Беседа с Сергеем Геннадьевичем Полегаевым о времени его ученичества у выдающегося скульптора последней четверти XX века Вячеслава Михайловича Клыкова, о современной скульптуре и народном запросе на монументальное искусство.
– Сергей Геннадьевич, в нынешнем году появилась еще одна ваша работа – памятная доска выдающемуся слависту, этимологу Олегу Николаевичу Трубачеву. С какими мыслями вы приступали к этой работе?
– Погружаясь в исследования жизни и творчества Олега Трубачева, я удивлялся, почему так незаслуженно мало его знают. Олег Николаевич находил истоки единства славянских языков. Это важно сегодня, когда искусственно пытаются разделить даже триединый русский народ, не только славянский. А связь нашей культуры с индоевропейской?.. По замечанию преподавателей, современные индусы гораздо легче учат русский язык, чем английский. Памятная доска Олегу Трубачеву была одной из самых многотрудных работ в моей практике.
– На эту памятную доску был, что называется, народный запрос. Ее открытия ждали 12 лет. Есть ли еще подобные примеры народной инициативы на создание памятников?
– В 2015 г. в Калуге открылся памятник «Труженикам тыла». Несмотря на все разговоры о предвзятости и ангажированности, я выиграл конкурс. Большинство членов комиссии, в том числе и ветераны, проголосовали за мой проект.
– Как проходила работа над памятником?
– Местные краеведы давно «выращивали» эту тему. А для меня, когда я взялся за работу, было ощущение, когда удачно замкнулся круг. Оба мои деда прошли войну. Я читал историю Второй мировой войны, именно Калужской области. Художественная литература «подтянулась» на эмоциональном уровне. На последнем этапе я увидел, что эта работа напоминает мне орден. И всплыли из памяти школьные строки: «Из одного металла льют медаль за бой, медаль за труд». Да, замечательный Алексей Недогонов, «Флаг над сельсоветом»…
– Что вас подвигло к созданию памятников святым князьям Борису и Глебу? Проекта памятника Патриарху Никону?
– Тема воплощения духовного подвига князей-страстотерпцев Бориса и Глеба – великая тема. И я рад, что просто вовремя узнал об объявленном и проведенном в 2012 г. конкурсе в г. Борисоглебске Воронежской области. Благодаря конкурсу появилась возможность соприкоснуться, почувствовать свою сопричастность с духовным подвигом князей-страстотерпцев, первых прославленных русских святых. Я рад, что смог получить такую замечательную возможность – воплотить в скульптуре великий подвиг Небесных Покровителей Борисоглебска. И конкурс стал лишь началом моего сотрудничества с землей, окормляемой святыми Борисом и Глебом.
История Русской Православной Церкви и русской святости – это та тема, которая не может не привлечь внимания художника. Еще в годы ученичества удалось создать образы монаха-иконописца и паломника, школьной выпускной работой стала композиция, посвященная грузинскому царю Давиду. В студенческие годы был создан скульптурный портрет Патриарха Тихона (Белавина). Поэтому обращение к образу Патриарха Никона не было случайным. А поводом стал 400-летний юбилей этого великого церковного и государственного деятеля. Реформатор и молитвенник, архитектор и живописец, строитель и просветитель Никон стал ключевой фигурой в Русской истории, утверждая идею симфонии властей и Нового Иерусалима. «От Бога оправданный, людьми оклеветанный», несокрушимый в вере, активный преобразователь и непоколебимо убежденный в правоте своего дела – таким мне представлялся Патриарх Никон и именно таким хотелось его представить в скульптурной композиции.
– В октябре нынешнего года исполнилось бы 80 лет выдающемуся скульптору и общественному деятелю Вячеславу Клыкову. Расскажите о школе, которую вы прошли у Вячеслава Михайловича.
– Когда я еще был студентом, решил взять академический отпуск и поработать с Вячеславом Михайловичем. В целом мы работали года четыре. Тогда, в 1992 г. В.М. Клыков пришел преподавать на кафедру скульптуры в Академию Глазунова. Это вообще был уникальный период и в работе нашей академии, и вообще в истории русского искусства. Хотя он проработал только год.
– Не мудрено. Два медведя в одной берлоге…
– Мы не могли тогда оценить масштаб этих людей. Вячеслав Михайлович мог перевести в шутку критические замечания Ильи Сергеевича. В этой шутке было все: и защита студента, и некий сарказм на тему распятой Руси, поскольку Клыков никогда не принимал эту тему в таком виде, в каком представлял Илья Сергеевич, он считал: хватит нас распинать! Хватит нам каяться! Он просто другой человек был.
– Для него Россия – это мужество и слава!
– Да, наверное, поэтому он долго и не проработал с Глазуновым.
Я пришел к нему студентом на практику в 1994 г. На то момент он трудился, как мне кажется, над самыми интересными работами. Это Прохоровское поле, памятник маршалу Жукову… Практически я жил в мастерской Клыкова. Спустя два года продолжил учебу, но не переставал работать в мастерской до 1998 г. Многое из того, что я получил в те годы, осмысливается гораздо позже. Работать было интересно, сложно, и многое было непонятно, и понимаешь только сейчас. Тогда это было просто накопление материала.
– Ваши работы похожи по стилистике, по своему внутреннему настрою на работы Клыкова. Видно, что он мастерски, ненавязчиво влиял на формирование личности ученика.
– Вячеслав Михайлович был человеком богатырского здоровья. Нас поднимали в 6 утра пришедшие форматоры (специалисты по отливке статуй). Весь день это была работа на лесах: с глиной, инструментами. Вячеслав Михайлович успевал и работать, и принимать гостей. Это были казаки, политики, общественные деятели… К вечеру, когда гости заканчивались, он полностью переключался на работу и мог работать допоздна. Как хватало сил?! Наверное, работая так, на износ, он и подорвал себя.
