Протоиерей Виктор Кузнецов – член Союза писателей России, лауреат премии «Имперская культура России», автор и составитель книг о мучениках нашего времени и мучениках Новороссии, давний автор журнала «Покров». Сегодня мы беседуем с ним о духовном пути России на примере воина и старца Кирилла (Павлова).
– Отец Виктор, что такое старчество на Руси?
– А это как есть отец в доме или его нет. Если отец есть в доме – это одно, а если нет – это другой дом: там все – командиры, в лучшем случае – мама берет на себя совмещение мужских и женских обязанностей. Старчество – это необходимое условие здоровой жизни общества. Если матери воспитывают сыновей одни, вырастают изнеженные юноши. У нас по существу в Отечестве нет отцов. И нельзя сказать, что они не нужны, их просто не ищут. Ищут экстрасенсов, цыганок, колдунов и прочих фокусников.
– Изменилось ли старчество в настоящее время?
– Изменилось отношение к старчеству. Если человек не понимает, что такое духовник, его начинает бросать к экстрасенсам. До революции не брали на работу, человек не мог выступать в суде даже в свою защиту, если у него не было духовника и не было бумаги, где значилось, что он является прихожанином определенного храма, регулярно исповедуется и причащается. Только с таким человеком разговаривали. В суде клали руку на Евангелие и клялись, что они не будут лгать. Поэтому был относительный порядок. Дети вырастали под руководством духовников, в их психическую и нравственную структуру входило послушание. Было понимание, что духовник выше, чем отец кровный. Народ знал, как жить под руководством духовника. Была другая, глубинная исповедь, а сегодня на исповеди люди рассказывают бытовые вещи, да еще про соседей, родственников, дополняя этим свои грехи.
– Однако весь лад русской жизни не помешал совершиться кровавой революции 1917 г.
– Разложение началось задолго до 1917 г. – с реформ Петра I. Декабристы и масоны взялись не от сырости. Презрение к своему народу родилось в дворянском сословии именно тогда. Приглашали французских учителей своим детям. А эти учителя, как правило, имели манеры, развращавшие русских людей.
– Можно ли считать, что ход нашей истории – это Промысл Божий?
– Промысл Божий – это Его законы, которые Сам Он не может нарушить. Бог возрадовался, когда создал наш мир. А все плохое пошло от человека. Однако если в лесу уничтожить хищников, то сильно увеличится число больных и слабых зайцев, белок – прекратится естественный отбор. Все мудро сотворено Богом. Нарушается одно, нарушается сразу и другое. Один старец сказал: «Вот ты встал утром, сделай добротно, честно свои дела, никого не обмани, не оскорби. Вот и весь Промысл Божий на этот день. А завтра то же самое».
– Можем ли мы считать отца Кирилла (Павлова) связующей нитью трех эпох: Российской империи, советского государства и современной России?
– Отец Кирилл родился в 1919 г. в крестьянской семье Рязанской губернии, а в провинции всегда по инерции дольше сохраняется традиционный уклад жизни, поэтому можем считать, что это была еще та, имперская Россия. Оставшись сиротой, он воспитывался в семье старшего брата и позже с горечью писал, что там потерял всю свою церковность, взращенную в нем его матерью. К счастью, вскоре он покинул семью брата, сам зарабатывал на хлеб, а с 1939 г. был призван в армию. Когда пришел срок демобилизации, вместо дороги домой Ивану Павлову предстояла дорога на фронт. Он был всегда на острие: разрухи, бедности, труда, военной службы, войны – в самом пекле Сталинграда.
Отец Кирилл – непременно связующая нить. Он и сегодня молится о нас. Мы были на Пасху у него. Братия пела стихиру Пасхи, а я видел, как батюшкины губы слегка шевелятся: он тоже пел с нами.
Мне рассказывали иноки в Лавре, что когда отца Кирилла увозили в Переделкино, они почувствовали горечь от того, что расстаются с ним навсегда. А он сказал: «Я еще приду и буду вас исповедовать». Мы смутились: человек лежит в глубоком инсульте уже 12 лет и как он придет исповедовать? И тогда мне было такое вразумление. На Руси всегда было много калик перехожих. Встретил я одну бездомную женщину, и она повела меня в трапезную. Шли молча, я ничего не спрашивал. И вдруг она сказала: «Я ходила с подругой, но больше не буду с ней ходить. Она не верит, что отец Кирилл встанет и придет нас исповедовать!»
– Как у Ивана Павлова появился двойник?
– Двойника ему придумали в НКВД. Ивана Павлова после Сталинграда хотели с большой помпой принять в партию, а он отказался. Сослался на то, что недостоин, а он уже Евангелие нашел и прочитал. Многие из-за его поступка полетели с должностей и званий. И ему отомстили: кинули во фронтовую разведку, а это страшнее штрафбата. Штрафбат в окопах сидит или по земле бежит, может спрятаться за пригорок. А фронтовая разведка – это те, кто сидит на танке. Винтовка за спиной, потому что руками нужно держаться – танк едет на полной скорости. В солдата целятся, а он даже отстреливаться не может. Их отщелкивали, как в тире. Потом один полковник, спаси его, Господи, перевел Ивана в пехоту.
– Промысл Божий совершался и под коммунистическим гнетом.
– Да. Сейчас говорят, что покончили с коммунизмом, но у нас есть улицы, названные именами цареубийц, и это все работает, все идолы и символы. С этим борются верующие.
– Мы должны благодарить Бога за то, что у нас есть старец, удерживающий духовную связь трех эпох.
– Еще в 1960-х гг., когда отец Кирилл был уже духовником в Лавре, приехал один старец, побыл у него, а выходя, сказал братии: «Сердце России – Троице-Сергиева Лавра, а сердце Троице-Сергиевой Лавры – отец Кирилл».
В моей книге «Духовник» приводится такое свидетельство. К старцу Кириллу привели одного архиерея из Греции. И он сказал: «Кровать, на которой лежит архимандрит Кирилл, – это крест. И отец Кирилл распинается на нем за всю Россию». А игумен Киприан (Ященко) говорит, что старец Кирилл (Павлов) является удерживающей силой для нашего Отечества.
Думаю, сегодня на нашу страну, даже на Москву, одного молитвенника мало. Когда все лица Святой Троицы шли с Авраамом, он спрашивал, сколько должно быть праведников, чтобы удержать этот мир от гибели: «А если будет 100 праведников, Господь пощадит мир? – Да. – А если 50? – Да. – А если 30? – Да, пощадит. – А если будут единицы?» И они промолчали. Должна быть и количественная сила, которая удерживает это небо, чтобы оно не пало.
Многое зависит от нас. Будет благочестие – будет все к лучшему. Будет порядок, любовь, забота друг о друге в доме – дом устоит. До революции было благочестие – было крепкое хозяйство, а дом, где были лень и пьянство, быстро рушился. Благополучие нашего дома зависит от нас.
Беседовала Ирина УШАКОВА