3 июня – Празднество Владимирской иконы Божией Матери.
История Владимирского образа Пречистой Богородицы, Всеблагой Владычицы нашей, «рукописания святого апостола Луки», неприкровенно проходит через всю историю России, неопровержимо доказывая особое покровительство Божией Матери православному Российскому государству.
В 450 г., при императоре Феодосии Младшем, икона, получившая в русских пределах название Владимирской, была перенесена в Константинополь. В XII веке Патриарх Лука Хризоверг из Константинополя прислал ее в дар великому князю Юрию Долгорукому: «Сице и сий цельбоносный образ Владычицы Богородицы некогда от Палестины в Царствующем граде пребываше и от Царствующаго града… купцем в нашу Рускую землю во град Киев принесен бысть ко благочестивому великому князю Георгию Владимеровичю Долгорукому Манамашю…» (Из «Повести на Сретение чудотворного образа Пречистой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии». Книга Степенная. Ч. 1. М., 1775).
Промыслом Божиим великая и благословенная икона пришла из погибающей Византии на Русскую землю, указывая, где будет созидаться Третий Рим. Летописи не дают никаких указаний относительно времени прибытия иконы на Русь, поэтому здесь может быть только предположительная дата: 1130–1136 гг. Икона была поставлена в Девичьем монастыре Вышгорода, недалеко от Киева. В той же летописи читаем: «…его же написа богогласный Лука, списатель Христова Евангелия…»
Сын великого князя Киевского Юрия Долгорукого Андрей Боголюбский, скучая о своей земле, без воли отца покидает киевские пределы и тайно, но по Промыслу Божию, забирает с собой Владимирскую чудотворную икону Божией Матери, ибо время Киева уже миновало, и Владимир готовился ему на смену, хотя тогда князь Андрей предполагал ехать в Ростов… В древней «Повести» о первых чудесах Владимирской иконы, составленной не позже 80-х гг. XII века и опубликованной В.О. Ключевским, читаем о дальнейшей судьбе иконы и, следовательно, о дальнейшей истории нашего государства: «Князю же Андрею хотяшу княжити на Ростовскую землю и нача беседовати о иконах, поведаша ему икону в Вешегороде в женьском монастыри Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы… И прииде в церковь, и начат смотрити по иконам, сия же икона яко прешла бе всех образов. Видев ю и припаде на земли моляся глаголя: о Пречистая Госпоже Дева, Мати Христа Бога нашего! аще хощеши ми заступница быти на Ростовскую землю, посетити новопросвещенныя люди, да по Твоей воли вся си будут. И тогда взем икону поеха на Ростовскую землю» (Ключевский В. Сказание о чудесах Владимирской иконы Божией Матери. Памятники древней письменности. СПб, 1878).
Лаврентьевская и Ипатьевская летописи также согласно свидетельствуют: «В се <6663 (1155)> лето Андрей, глаголемый Боголюбский, сын Юриев, пойде с Вышгорода в Суждаль, без воли отца своего; взят же с собою… чудотворную икону Пресвятой Богородици, рукописания святого апостола Луки, яже принесенна бысть з Цариграда» (Полное собрание русских летописей. Т. 2. СПб., 1843).
Преблагая Владычица указывает князю его будущий стольный град, где зародится первое зерно русской государственности. Недалеко от Владимира, на Клязьме, лошади остановились и не хотели далее идти. На месте остановки было построено село, которое сделалось любимым местопребыванием князя и получило название Боголюбское. Княжеский же стол был перенесен из Ростова во Владимир. Благоверный князь строит удивительной красоты храм во Владимире – Успения Пресвятой Богородицы, помещает туда, как в ковчег, благословенный образ и богато украшает его: «…и вкова в ню боле триидесят гривен золота, кроме серебра и каменья драгаго и женчюга, и украсив ю постави и в церкви своей Володимери» (ПСРЛ. Т. 1. С. 148). Молва о чудотворениях иконы быстро распространилась по Владимирско-Суздальской земле.
После смерти отца, великого князя Киевского Юрия Долгорукого, князь Андрей не принял Киевского престола, а послал туда своего брата Глеба, сам же принял титул великого князя Владимирского. Киев перестал быть старшейшим городом Руси, и место его занял Владимир на Клязьме.
