Как опыт военных действий может пригодиться при отстаивании святынь, о причинах Великой Отечественной войны и о том, что делать, чтобы она не повторилась, – в историях из жизни Великого наместника Псково-Печерского монастыря архимандрита Алипия (Воронова). Истории из жизни архимандрита Алипия записаны со слов слышавших от него лично митрополита Новгородского и Старорусского Льва (Церпицкого), Владимира Анатольевича Студенкина, диакона Георгия Малкова.
Архимандрит Алипий (Воронов), впоследствии наместник Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря, прошедший всю войну, имеющий 76 боевых наград и поощрений, рассказывал, что в их полку был священник, который перед каждым сражением умудрялся где-то находить красное вино и хлеб… У него был антиминс, поручи. Он служил литургию. Причащались все. Даже те, кто причислял себя к «неверующим». На войне атеистов не бывает. Так причастники и шли в бой. Многие, конечно, не возвращались…
Смерть преследовала. Однажды Иван (имя отца Алипия до пострига) упал уже было обессиленный в палатке (в них бойцы зимовали) как вдруг услышал знакомый (узнал!) голос:
– Я умер.
Через несколько дней по почте пришло извещение о гибели друга. Некогда с ним, разминувшись на дорогах войны, договорились: если с кем что случится, другому сообщить.
Самому Ивану на войне точно Евангелие открыли со словами Господа: «Не увидит смерти во век»(Ин. 8:51).
Как-то раз их полк стоял расквартированный. Ивану досталась очень строгая хозяйка. Ни о каких посиделках с сослуживцами и думать не приходилось… Как вдруг она сама как-то говорит:
– Хочешь, пригласи ребят. Я вам пирогов напеку.
Посидели, а как уже расходиться, опять же сама вдруг предлагает:
– Хотите, я вам каждому скажу, кого что ждет?
– Давай, – соглашаются разомлевшие после застолья.
Одному сказала: «Ты умрешь на коленях любимой». Другому: «Ты застрелишься». А на своего квартиранта смотрит…
– Ты войну переживешь… – и замолчала.
– А Ивану-то чего? – удивляются те, их-то она до смерти довела: сказала каждому – кто как умрет.
Она посмотрела на него и говорит…
– Тебя ждет Невеста Неневестная…
Послушали, разошлись… Потом все так и произошло. Один был тяжело ранен в голову, нашлась врач, которая за ним очень внимательно ухаживала, на ее коленях он и умер. Второй попал в плен и, чтобы не сдаваться немцам, застрелился, как-то сумев передать свои документы с запиской.
«Война была такой чудовищной, такой страшной, что я дал слово Богу: если в этой страшной битве выживу, то обязательно уйду в монастырь», – признается потом как-то архимандрит Алипий. Сначала он устроился реставратором в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру. А как созрел для монашества, услышал кондак: «Радуйся, Невеста Неневестная»…
Тут и вспомнил:
– Вот, что мне говорили!
Некогда провожая сына на фронт, мама раба Божия Александра благословила сына иконой Божией Матери «Утоли моя печали» с молитвой:
– Пусть он будет беспечальным.
Так Ивана Воронова при постриге и нарекли: Алипий (так переводится его монашеское имя с греческого).
Он потом и множество наездов власть предержащих безбожников, за глаза называвших его «несговорчивым», с изяществом отражал:
– Учтите, я беспечальный.
Еще будучи на послушании в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре он уже воевал. Главное – не бояться! Господь не любит боязливых. (Кстати, именно этот призыв: не бойтесь! – чаще всего Христос обращает на страницах Евангелия к Своим ученикам.)
«На войне некоторые боялись голодной смерти, брали с собой на спину мешки с сухарями, чтобы продлить свою жизнь, а не сражаться с врагом; – вспоминал потом отец Алипий, – и эти люди погибали со своими сухарями и не видели многих дней. А те, которые снимали гимнастерки и сражались с врагом, оставались живы».
Вот так же и на духовных фронтах и в борьбе за святыни. «Выигрывает тот, кто переходит в наступление!» – часто повторял Великий наместник.
Вот и тогда еще в Лавре на реставрацию Успенского собора власти никак не давали разрешения… А он просто взял потихонечку установил леса да и принялся за дело.
