Размышляет митрополит Месогейский и Лавреотикийский Николай
Я по образованию физик, и буду пользоваться физической терминологией. Есть такие константы, которые незыблемы: мир меняется, а они остаются. Я говорю о Православной вере. Ее нельзя изменить ни культурными различиями, ни языковыми, ни поветрием моды, ни новейшими открытиями и изобретениями – ее ничто не может изменить. Она сама меняет все, и кардинальным образом. Так случилось в моей жизни: я из астрофизика стал монахом, чаял жизни исихаста, но сейчас митрополит.
Православная вера – это доверие Богу, выбор того пути, по которому Господу угодно тебя вести. «Аз есмь Путь»(Ин. 14:6), – говорит Христос, и когда ты выбираешь Его волю и подчиняешь свою ей, ты с Богом. Это главное.
Сейчас Греция переживает глубокий кризис, кризис веры. Но и в нынешних обстоятельствах в Греции явственно присутствует Бог, и есть достоверные знаки Его присутствия, и есть люди, которые видят знаки Его присутствия.
Если кто-то хочет стать современным, адекватным XXI веку, он должен стать настоящим православным священником. Другого способа стать самым современным человеком сегодня нет.
Если бы меня спросили, кем я хочу стать: 1) президентом России; 2) самым богатым человеком в мире; 3) Патриархом в Церкви с хорошими традициями Патриаршества; 4) величайшим ученым мира; 5) священником на кладбище в какой-то деревне – я бы без всяких сомнений выбрал последнее. Высшее достижение этого выбора складывается из трех «быть». Во-первых, быть хорошим священником. Во-вторых, настоящим священником. В третьих, аутентичным священником. Я бы хотел сказать вам, что значат эти три «быть».
Есть большая разница между тем, чтобы оказываться этаким под стать условиям соглашающимся со всем и всеми конформистом и быть настоящим священником. В первом случае речь идет о функционере. Он исполняет свои религиозные обязанности, машет руками, благословляет и говорит какие-то конкретные устоявшиеся выражения. У него есть личная харизма не в смысле получения даров Духа Святаго, а просто как некая аттрактивность – он собирает много людей, улыбается, все его любят, хорошо к нему относятся. Не исключено, что он очень хороший организатор, помогает детям, бедным, организует какие-то мероприятия, все его за это любят, и мэр города говорит ему, что он «большой молодец». Он может и деньги зарабатывать неплохие, потому что он хорошо совершает всякие требы, вовремя и как надо освящает все и организует паломнические поездки для важных и нужных людей. Но очень жаль, если кто-то станет таким священником, такие священники не нужны.
Я не хочу сказать, что все это очень плохо и никуда не годится, плохо – если существует только это. Что значит быть настоящим священником? Священником нужно стать по призванию, это миссия, а не профессия и не хобби. Священник должен слушать не свой собственный внутренний голос и свои желания, он должен слушать голос Господа в себе, и только этот Голос потом должен воплощаться в его желаниях. Священник должен понимать, что значит молитва. Представьте себе священника, который говорит о молитве, говорит о том, как нужно молиться, но сам молиться не умеет. Или ему некогда. Это ужасно. Только на миг подумайте о священнике, который говорит об отцах Церкви, об их учениях, об истории церковной, а его слова, его голос не имеют жизни, он пребывает вне этой живоносной традиции. Зачем тогда ему говорить? И зачем нам слушать все это?
А теперь представьте человека, который больше молится, чем думает, и его сердце больше направлено на выявление воли Господа, чем на свои собственные представления о том, как все должно было бы быть. Он больше вслушивается, чем организует. Больше созерцает, чем руководит. Представьте, что он сам больше исповедуется Господу, чем исповедует людей, отпускает грехи. Представьте, что во время литургии он спускает Господа на землю. Представьте, что к нему приходят люди страдающие, страждущие, и он им в сердце вкладывает веру, любовь к Господу. И когда это видишь, воочию видишь жизнь евангельскую на земле, тогда говоришь: жив Господь, жив Бог, и других доказательств не нужно.