Впоследствии икона перейдет уже в стольный град Москву, показывая этим, что Пресвятая Богородица берет под Свое покровительство Москву как новую православную столицу мира, новый политический центр национального объединения: «…еяже ради вины прииде в боголюбивый царствующий град Москву…» (Повесть на Сретение чудотворного образа Пречистой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии…).
После ужасного убиения князя Андрея в Боголюбове в 1175 г. во Владимире начались волнения и грабежи. Тогда «поча ходити Микулиця со святою Богородицею, в ризах, по городу, тождь почаша не грабити». Когда тело убиенного князя Андрея несли во Владимир, горожане во главе всего городского духовенства вышли с иконой навстречу. «Икона словно принимала участие в той смутной тревоге и печали, которая охватила население города в момент трагической гибели князя, – пишет о том времени историк А.И. Анисимов. – Есть что-то трогательное и большое в этой глубокой внутренней связи, существовавшей между суровым самовластцем и иконой, с которой глядят на мир глаза, полные нездешней любви и потусторонней скорби» (Анисимов А.И. О древнерусском искусстве. М., 1983).
Светская история называет князя расчетливым и черствым политиком, возбуждавшим в окружающих жестокий страх и ненависть. Да, князь неукоснительно пресекал усобицы и раздоры в своих пределах, и враги боялись его, но «то надгробное рыдание, которым летопись провожает в могилу Андрея Боголюбского, где переплетается плач о нем с восторженно звенящим восхвалением его заслуг» (Анисимов А.И. Там же), где отражается понимание людьми уже тогда значения его личности, еще и еще раз показывает нам, как может группа людей, захваченных грехом своекорыстия и личной ненависти, совершить злодеяние, поднять смуту и принести неисчислимые беды стране и ее людям. Благоверный князь, будучи первым устроителем Русского государства, был любим народом за благочестие, за помощь бедным и милость к нищим. Недаром он был прославлен Русской Православной Церковью в лике святых.
В результате начавшихся раздоров после убиения Андрея Боголюбского и икона претерпевает бесчинство. Ярополк в 1176 г., в первый же день своего правления, лишил Владимирский образ его золота и серебра: «…и Святое Богородици Володимерьское золото и сребро взяста, первый день, ключе полатници церковныя отъяста, и городы ея и дани, что же бяшеть дал церкви той блаженный князь Андрей» (ПСРЛ. Т. 2. С. 115). И в этой связи нечестивый поступок князя, может быть, знаменовал собою скорбь Богородицы, как бы отринувшей в знак немилости драгоценные ризы со Своего благословенного образа.
В 1237 г. при взятии Владимира татарами, поджога Успенского собора вместе со всеми, кто в нем искал укрытия, Владимирская икона снова была разграблена: «Святую Богородицю разграбиша, чюдную икону одраша, украшену златом и серебром и каменьем драгым…» (Лаврентьевская летопись). Но сам божественный образ не пострадал: «Всю драгую кузнь нечестивии обломаша. Божественный же образ Ея, удивлению достойно, како обретеся цел, кроме всякого врежения и уязвления от непостояннаго огня и от рук беззаконных христоненавидец агарян…» (Степенная книга). Это при том, что иные иконы были безжалостно «исекоша, а ины поимаша». Успенский собор приводится в порядок, и икона вновь приемлет достойное украшение.
В 1252 г. митрополит Кирилл с великой торжественностью в Успенском соборе во Владимире перед святой иконой возвел на великокняжеский престол святого благоверного князя Александра Невского. В 1263 г. здесь же святой князь Александр был отпет. Перед великой иконой в дальнейшем всегда совершалось помазание на царство, избирались митрополиты и святители Русской Православной Церкви.
В 1300 г. митрополит Максим перенес всероссийскую митрополичью кафедру из Киева во Владимир, сделав Успенский собор, где пребывала икона, первопрестольным кафедральным храмом Русской Православной Церкви, а Владимирскую святыню – ее главной святыней, но: «время славы Владимира уже миновалось; надлежало исполниться пророчеству святителя Петра о Москве, что она взыдет на плещи врагов, если воздвигнется в ней храм в честь Богоматери» (Сказание о чудотворной иконе Богоматери, именуемой Владимирскою. М., 1840).
