Рассказывает насельник монастыря Кутлумуш Святой Горы Афон, иконописец, художник и писатель, лично знавший преподобного Паисия Святогорца и в течение 20 лет окормлявшийся у него, приснопамятный схиархимандрит Анастасий (Топоузис).
Преподобный Паисий Святогорец – плод святости на русской ветке афонского подвижничества. И плод этот сладок. Его духовник – отец Тихон (Голенков) – был русским, он так обращался к своему единственному появившемуся у него уже на склоне лет послушнику: «Мой сладкий Паисий».
Сохранилось очень красивое письмо, которое старец Тихон отправил своему чаду Паисию, когда тот жил в Керосе, это такая местность на Афоне. Послание написано со всеми характерными для старца ошибками. Как известно, он говорил на некой помеси русского, греческого и, возможно, еще других языков. Это было его особое «эсперанто». Но тем не менее его можно было понимать без труда. Все покрывала его любовь. Она открывала сердце.
И вот он пишет отцу Паисию: «Сыночка мой Паисий, прошу тебя, приходи и живи со мной, чтобы нам вместе подняться на Небо».
Они и здесь уже были точно на Небесах. Старец Тихон служил бесконечное количество часов. Божественная Литургия, когда он предстоял у Престола, все длилась и длилась… Иногда более 5–6 часов. Он поминал тысячи и тысячи имен, не зная даже, живы эти люди или нет. А служил он таким образом каждый день. Кто из нас столько часов будет стоять на ногах? Не думать о том, что пора бы поесть, как мало я сегодня спал, все ли я сегодня успею? А старец Тихон начинал Божественную Литургию и иногда забывал ее закончить. Он жил в этом литургическом времени!
Пророчество святого Паисия
Мы с Тахисом (его звали Димитрис Пападопулос) делали заготовку дров на зиму для старца Паисия в монастыре Кутлумуш на Афоне. Когда работа была завершена, преподобный Паисий Святогорец предложил дровосеку Тахису заплатить за его труд, но тот сказал:
– Геронда, если бы ты должен был заплатить мне, я бы не стал тебе дрова колоть, потому что на этих щепках много не заработаешь. Я бы пошел на гору, там готовил бы дрова и за это получил бы свою дневную плату.
А потом Тахис попросил его:
– Ты же святой, я хочу, чтобы ты мне сообщил пророчество.
Тогда Паисий Святогорец подходит к Тахису, кладет ему обе руки на голову и говорит:
– Тахис, сейчас скажу тебе хорошее пророчество. Ты всю жизнь будешь дрова заготавливать.
Недавно мы встретились с Тахисом, он плакал. И мне тоже сложно сдержать сейчас слезы. Он сказал мне:
– Его руки были на моей голове. Я тогда был совсем молодым. Это произошло 30 лет назад. Этими дровами я зарабатывал себе на жизнь. Всю свою жизнь. А тогда я смеялся: ну и «хорошее» пророчество! Но сейчас я, благодаря тому что на Афоне 40 лет занимался заготовкой дров, построил дом, создал семью, родил детей, у меня внуки.
Лет 30 назад мы стояли с Тахисом на тропинке и увидели, что по ней еле-еле шел какой-то парень. Спросил нас, далеко ли идти до старца Паисия. Мы с Тахисом указали ему дорогу, и он поплелся дальше. Прошло минут 30–40. Видим, возвращается назад совершенно другой человек. Он буквально летел. Наверное, помолился о нем святой старец.
– Что случилось? – спрашиваем.
– Я снова живу, мне снова хорошо! – кричит.
– Какой «бензин» у тебя? – спрашиваем вслед.
– «Супербензин!» Я живу! Живу!
Я просто был со старцем
Со старцем Паисием я общался, когда был еще диаконом. Он как-то спросил: «Когда ты говоришь: миром Господу помолимся, – ты сам понимаешь, к чему призываешь народ?» Я, грешный, пережил тогда нечто, что сейчас могу поведать в качестве своей личной исповеди, и могу это сейчас открыть только потому, что старец Паисий уже почил. И уже прославлен!
Мы были в его келье вдвоем, времени было 10 часов утра. В 3 часа пополудни начиналась вечерняя служба, и я должен был исполнять свое послушание на ней. После моего вопроса о том, что такое мир, мир Божий, он сказал: «Слушай, иди, тебе пора на вечернюю службу». Я смотрю на часы и вижу, что времени уже 2 часа! Таким образом, в моей жизни образовалась пустота с 10 утра до 2 часов дня. Я не знаю, что случилось, что содеялось с моей душой в это время. Я просто был со старцем.
А он и говорит: «Вот это и есть мир Божий». И постукивает меня по плечу: «Иди, а то к вечерней службе опоздаешь».
Самая лучшая молитва
На первом всенощном бдении на память уже прославленного как раз в том 2015 г. старца Паисия мы были с главным редактором журнала «Покров» игуменом Киприаном (Ященко) в монастыре Кутлумуш. Мы зашли в небольшую часовенку, что рядом с собором Кутлумушского монастыря. В ней – Страстная икона Божией Матери. Иногда кто-то из любопытствующих спросит:
– Почему так распространено почитание Божией Матери с Богомладенцем? Он же еще совсем мал, а дело нашего спасения совершит уже в зрелом возрасте.
А это икона, где уже Богомладенцу Ангелы показывают то, что Ему предстоит, – орудия его крестной смерти.
Рядом с этой иконой здесь, в часовенке, часто в стасидии (кресло с откидным сиденьем. – Ред.) молился часами напролет старец Паисий. Это лучшая молитва, когда человек всецело уже там, и ничего в этом мире его уже не терзает и не пленит.