Молитва – это такая же константа, как вера православная, она дыхание веры и не зависит ни от чего, что детерминирует жизнь здесь, на земле. Мы живем в мире, который пичкает наш разум знаниями и информацией. Вся наша жизнь битком набита всяческими заботами. Сердце наше до краев наполнено беспокойством и стрессом, того и гляди обрызгаем раздражением тех, кто вокруг, мы то и дело негодуем и кричим. От честолюбивых помыслов нам некуда деться в цивилизации, где воспевается материальное преуспеяние и карьерный успех. И душа, которая полна всей этой ерундой и неразберихой, с трудом может молиться.
Авва Исаак Сирский говорил о том, что в молитве все чувства внешние умерщвляются, а внутренние пробуждаются. Но пробуждаются именно тогда, когда умерли внешние. А как они умрут, если в нашей сегодняшней жизни столько раздражителей? Современный мир пускает в действие новостной электрошок, включает искусственное дыхание какой-нибудь страстной рекламой, эту постоянную назойливую вентиляцию духом мира сего наших легких – делает все, чтобы человек жил только этой во многом уже виртуальной заставкой, от которой в вечности не останется ничего…
Поэтому старец Паисий и призывал бойкотировать цивилизацию ненужных гаджетов и приборов. Технически обеспечиваемый комфорт лишает человека спокойствия, мира души. А расправляется и оживает наша зашуганная всем этим шумом душа в молитве, чтобы подать Господу свои позывные: SOS! А эти аппараты мира сего всячески пытаются заглушить сигнал. Внушают нам тщетность и ненужность позывных. Эти смартфоны, планшеты с тысячью опций отвлекают, обманывают душу мнимой жизнью сытого, заинтересованного в дальнейших развлечениях тела, которое все равно умрет!
Иного требует молитва: чтобы правильно ее совершать, надо умертвить все чувства внешние, а внутренние порывы свои пробудить. Дать им очнуться, а для этого надо прикрутить оглушительный шум мира. Очень важно почувствовать разницу между «чувствами» и «порывами». Да, сложно, но необходимо. И это не невозможно. Мы вынуждены освобождаться от гнева, от забот, от каких-то различных неправильных решений и выборов, то есть от ошибок. Мы не вправе их тащить за собой. Не для этого распялся Христос, чтобы мы катились под гору с перевесившим нас рюкзаком неудач. Мы должны освобождаться от груза века сего, навязанного нам лукавым, как говорил старец Паисий Святогорец, бросать булыжниками наших же страстей в тангалашку [так старец Паисий Афонский называл диавола] – обращать на него гнев, упрямство и подобные штуки, которые мы обычно приносим на исповедь. Их можно вываливать также прямо на врага. А от того, что мы будем видеть действенность этих приемчиков, в нашем сердце будет усиливаться вера в Господа, который наделил наши души и таким сильным оружием, как праведный гнев. А также упорством! Но дал нам этот арсенал не для мирских заблуждений, но для духовной борьбы!
Обретая опыт побед, мы сами все больше и больше будем хотеть предстоять пред Господом. Как верные и любящие своего Главнокомандующего солдаты после удачных, блестящих битв. Даже если мы немного искалечены, мы будем рады предстать пред Ним. И мы будем ощущать Его любовь, мы будем купаться в ней. Это будет вселять в нас силы действовать, сражаться далее. Помогать другим, чтобы и в их душах всепобеждал Христос. С Ним даже наши тактические поражения оборачиваются стратегической победой!
Церковь словами Спасителя учит: «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф. 6:21). Иными словами, где надежда ваша, там будет и сердце ваше, а иной надежды, кроме Христа, у нас нет, и кроме соединения со Христом у нас нет другой цели сердечной. И достигнуть этой цели можно только одним способом – молитвой и духовной жизнью по заповедям Христовым, участием в Таинствах Церкви.
И надо помнить, что есть большая разница между тем, что называется «читать молитвы» и «молиться». Молитва – это когда сердце твое начинает двигаться в совершенно определенном, заданном Евангельскими заповедями направлении и соединяется со Христом. Этого можно добиться и тогда, когда вы спокойно молитесь в своей комнате, или еще более легко это достигается, когда мы все вместе соборно молимся и предстоим Господу на службе в церкви.
Митрополит Месогейский и Лавреотикийский Николай