Судьба иконы тесно переплетается с историей превращения Московского княжества в Московское царство. В Москве уже воздвигнут храм Успения Пречистой Богородицы, и образ Ее переместился из Владимира в Москву, указывая нам, где будет биться православное сердце Русской земли. После перемещения иконы в Москву Самой Пресвятой Богородицей была как бы санкционирована царская власть на Русской земле.
Каждое чудотворение иконы служит спасению Москвы, а следовательно, укреплению Русского государства. Промыслом Божиим великая икона пришла из погибшей, погребенной под своими грехами Византии на Русскую землю – будущую великую православную державу.
1395 год. По молитвам ко Пресвятой Богородице произошло внезапное отступление Тамерлана из русских пределов, грозившего нам неисчислимыми бедами. Великий князь Василий Димитриевич, вспомнив о спасении Богородицей Царьграда от нашествия зловерного царя Хозроя, по совету митрополита (святителя Киприана) посылает за иконой Богородицы во Владимир. Тамерлан уже взял Елец, но вот благословенный образ торжественно прибывает из Владимира в Москву, его встречает великое множество народа: собор духовенства, князья, бояре, мужи и жены, юноши и девы, дети, младенцы, нищие, убогие, и Тамерлан, внезапно охваченный паникой, бежит из Русской земли. По словам С.М. Соловьева, «Тамерлан вышел из русских пределов в тот самый день, когда москвичи встретили образ Богородицы, принесенный из Владимира». Князь Василий Димитриевич возвращается в Москву и в Успенском соборе «пад любезно пред лицем образа, пролия слезы сердечныя от очию своею».
В 1448 г. перед иконой свершилось поставление Собором русских епископов первого русского автокефального митрополита – святителя Ионы. Событие, имеющее в истории православного государства Российского большое историческое значение.
В 1480 г. она охранила стольный град Москву от нашествия хана Ахмата, после знаменитого «стояния на Угре» вдруг покинувшего берега Угры – реки, опоясывающей Москву и недаром прозванной «поясом Богоматери». В Следованной Псалтири Троицкой Сергиевой Лавры говорится: «Того же лета (1480) приходил безбожный Ахмат с детми на р<еку> на Угру на Покров св. Богородица; оттоле уставиша сий праздник праздновати». С того времени Успенский собор Кремля, где стала обретаться икона, стал называться «Домом Богоматери».
1521 г. – по молитвам Богородице перед великим Ее образом покидают пределы Русской земли войска Махмет-Гирея. Несметные полчища приближались к Москве, вновь сжигая все на своем пути. И было слепой инокине в Москве видение: из Спасских ворот Кремля выходили Московские святители, покидая город в наказание Божие за грехи жителей его и унося с собою главную святыню государства, но их встретили Преподобный Сергий Радонежский и Варлаам Хутынский, слезно умоляя не оставлять Москвы. Подобное видение было и блаженному Василию, которому было открыто, что заступлением Божией Матери и молитвами святых Москва будет спасена. Все жители принесли тогда пламенную молитву Господу, и внезапно, без сражения ушел Махмет-Гирей.
«Державы Руския заступлением» называет икону Иоанн IV в Духовной грамоте 1572 г. Владимирскую икону с великими почестями износили на сретение другим выдающимся чудотворным иконам, но Авраамий Палицын в своем знаменитом «Сказании» с нескрываемым негодованием как о святотатстве («на умоление») повествует о выносе Владимирского образа депутатами, ходившими приглашать Бориса Годунова на царство, протестуя против изнесения величайшей святыни навстречу смертному человеку, да еще, по его мнению, недостойному.
Перед великим образом Божией Матери молились и о спасении Православия, потому что знали: если не будет Православия на Русской земле, не будет и самой Русской земли. Патриарх Иов, когда слуги самозванца, захватившего уже и Москву, и Кремль, стали срывать с него святительские облачения, снял с себя панагию, положил ее к образу Богоматери и, не боясь никого, сказал: «Здесь, перед этою святою иконою, я был удостоен сана архиерейского и девятнадцать лет хранил целость веры; ныне вижу бедствие Церкви, торжество обмана и ереси. Мати Божия, спаси Православие». И Матерь Божия снова раскрыла Свой омофор над Русской землей, и исчезли иноземцы, вздумавшие насадить на православной земле свою веру.
