, – подобно нынешней матери-героине Любови Васильевне Родионовой, сама отправилась на фронт, нашла на поле битвы его тело и привезла в родовое имение Каргашино, на вечное упокоение в родной земле.
Ирина Владимировна Лермонтова Великая Русская героиня. Правнучатая племянница Михаила Юрьевича Лермонтова и внучка В. Фон-дер Лауница родилась 6 марта 1921 г. в Ростове-на-Дону. В 1939 г. поступила на филологический факультет Ленинградского института им. А.И. Герцена. Во время Великой Отечественной войны, как и другие студенты, была мобилизована на общественные работы: рыла противотанковые рвы под Кингисеппом. Когда замкнулось кольцо блокады Ленинграда, поступила в ПВО, дежурила на крышах домов, в госпиталях, работала на ленинградском оборонном заводе выпуская артиллерийские снаряды для фронта, плела маскировочные сети. Во время одного из налетов немецкой авиации потеряла зрение. Контуженная, в состоянии 2-й степени дистрофии была эвакуирована по Ладоге (по той самой Дороге жизни) в Вологодскую область, где ее «случайно» нашли люди, знавшие родителей.
Старший брат в 1942 г. погиб на Карельском фронте. Отец в штрафбате (как репрессированный) прошел всю войну (умер в 1954 г.). Будущий муж Ирины Владимировны, Николай Алексеевич Соколов, также прошел всю войну, воевал с японцами. Командиром танковой роты служил в Монголии. Комиссован в 1947 г. и направлен в Пятигорск. Помог Климент Ефремович Ворошилов. Во время командировки в Ставрополь в библиотеке воинской части познакомился с Ириной Владимировной Лермонтовой, что служила библиотекарем части. В этом необыкновенно счастливом браке родились два сына, уже Соколовы-Лермонтовы – воин Александр (скончался в 2008 г. в в/ч Одинцово под Москвой) и ныне здравствующий Владимир Николаевич Соколов-Лермонтов, выдающийся историк, искусствовед, постоянный герой моих вечеров Цикла «Возвращение на Родину». У Владимира Николаевича и Аннушки растут трое сыновей – Михаил (в честь великого предка), Николай (в честь Царя-мученика Николая Александровича) и Александр (в честь великого воина святого благоверного князя Александра Невского).
Да, любезный читатель, верю в то, что многое из вышеупомянутого тебе известно, хоть и неполной оказалась эта моя «песня»… Верю также и в то, что благочестивые читатели «Покрова» и сами знают, такие шедевры и пророчества Михаила Юрьевича Лермонтова как «Смерть поэта», в коем строфу «И вы не смоете всей вашей черной кровью Поэта праведную кровь» недальновидные «лермонтоведы» адресуют великому государю нашему Николаю Павловичу, в то время, как речь идет о грязной «семье» Геккернов и тех, кто их прикрывал в английском посольстве и даже при дворе. Они-то и убили следом за Пушкиным того, кому Богом была передана его пророческая Лира – Лермонтова. Верю, помните «Молитву», «Ребенку», «Бородино», «Тучи», «Когда волнуется желтеющая нива», «Мцыри», «Исповедь», «Предсказание», «Ашик-Кериб», «Ангел», «Утес», «Герой нашего времени». Уверена, если бы Григорий Александрович Печорин жил во времена Чехова, непременно раньше Войницкого воскликнул бы: «Пропала жизнь! Я талантлив, умен, смел… Если б я жил нормально, то из меня мог бы выйти Шопенгауэр, Достоевский!» Разве это не аллюзия «Дяди Вани» Чехова на «Героя нашего времени» Лермонтова?.. Как мы помним, Войницкий неудачно стрелялся… Г.А. Печорин: «Думал умереть, но это невозможно, – еще не осушил всей чаши страданий».
И еще, к слову, о Достоевском. Вот в чем я не уверена, так это в том, что кто-то помнит, а может, и вовсе не читал, последнюю неоконченную в 1841 г. повесть Лермонтова «Штосс». А между тем, не только «Игрок» Феодора Михайловича «вышел» из этой повести, но едва ли ни весь Достоевский. А теперь о «Демоне», над которым Лермонтов работал всю жизнь. Когда старца Кирилла (Павлова) незабвенный Алексей Валерьевич Артемьев спросил, кто его любимый поэт, батюшка не задумываясь ответил: «Лермонтов». Вот, пожалуй, и все. Воистину, это время навсегда ушло и навсегда осталось с нами.
Лина Мкртчян
Справка
Лина Мкртчян – певица, лауреат Пушкинской премии, автор и ведущая благотворительного духовно-просветительного Цикла «Возвращение на Родину» (2000–2020 гг.), автор книги «Три жизни Артемьева»