Тут откуда ни возьмись – проверка: некая дамочка с удостоверением представителя охраны памятников заявилась…
– Что вы тут делаете?! – влезает на леса.
– Паучков снимаю, – отвечает, не отвлекаясь.
– Да вы же неграмотный монах! – как заведется она. – Вы испортите иконопись! Где ваше начальство?!
– Поищите, – отправляет ее на поиски наместника или его «зама» (благочинного). А сам думает: «Пока она там будет их искать, я еще многое сделать успею…»
Та возвращается (с кем-то из начальствующих), смотрит, что он продолжает, опять на леса залезла да как давай его распекать.
– Но-но-но! Леса высокие, а я головой контуженный, – признается ей он, – за себя не ручаюсь, не грубите тут очень…
Инцидент был исчерпан. А после выяснилось, что они вообще с этой чиновницей бывшие сокурсники по Суриковскому училищу. Возможно, поэтому дело с реставрацией и продвинулось. Надо просто всегда отстаивать Истину.
«Страшное дело – примкнуть к толпе, – напоминал отец Алипий. – Сегодня она кричит: «Осанна!» Через четыре дня: «Возьми, возьми, распни Его!» Поэтому там, где неправда, «ура» не кричи, в ладоши не хлопай. А если спросят почему, отвечай: «Потому что у вас неправда». – «А почему?» – «Потому что моя совесть подсказывает».
А потом ему дали новый фронт – также посвященный Успению Пресвятой Богородицы Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь. Единственная обитель на территории тогдашней России, которая не закрывалась. У властей, разумеется «чесались руки» на ее счет. Шел 1959-й г. Хрущевские гонения. Сам же первый секретарь ЦК КПСС и подписал правительственное постановление о закрытии обители. Приехавшие было московские товарищи вручили его наместнику, а тот просто взял и на их глазах спалил его в своем камине…
– Лучше я приму мученическую смерть, но монастырь не закрою.
И кто его знает, на что он способен…
Когда в следующий раз товарищи вернуться отбирать ключи от Богом зданных пещер, невозмутимо повелит келейнику:
– Отец Корнилий, давай сюда топор, головы рубить будем!
Те и ретировались.
Отцу Алипию ныне уже прославленный преподобный Симеон (Желнин) от лица всех Псково-печерских старцев сказал:
– Действуй, тебе ничего не будет.
Великий наместник и разошелся… Когда в очередной раз власти монастырь пытались закрыть, предупредил, что у него полмонастыря братии – фронтовики, и боевых запасов хватит выдержать оборону. Обитель, если и можно взять, то только с воздуха, но как только над монастырем появится первый самолет, об этом узнает весь мир! Радио «Голос Америки» и прочие СМИ оповестят.
В арсенале Великого наместника были и методы информационной войны.
– Братья и сестры, вы слышали призывы об усилении антирелигиозной пропаганды, вы головы не вешайте, не унывайте, это значит – им туго стало, – подбадривал народ.
– Мы сейчас все сидим по окопам, война у нас позиционная, а нужно переходить в наступление!
Нам, современным христианам, есть чему у отца Алипия поучиться.
Как-то раз к нему пришли начальствующие и пустились в разглагольствования: «Да кто вы, христиане, такие?! Вы рабы! И психология у вас рабская! Рабы Божии! Все вы щеки подставляете!»
– А я им тогда в нос одну штуку сунул!
– Что?!
– А вот я тебе сейчас покажу.
И убежал к себе в комнату. Возвращается с пакетом в руках:
– Я им говорю: вот наше христианство!
Разворачивает пакет, а так книжка такая небольшая. Евангелие, оказалось. Раскрывает, а внутри – кровь. Прямо все страницы залиты.
– Это мне из Сибири, – показывает, – прислали как святыню последней войны. Был солдат, христианин, он носил всегда Евангелие у сердца. Погиб. Убили его! Это его кровь, «за други своя»(Ин. 15:13) пролитая. Я им это и показал. Вот какие мы рабы Божии!
– Ну, и что же дальше, – спрашиваю. – «Товарищи»-то что-нибудь ответили?
– Нет, ушли. Что тут скажешь?
Ольга Орлова