Во времена великой Смуты войска народного ополчения борются за Московский Кремль, и в первую очередь за Владимирскую икону как за величайшую национальную святыню: «…яко уне есть нам умрети, нежели предати на поругание Пречистыя Богородицы образ Владимирския» (Слава Богоматери. М., 1907. С. 381). И когда был освобожден от иноземцев Московский Кремль, Владимирская икона встретила народное ополчение. Ее во время великой смуты хранил от поруганий архиепископ Арсений. Он же и встретил в Кремле ополчение с образом в руках. Народ, уже не надеявшийся увидеть свою святыню, с радостными слезами пал перед нею на колени.
Тяжелое испытание выпало образу, когда Наполеон взял Москву. Икона тогда странствовала между Москвой, Владимиром и Муромом. Весной 1813 г. она наконец-то возвратилась в свой дом, в Успенский собор Московского Кремля.
Перед Владимирской иконой Божией Матери совершалось помазание на царство. Перед ней совершалось избрание митрополитов и патриархов Русской Церкви. При избрании святителей клали в пелене в киот жребии, запечатанные царем, и после молебна митрополит вынимал их и, распечатав выбранный жребий, объявлял перед иконой всему собору имя избранного. 5 ноября 1917 г. перед Владимирской иконой совершилось избрание Святейшего Патриарха Тихона.
За все время своего более чем 800-летнего пребывания в русских пределах икона не раз поновлялась, странствовала, но возвращалась в Успенский собор. В 1895 г. великий князь Сергей Александрович стал готовить Успенский собор к коронации императора Николая II, и Владимирская икона была негласно освобождена от оклада и реставрирована О.С. Чириковым. Владимирская икона оставалась еще тогда святыней столь неприкосновенной, что об этом знали только духовенство собора и реставраторы.
14 декабря 1918 г. чудотворная икона была вынута из киота и осмотрена. После осмотра и снятия оклада была обследована поверхность открывшейся иконы. Обнаружено, что позднейшая пропись XVIII века и частичные правки к ней, сделанные в 1895 г., покрыты густым слоем потемневшей и вскипевшей олифы, на которой появились грибообразные наросты и вспученности, начавшие раздирать живопись и вызывать осыпь краски.
20 декабря 1918 г. Владимирская икона была изнесена из Успенского собора Московского Кремля. Вновь началась реставрация, и уже Г.О. Чириков в числе других начал раскрытие иконы. 1919 год – Всероссийская комиссия по раскрытию памятников древнерусской живописи приступила к «капитальной реставрации» чудотворного образа…
После отречения государя-страстотерпца Николая II России был явлен Державный облик Божией Матери, после расстрела Царской семьи уже всему миру был явлен лик Богоматери на Владимирской иконе…
С сентября 1999 г. Владимирская икона находится в храме-музее Святителя Николая в Толмачах при Третьяковской галерее. Драгоценные золотые оклады для иконы, изготовленные в конце XIV – начале XV века, в первой трети XV века и в 1657 г., экспонируются в Оружейной палате.
Образу можно поклониться и испросить перед ним милости Божией. Поклонившись с благодарностью реставраторам, хранителям, всем научным сотрудникам Государственной Третьяковской галереи за их труды, все же будем надеяться, что недалек тот день, когда Пресвятая Богородица соблаговолит светлейший образ вновь возвратить в Свой дом, «Дом Богородицы», что в Успенском соборе Московского Кремля, а вместе с ним и мы вернемся на круги своя…
«Взбранной Воеводе победительная, яко избавльшеся от злых пришествием Твоего честнаго образа, Владычице Богородице, светло сотворяем празднество сретения Твоего и обычно зовем Ти: радуйся, Невесто Неневестная» (Кондак, глас 8).
«Еже Лука евангелист написа…»
Характерно, что в тех немногочисленных летописях, чудом дошедших до наших дней, всегда и неизменно подчеркивается, что образ, присланный на Русь, «еже Лука евангелист написа…». Л.А. Успенский, знаменитый исследователь иконописания, осторожно советует истолковывать авторство святого евангелиста Луки так: «…здесь нужно понимать в том смысле, что иконы эти являются списками… с икон, писанных когда-то евангелистом». Но хочется понимать слова древних летописей так, как они написаны, и верить им, ибо можно предположить, что авторам было известно гораздо более нашего по той простой причине, что в их распоряжении было намного больше письменных источников, погибших в неисчислимых бедствиях нашей земли, а также единогласные предания святых отцов Церкви.
Валентина Морева