Все в этом мире можно перетерпеть. Конечно, трудности, испытания всегда будут в жизни человека, то Господь попускает только те из них, которые человек потерпеть может. И Он дает силы это вынести. Господь никогда не даст тебе испытаний больше твоих сил.
Когда меня только рукоположили в священники, в гости к нам приехал наместник Псково-Печерского монастыря архимандрит Тихон (Секретарев; †2018). Он хоть немного моложе меня, но на тот момент уже лет 20 прожил в обители и был духовным чадом отца Иоанна (Крестьянкина). Пока он гостил, мы служили вместе. И вот пришла корреспондент газеты «Благовест»: «Давайте мы с вами побеседуем». – «О чем же?» – «О любви». Отец Тихон, сославшись на то, что он помоложе, говорит мне: «Начинай». И я про любовь рассказал все, что знал, словно опытный старец, богомудрый такой. А когда дошла очередь до отца Тихона, он говорит: «Я бы вам рассказал про любовь, если бы знал, что это такое. Но я не стяжал еще и маленькой толики. И не могу рассказать об этом, раз у меня любви нет, Господь мне ее еще не дал. Поэтому я расскажу, как старцы про это говорят», – и стал рассказывать.
Так же и про смирение. Когда люди спрашивают, что такое терпение и смирение, – это на самом деле такие добродетели, о которых рассказать может только по-настоящему смиренный человек.
Вот мы с вами стараемся, сидим тихонечко, помалкиваем, смиренные такие, но что при этом у нас внутри происходит? Оказывается, мы перепутали все понятия. На самом деле, быть смиренным – это быть святым.
Известная есть история из Патерика, когда один послушник спросил у старца, что такое смирение. А старец сказал ему: «Идем со мной». Подвел к камню и говорит: «Давай, ругай, пинай его, делай с ним что хочешь». А что камень делает в ответ? Молчит! «А теперь похвали его, расскажи, какой он хороший и красивый». И что же камень? Опять молчит! Вот что такое смирение: что бы ни происходило в этом мире, ты сохрани в душе мир и покой.
То же самое и в другой истории: «Не будь мертвым, но будь, как мертвый». Подойди ко гробу и ругай покойника. Что он тебе в ответ скажет? Вот и ты, ругают тебя или хвалят, никогда в ответ не возмущайся. Правда, мы-то даже, наверное, и из гроба ответим обидчику, если что.
Внутренний покой, который уже ничто нарушить не сможет, – этот дар веры. Верующий человек убежден, что абсолютно все происходящее в мире – от руки Божией. А значит, все в радость и за все – слава Богу. Поэтому ничто тебя не должно вывести из себя, чтобы ты раздражался и злился, но в любых обстоятельствах будешь радостным и мирным: «Слава Богу за все!»
А терпение – это для нас первое дело. Нам нужно просто перетерпеть те немощи, скорби, болезни, которые имеем. Все в этом мире можно перетерпеть. Конечно, трудности, испытания всегда будут в жизни человека, Господь попускает только те из них, которые человек потерпеть может. И Он дает силы это вынести. Господь никогда не даст тебе испытаний больше твоих сил. Никогда! Это закон духовной, православной жизни.
Когда мы говорим: «Я не могу!» – то, как правильно многие из нас замечают за собой, это означает не «не могу», а «не хочу». Все выносимо в этом мире. Если посмотреть историю человечества и жития святых, то многие люди выносили совсем невыносимое. А нам до какого-то момента приходится даже не смиряться, а просто терпеть, если мы на самом деле вступаем в новый мир – мир веры, в новую жизнь.
