10 февраля – день памяти великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина
Александр Сергеевич Пушкин всем своим творчеством заложил основы русской светской культуры именно как культуры православной. Творчество его насыщено характерными для русского менталитета обращениями к текстам Библии и Писания, молитв и богослужений. В богоборческие годы эта составляющая наследия поэта попросту исчезла для читателя. Не воспринимались ни прямые ссылки, ни тонкие намеки, призванные рождать ассоциации, и в результате заложенная Пушкиным глубина не постигалась в своей полноте.
Свод обращений Александра Сергеевича Пушкина к Писанию и библейским текстам не есть достаточное свидетельство христианской направленности его текстов и воцерковленности самого поэта. Личный и духовный путь поэта не был простым, он был драматичен. Но, как отмечали исследователи, «подлинно христианский путь редко бывает прост и легок, и во Враче имеют нужду не здоровые, а больные (Мф. 9:12). Путь Пушкина был не прост как раз потому, что он чувствовал и сознавал свой гений, свой творческий дар, как не свою ношу, а на это не каждый художник способен. Ему было дано чувствовать и мыслить по-христиански, было дано благое иго (Мф. 11:30) по-христиански «мыслить и страдать» – этим предопределяется строй, предназначение его творческого гения, данного Богом России как раз в эпоху духовных соблазнов. В гении Пушкина надо постигать дух христианства, а не букву» (В. Непомнящий).
Александр Сергеевич Пушкин чаще всего обращался к священным текстам, которые звучали на церковных службах. Соответственно библейские цитаты в его поэзии легко узнавались современниками: в пушкинское время отрывки из Святого Писания, которые читались и пелись в храме, были у всех на слуху, они звучали из года в год, а порою изо дня в день. При чтении вслух, звучании в храме священный текст особенно глубоко проникает в душу, оказывает мощное воздействие на молящихся, располагая их, по словам Пушкина, «сердцем возлетать во области заочны».
В произведениях Пушкина звучат отголоски молитв. П. Вяземский свидетельствовал: «Он [Пушкин] был проникнут красотою многих молитв, знал их наизусть и часто твердил их».
Бог помочь вам, друзья мои,
И в бурях, и в житейском горе,
В краю чужом, в пустынном море
И в мрачных пропастях земли! (19 окт. 1827 г.)
Сравним: «Помяни, Господи, иже в пустынях… и пропастех земных… плавающим сплавай, путешествующим спутешествуй… На судилище, и в рудах, и в заточении, и в горьких работах, и всякой скорби, и нужде и обстоянии сущих, помяни, Боже» (Литургия святого Василия Великого).
В отрыве от литургического источника ускользает глубинный смысл этой стихотворной молитвы за друзей-лицеистов, среди которых были и декабристы, заточенные в «пропастех земных». Вовсе не политически поддерживает своих осужденных товарищей Пушкин, он христиански молится за них. Тот же настрой присутствует и в послании к И. Пущину (1826) «Молю святое Провиденье».
Н.В. Гоголь писал о Пушкине: «Как он весь оживлялся и вспыхивал, когда дело шло к тому, чтобы облегчить участь какого-нибудь изгнанника или подать руку падшему! Как выжидал он первой минуты царского благоволения к нему, чтобы заикнуться не о себе, а о другом несчастном… Черта истинно русская… не желание оправдать его или вырвать из рук правосудия, но воздвигнуть упавший дух его, утешить, как брат утешает брата, как повелел Христос нам утешать друг друга».
Христианские мотивы некоторых стихотворений:
На день рождения
Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?
Иль зачем судьбою тайной
Ты на казнь осуждена?
Кто меня враждебной властью
Из ничтожества воззвал,
Душу мне наполнил страстью,
Ум сомненьем взволновал?..
Цели нет передо мною,
Сердце пусто, празден ум,
И томит меня тоскою
Однозвучной жизни шум.
(26 мая 1828 г.)
Сравним: Книга Иова, гл. 3
«Посем отверзе Иов уста твоя, и прокля день свой, глаголя: да погибнет день, в оньже родихся, и нощь оная… и да примет ню тма и сень смертная, да приидет на ню сумрак: проклят буди день той… Почто бодан есть сущим в горести свет и сущим в болезнех душам живот… Прежде бо брашен моих воздыхание ми приходит, слезю же аз одержим страхом, страх бо, егоже ужасахася, прииде мне… ни умирился, ниже умолках, ниже почах, и найди ми гнев».
Иов 3:1–3, 5, 20, 24–26.
Эту связь с книгой Иова установил Д. Благой. Как известно, публикация стихотворения вызвала обмен поэтическими посланиями между митрополитом Филаретом и Пушкиным.
Стихотворение «Боже! Царя храни!» традиционно публиковали за подписью «Коллективное», имея в виду, что первая строфа взята из «Молитвы русских» Жуковского. Однако стихотворение было заказано Пушкину для исполнения после торжественного богослужения в пятую годовщину открытия лицея. С 1816 г. «Молитва» была официально утверждена Александром I в качестве гимна, и обязательно исполнялась при встрече императора.
Боже! Царя храни!
Славному долги дни,
Дай на земле.
Гордых смирителю,
Слабых хранителю,
Всех утешителю
Все ниспошли.