Скульптура – особенно консервативный вид деятельности. У нас есть только объем, форма, пространство. И само нахождение рядом с мастером: видеть, как он берет глину, как он ее кладет, как под его руками бесформенный кусок превращается в одухотворенный лик.
Бывали моменты, когда Вячеслав Михайлович позволял сделать какой-то участок работы мне самому и давал время, чтобы я сделал так, как считаю нужным. И не нужно было объяснений, он просто продолжал мою работу, и я видел, как меняется объем под его руками. Так мы работали над памятником Ивану Бунину для Орла, над памятником Дмитрию Донскому в Дзержинске Московской области.
– Как вы создавали памятник маршалу Жукову, когда его имя было камнем преткновения и его всячески старались очернить, а вместе с тем и «отменить» нашу Победу?
– Работа над памятником Жукову делалась с нарушением всех существующих норм и технологий. Изначально была фигура маршала на вздыбленном коне. И в таком размере лепить скульптуру сразу не может себе позволить ни один маститый скульптор. Представьте: пятиметровый конь. Володя Тальков сидит на лесах (это еще одна особенность Вячеслава Михайловича – рядом с ним все становились скульпторами), Клыков говорит: «Вот тут приваривай арматуру, вот тут нагревай». Понятно, что так работать было нельзя. Компенсировалось это его опытом, смелостью, талантом. Вячеслав Михайлович говорил: «Если мы не сделаем эту работу за месяц, имя Жукова постараются забыть». Тогда, к 1995 г., памятник Жукову работы Клыкова был первым.
– В ваших «запасниках» хранится статуэтка Игоря Талькова. Вы не знали его лично?
– За годы работы с Володей Тальковым, а он – одаренный, полный артистизма рассказчик – столько рассказывал об их с Игорем детстве, юности, что у меня полное впечатление, что я знал Игоря лично.
– Как складывалась ваша работа над памятником русскому купечеству, который установлен в 2003 г. на площади у «всесословного дома» в Городце Нижегородской области?
– Это был 2000 г. Сегодня уже 21-й год моего преподавания в академии. Повез студентов на практику. В Городце Нижегородской области они проходили практику по резьбе по дереву. Никакая практика в таких старинных городах не может проходить без знакомства с краеведческим музеем. История городецкого купечества интересна тем, что в ее основе – традиции старообрядческой общины. Каждый купец, который поднимался из крестьян, мечтал построить храм на свои средства. Одна пожилая женщина на открытии памятника подошла ко мне и сказала, что это изображен ее дед.
Сложно было пройти градостроительный совет, потому что в Городце не могли утвердить и проект пришлось везти в Нижний Новгород, а там в архитектурном управлении меня стали распинать. Местные художники утверждали, что вся эта купеческая история выдумана, «откуда вы все это взяли и что это за столик?» Тогда я открыл музейный каталог: «Вот, этот столик стоит в музее города, из которого вы сюда приехали».
– Нормальные комсомольские ребята!
– На этом обсуждении присутствовал глава города Е.П. Мухин. Потом он спросил: «Как ты все это выдержал, они столько неприятных вещей тебе наговорили?» На что я ответил: «Вы не бывали на наших просмотрах с Ильей Сергеевичем Глазуновым!» Многие студенты бледнели и теряли сознание, когда он «разбирал» их работы. Зато теперь все ему благодарны, и я в том числе. Он мог сказать: «За это надо расстреливать. Всем – два. Все – на пересдачу!» А это означало, что мы все могли быть отчислены, без стипендии оставались – точно. И тогда все работали дни и ночи. Но зато теперь все при деле и достойную работу имеют.
– Вы два десятка лет преподаете. Как меняется мировоззрение молодежи? Кто сегодня приходит получать профессию художника, скульптора? Не оскудела ли Русская земля талантами?
– Русская земля оскудеть талантами не может. Что же касается скульптуры – это вид искусства, который требует не только таланта, но знаний, умений, терпения и неординарного мышления, которое формируется в процессе образования и воспитания. Приходится сожалеть, что молодежь приходит сейчас менее подготовленной, и во многом нужно начинать практически с нуля. Изменилась и гендерная составляющая: в скульптуру приходит много девушек, а раньше это была в основном мужская профессия.
– Изменилось ли с прошлого века русское классическое монументальное искусство?
– До сего дня в России, а главным образом в Москве и Петербурге, сохраняется одна из лучших школ по воспитанию и обучению профессиональных скульпторов. Опыт старых мастеров пронесен через все XX столетие. И сейчас у нас работают многие первоклассные мастера и последователи русской академической школы, ученики Манизера, выпускники наших художественных вузов. Кафедру скульптуры Академии живописи, ваяния и зодчества Ильи Глазунова возглавляет Салават Щербаков, автор многих памятников, установленных в Москве, в том числе памятника Патриарху Гермогену и князю Владимиру. В то же время далеко не все установленные в последнее десятилетие монументы отвечают традиционно высоким в России профессиональным и эстетическим требованиям.
Беседу вела Ирина Ушакова
Справка
Скульптор Сергей Геннадьевич Полегаев – создатель памятника святым Борису и Глебу в Воронежской области; бюста Александру Васильевичу Суворову в г. Ломелло (Италия); памятника поэту-сказочнику Петру Павловичу Ершову в Ишиме Тюменской области; памятника «Купечеству России»; автор статуэтки «Золотой Витязь», которой уже два десятилетия награждают лауреатов одноименного форума; бюста государственному канцлеру Николаю Петровичу Румянцеву, установленного в Российской государственной библиотеке.