Как сказал писатель-юморист Марк Твен, «бросить курить – проще простого, я сам это делал сотню раз». И правда, бери да бросай. Бросить, на самом деле, очень легко, но что будет после этого, как ты будешь жить? Герои того же писателя, Том Сойер и Гекльберри Финн, два веселых таких мальчугана – отличный тому пример: общество их все пыталось спасать – отмывали, одевали, учили молиться, книжки читать. А они ненавидели весь этот мир: сбегали на помойку, ели из мусорных баков, дохлых кошек таскали за хвосты и были счастливы. Почему? Потому что они делали, что они хотели. Вот в этом счастье эгоиста – жить своей жизнью, только как ты сам хочешь, и все. И вот когда эти герои попадали в общество, где нужно хоть немножко уважать другого человека, где ты не сам по себе, а должен понимать, что кроме тебя есть еще и другие люди, какие-то законы и порядки, понимать, что ты должен себя немножко сдержать, а не только быть эгоистом и себялюбцем, то они этого общества выдержать уже не могли.
Вот почему нам так трудно – потому что мы привыкли жить только так, как нам хочется. И когда нас, как Тома Сойера, помещают в новый мир, книжку дают – читай, молись, будешь чистым, счастливым, радостным, нас тянет назад, потому что опять: «А я вот так хочу!»
Вот это – наша якобы свобода, а получается, что это не свобода вовсе, а миф о свободе. Когда я себя распускаю до невозможности, то это моя распущенность мною же и владеет. И если я себя не смирю до законов Божиих, до законов нормального человеческого общества, то моя распущенность, мои страсти буду обладать мной. Святые отцы так и говорят: «Не хочешь быть рабом Божиим – будешь рабом греха. Выбирай!»
Но здесь нужно знать такой момент, что людям эту мнимую свободу всегда дают бесы: «На, бери, делай что хочешь!» – а про одно умалчивают: «Отвечать будешь». Свободы без ответственности не бывает. Апостол Павел говорит: «Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною»(1 Кор. 6:12). И когда ты берешь все, что тебе возможно, забывая о том, а полезно ли тебе все это, – вот тогда наступает безумие.
Конечно, можно, например, всю жизнь вволю и пить, и курить, но нормальный человек начинает выбирать, что ему полезно для здоровья, – и печень, и легкие при такой жизни спасибо тебе не скажут. А в этом мире еще много чего есть для «веселой» жизни, подрывающего здоровье и разрушающего душу, но зачем же мне все это пробовать? Я должен понимать, что если я что-то делаю, то за это следует отвечать. Нам, к сожалению, в советские годы никогда об этом никто не говорил. И перед кем же отвечать?
Вот чем так ценен тот мир, который открывается нам в Церкви: он богат тем, что здесь есть перед кем отвечать, а там – на свалке, на помойке – никто с тебя не спрашивает, и живи, как хочешь. Здесь же – и нравственные законы перед другими людьми, и ты должен согласовывать свою жизнь с волей Божией. Здесь появляется ответственность.
Свободная воля позволяет нам жить по-разному, но и, соответственно, результат этой жизни будет тоже разным. Поэтому, выбирая, что же я хочу, я должен всегда думать, а что из этого выйдет, чем это закончится, как я отвечу.
А отвечать мы будем не только здесь, но и в вечности. По своей духовной непросвещенности мы все думаем, что вот, мол, здесь, в этой жизни, немножко отмучаюсь, «сбегу», и все. Но надо сказать, ни от чего не сбежишь. Если мы знаем, что есть вечная жизнь, тогда и наша земная жизнь становится совсем другой. «Помни последняя твоя – и вовек не согрешишь» (Сир. 7:39), – говорит Слово Божие. Еще философы античного мира утверждали, что атеизм, безбожие и смерть как вечное забвение придумали плохие люди, которые хотят грехи закопать в могилу. Тогда люди могут грешить без всякого препятствия, а потом закопали в могилу – и все этим кончилось. Но на самом деле ничего не кончилось – за все придется отвечать. И дальше в вечности моя жизнь будет идти как результат этой земной жизни. Если ты продолжишь жить по своей воле, собирая себе груз грехов, страстей и страданий, то будешь мучиться не только эти 10–20 лет, а вечно. Вот что нам нужно знать и всегда помнить.