Там – громкой славою,
Сильной державою
Мир он покрыл –
Здесь безмятежною
Сенью надежное,
Благостью нежною
Нас осенил.
Брани в ужасный час
Мощно хранила нас
Верная длань.
Глас умиления,
Благодарения,
Сердца стремления –
Вот наша дань.
(3 окт. 1816 г.)
На тихих берегах Москвы
Церквей, венчанные крестами,
Сияют ветхие главы
Над монастырскими стенами.
Кругом простерлись по холмам
Вовек не рубленные рощи,
Издавна почивают там
Угодника святые мощи.
(1822 г.)
Вечерня отошла давно,
Но в кельях тихо и темно.
Уже и сам игумен строгий
Свои молитвы прекратил,
И кости ветхие склонил,
Перекрестясь, на одр убогий.
Кругом и сон, и тишина,
Но церкви дверь отворена;
Трепещет луч лампады
И тускло озаряет он
И темну живопись икон,
И позлащенные оклады.
(1823 г.)
Написано в Кишиневе спустя 10 лет после отъезда Пушкина из Москвы. Стихотворение навеяно воспоминаниями о Саввино-Сторожевском монастыре в подмосковных местах, где проходило детство поэта. Здесь покоились святые мощи преподобного Саввы Сторожевского, житие которого Пушкин перевел в 1830 г. Этот перевод со славянского на русский язык не включен ни в Большое, ни в Малое академическое собрание сочинений Пушкина, хотя публиковался в собраниях сочинений Пушкина «Academia» (М.– Л., 1937).
Высказывания и мысли Александра Сергеевича Пушкина
«Не допускать существования Бога – значит быть еще абсурднее тех народов, которые полагают, что мир стоит на носороге» (1830 г.).
«Величайший духовный и политический переворот нашей планеты есть Христианство. В сей-то священной стихии исчез и обновился мир. История древняя есть история Египта, Персии, Греции, Рима. История новейшая есть история Христианства» (1830 г.).
«Есть книга, коей каждое слово истолковано, объяснено, проповедано во всех концах земли, применено ко всем возможным обстоятельствам жизни и происшествиям мира; из коей нельзя повторить ни единого выражения, которого не знали бы все наизусть, которое не было бы уже пословицею народов, она не заключает уже для нас ничего неизвестного, но книга сия называется Евангелием, – такова ее вечная новая прелесть, что если мы, пресыщенные миром или удрученные унынием, случайно откроем ее, то уже не в силах противиться ее сладостному увлечению и погружаемся духом в ее божественное красноречие» (1836 г.).
«В России влияние духовенства столь же было благотворно, сколько и пагубно в землях римско-католических. У нас, завися, как и все прочие состояния, от единой власти, но огражденное святыней религии, оно всегда было посредником между народом и Государем, как между человеком и Богом. Мы обязаны монахам нашею историей, следственно, и просвещением». (Из письма поэта. 1811 г.)
Автопортрет
«Лишь вера в тишине отрадою своей
Живит унылый дух и сердца ожиданье». («Безверие»)
«Нет убедительности в поношениях, и нет истины, где нет любви». («Александр Радищев»)
«Хвалу и клевету приемли равнодушно
И не оспаривай глупца». («Полтава»)
«Презирать суд людей нетрудно; презирать суд собственный невозможно». (Письмо П. Вяземскому, 1825 г.)
«России определено было высокое предназначение… Ее необозримые равнины поглотили силу монголов и остановили их нашествие на самом краю Европы. Варвары, не осмелясь оставить у себя в тылу порабощенную Русь, возвратились на степи своего востока. Образующееся просвещение было спасено растерзанной и издыхающей Россией… но Европа в отношении России всегда была столь же невежественна, как и неблагодарна». («О старой русской словесности»).
О православных корнях рода Пушкиных
В семье Пушкиных особо почитаем был князь Александр Невский. Пушкин, следуя традиции, самое начало своего рода увязывал с именем этого национального героя и православного святого. Сегодня мы справедливо вынуждены рассматривать не только творчество поэта в контексте христианской культуры, но и его родословную. Предки Пушкина строили и освящали храмы, один из первых представителей этого рода основал монастырь. Многие Пушкины перед смертью принимали постриг, подобно тому, как сделал особо почитаемый ими святой. Знаменательное совпадение: именно в 1990 г., который называют годом Александра Невского, состоялись и первые церковные панихиды по Пушкину в церкви, где его отпевали (Спас на Конюшенной). Совершившаяся служба-акафист святому благоверному великому князю Александру Невскому и панихида по Александру Сергеевичу Пушкину в день его Ангела соединили то, что было много лет разъединено в нашем сознании в эпоху духовного онемения.
«Бог спас Пушкина от тяжкого греха убийства… ему было даровано свыше право духовно примириться с врагом – принять или отвергнуть дар было уже исключительно в его воле… Если бы враг был мертв, нравственного права прощать свою жертву у стрелявшего не было бы. «Дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья… и дух смирения, терпения, любви и целомудрия мне в сердце оживи», – молился поэт Создателю – и был услышан. «Требую, – так сказал он перед смертью Вяземскому, – чтобы ты не мстил за мою смерть; прощаю ему и хочу умереть христианином».
Он завещал то же как бы и всем нам» (М. Дунаев).
Подготовила Н.В. Варламова