Когда мы зашли внутрь часовни, я спросил игумена Киприана:
– На какой стасидии сидел старец Паисий?
Ошибиться было невозможно. Одна из стасидий светилась… Никаких других источников света в тот момент в этой часовне не было. Но мягкий свет распространялся от этого места молитвы новопрославленного святого. Это и было для меня ответом на вопрос, который я часто задавал старцу:
– Что есть блаженство?
Это и есть блаженство – знать единого Бога.
Самая лучшая молитва, которую я по благословению старца произносил: «Я червяк, а не человек». Старец Паисий, когда нас, воспаряющих помыслом молодых послушников, хотел образумить, говорил:
– Знаешь, как хорошо червячку, который живет в яблочке?
Так он напоминал нам о блаженстве смирения.
Молитва монаха
Я живу в монастыре Кутлумуш, в одной из калив, что принадлежит этой обители. Раньше невдалеке от нас жил старец Паисий. Как-то нас с отцом Силуаном благословили сходить к нему. Я тогда нес послушания на огородах, отвечал за сельхозработы монастыря. Для отцов-пустынников мы взяли сумки и корзинки с баклажанами, помидорами и другими плодами, созревшими к тому времени на наших угодьях.
Всюду по пути, где встречали на отшибах от основных дорог каливы старцев, оставляли им эту снедь. К старцу Паисию мы пришли уже практически порожняком. Посидели-поговорили, уже дело к тому, чтобы уходить, как вдруг святой старец обращается к отцу Силуану:
– Мне тут приносят много писем, – начал он издалека. – Там люди пишут про свои болезни, беды, проблемы. Вот, например, сейчас мне принесли письмо из Ла́рисы (город в Греции, административный центр области Фессалия. – Ред.). Там уже восемь месяцев нет дождя, пшеница не может созреть. Значит, так: я оставлю себе больных, а ты давай вставай сегодня на молитву и молись, пока не пойдет дождь в Ларисе.
Мы вернулись к себе в монастырь, и действительно, я видел, как отец Силуан взял большие длинные четки…
На следующее утро я возвращался с послушания в саду – работать там надо очень рано, еще даже до восхода солнца. И вот уже солнышко вставало, и я присел у ворот монастыря. Там был такой отец Христодул, привратник. Он мне сделал кофе. Это был замечательный рассвет. Вот уже первые посетители стали подниматься по тропке к обители.
– Вы откуда? – спросил я их.
– Мы из Ларисы, – отвечают они.
– Вот беда! – запричитал я. – Уже восемь месяцев нет дождя!
Как ответственный за сельхозработы я-то знал, что это за напасть.
– Батюшка, вчера был такой дождь, что всю Фессалию затопило!
– Отче Паисий, – не удержался и воскликнул я, – как это ты нам открыл Небеса?!
Я вызвал отца Силуана, и мы отправились к святому Паисию. Когда мы пришли, старец строго спросил отца Силуана:
– Разве я тебе не сказал: пока не пойдет дождь в Ларисе, чтобы ноги твоей здесь не было?
– Геронда! – докладывает тот. – Вечером уже шел дождь! Очень много выпало влаги!
– Силуан! А ты что думал, монах – это носильщик баклажанов и огурцов? Помолись – и все закрома у нуждающихся заполнятся урожаем!
Старец Паисий и художник Янис
Современный человек во всем ищет сложности и сам не выдерживает этого прессинга. Так, молодой художник Янис из Салоник однажды решил покончить с собой. Привязал себе к ногам камень и бросился в море. Думал утонуть. Но не тут-то было: вдруг он оказался на берегу. К нему как ни в чем не бывало подошел старец Паисий и, дружески постучав по плечу, поинтересовался:
– Янис, зачем ты это делаешь?
А на самом деле старец Паисий в этот момент находился на Святой Горе Афон. Но как же он при этом оказался близ Салоник, извлек этого гибнущего в море человека, узнал, как его зовут, и начал разговаривать с ним по душам? Представляете, что произошло в душе этого несостоявшегося утопленника?!
После этого случая Янис неоднократно приезжал к старцу, по несколько раз в год. И приезжал со своими «почемучками», но ни одну из них так и не успел озвучить. Только он увидит старца, как тот уже сам начинал отвечать на то, что было у приехавшего в голове, как будто старец присутствовал на его мыслительном заводе при выработке этих «почему».
«В следующий раз он точно не угадает!» – заключил однажды Янис пари с самим собой и решил в следующий раз, когда встретит старца, не думать принципиально ни о чем. Это в миру люди постоянно о чем-то думают. Для афонитов важнее умение отключать эту ленту новостей в собственном мозгу. Но так как человеком в миру этот навык не очень освоен, то Янису пришлось чем-то все же заполнить свой ум, и он мысленно отрисовывал в своей голове сложную геометрическую фигуру. Она была очень затейлива по форме.
И вот Янис с этой замысловатой отрисованной в голове конструкцией приходит к старцу Паисию. Тот стоял отвернувшись и что-то увлеченно рисовал палочкой на земле… Янис чуть не подпрыгнул, когда заглянул старцу через плечо. Он, оказывается, сосредоточенно рисовал придуманную этим головоломщиком геометрическую фигуру, черточка за черточкой! Точь-в-точь такой, какой она была у Яниса в голове.
Таков вот старец Паисий: он и со дна моря тебя достанет, и весь мусор из твоей головы извлечет, и поднимет тебя, очищенного, на Небеса Отца и Сына и Святаго Духа. Туда, куда взошли они со старцем Тихоном.
Схиархимандрит Анастасий (Топозиус)