Тема смирения и терпения – это не только разговор об ограничении себя, а это о том, чтобы не дать «зверю» в себе вырасти. У нас есть и душа, и дух, и плоть. Смирение – это как раз то, когда в человеке на свободу отпускается высшее, а низшее держится в узде. У нас же жизнь – плотская, а должна быть душевная и духовная. Ведь жизнь плоти и есть в том, чтобы лишь о себе заботиться: как я выгляжу, вкусно ли мне, весело ли. А жизнь душевная – это когда я уже и других людей вижу, их нужды замечаю, то есть я немножко уже смирился. А жизнь духовная – это уже мое предстояние пред Богом: я не просто боюсь, что отвечать придется, а я Его люблю, уже Им живу.
Но духа-то у нас нет! И почему мы с вами пропадаем? Потому что для истинной, достойной жизни человеку ума много не надо, а нужен дух. И только Церковь дает человеку благодать – ту силу, которая помогает жить так, как мы призваны от Бога – чисто, радостно, свято.
Можно заметить, что и в советские атеистические времена в педагогике всегда присутствовал термин «духовно-нравственное воспитание». Дух и нравственность – в каком плане они соединяются? А дело в том, что ты можешь досконально изучить законы нравственности, иметь прекрасное представление о том, как правильно поступать, но, чтобы ты смог воплотить это и действительно жить нравственно, тебе нужен дух – особая сила, которой в человеке нет. Она дается извне – дается в Таинствах церковных, дается только Богом – Благодать Божия.
И без этой благодатной силы человек погибает. И погибает он, нередко осознавая это и поражаясь: «Я же не хочу этого!» Мы же в основном не злодеи и не специально себя и своих близких со света сживаем, а зачастую безысходность какая-то – все понимаешь, но все равно ничего поделать не можешь. «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех… Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?»(Рим. 7:19–20, 24).
Конечно, и вне Церкви человек способен что-то понять и чего-то достичь. Но обрести ту силу, которая дает тебе способность восстать из руин, из пепла, восстановить себя, сохранить и устремиться к Небу, ее нет больше нигде в мире. Что дает человеку вера? Вера – это когда у тебя есть цель, и ты всего себя собрал, и только туда направляешься. Когда живешь одним, все естество твое живет одним и ничего на свете не может сбить тебя с верного пути. Но опять же это только с помощью Божией: «Без Меня не можете творити ничесоже»(Ин. 15:5).
В чем корень наших бед? В том, что человек оторвался от Бога и потерял источник жизни, поэтому и мучается. И лишь соединяясь с Богом, получаешь благодать. Как дерево засохшее: полили, солнышком пригрели – и оно вновь зазеленело. Человек от греховной, эгоистичной, своевольной жизни постепенно черствеет, засыхает. А Церковь – это как раз то солнышко, та живая влага, которая человека напояет, согревает, оживляет, и он начинает плодоносить.
И смыл не в том, чтобы просто достичь в чем-то для себя успеха. Ну, вот живешь ты, слава Богу, трезво, но это ты лишь для себя, для своего здоровья пользу получаешь. А другим-то есть от тебя толк? Ты живи и плоды приноси, радуй и вдохновляй! Ты должен на ноги встать крепко и себе радость доставлять, и Богу, и ближним своим. Потому что без духа человек, хоть богатый, хоть бедный – все одно, будет безполезным.
Чтобы эту силу обретать, необходимо нам стать людьми церковными. И ведь когда человек начинает в церковь ходить – высказать невозможно, какая зачастую радость, покой его переполняют. Когда на молитве стоишь, на богослужении – ни есть, ни пить, ни курить не хочется. Здесь пища другая для тебя. Поэтому, когда тебя куда-то потянуло, на «подвиги», на грех, на потакание свои слабостям – беги, беги сюда со всех ног! Много церквей сейчас, слава Богу, в ближайшую забегай – свечку купи, поставь: «Господи, помоги! Спаси, сохрани, помилуй!» Вот это – как раз тот благодатный покров, который тебя удержит.
Архимандрит Георгий (Шестун)
Справка
Архимандрит Георгий (Шестун), доктор педагогических наук, профессор, академик РАЕН, заведующий межвузовской кафедрой православной педагогики и психологии СамДС, настоятель Заволжского мужского монастыря в честь Честного и Животворящего Креста Господня