Бесела с почетным настоятелем храма Покрова Пресвятой Богородицы в с. Акулово Московской области протоиереем Валерианом Кречетовым о воспитании главных христианских добродетелей – смирения и любви.
– Паисий Святогорец говорит о том, что в основании духовной жизни лежат две добродетели, неотделимые друг от друга, – смирение и любовь. По этим признакам «святые Ангелы определяют чад Божиих». Как вы думаете, отец Валериан, почему старец выделяет именно эти две добродетели?
– И смирение, и любовь – это прежде всего то, что напрямую относится к Богу. Бог есть любовь. И Сам Сын Божий сказал: «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем»(Мф. 11:29). Эти качества в человеке и есть печать Божества, образ Божий. Иногда говорят: выживает сильнейший. Нет, двигатель жизни – это любовь. Я услышал от одного, ныне покойного профессора, доктора медицинских наук: сейчас уже наука пришла к выводу, что выживают не сильные виды, а виды, способные к самопожертвованию. А жертвенность – это одно из качеств любви. «Нет большей той любви, аще кто положит душу свою за други своя»(Ин. 15:13). А служение другим неразрывно связано со смирением. Гордыня – та: «как же я кому-то что-то буду делать?» А смиренный готов выполнять самую обыденную работу. Например, вымыть за собой, за другими посуду. При нашей горячей воде – это делать нечего вообще. Но некоторые считают, что убирать со стола – это не для них, их миссия – более высокая.
На самом же деле все роды человеческой деятельности – имеются в виду, добрые, естественно, – почетны, заслуженны. Священное Писание говорит: «Помяни, Господи, Давида и всю кротость его» (Пс. 131:1). Пророк Давид был пастухом, а стал царем, и спокойно относился к любому служению. Или святитель Спиридон Тримифунтский: уже будучи известным в Церкви епископом, пас овец. Больше того – апостолы и чудеса творили, и исцеляли, но когда Господа распяли и погребли, они говорят: ну, пойдем рыбу ловить. И пошли рыбу ловить – обычное дело. А они уже были призваны на служение Всевышнему Богу, на просвещение всей Вселенной. Апостол Иоанн Богослов, возлюбленный ученик Спасителя, которому откровения были о всем мире, – несколько лет топил баню у злой женщины на острове Патмос. Они к этому очень спокойно относились…
В этом отношении человека смиряет армия. Наряд получил – и пошел: с метлой так с метлой, с лопатой – с лопатой, гальюны чистить – гальюны чистить. Кто-то ведь должен убираться. Смирение уравнивает любую деятельность. Как сказано: «раб и владыка, царь и воин, богатый и убогий» – все в равном достоинстве перед Богом. У нас говорят – почетное звание, деятельность. А у Бога важен не род деятельности, а то, с каким чувством работа выполняется. Как сказал святитель Николай Сербский, все дела по произволению ценятся, а не по тому, как они выглядят.
– А что такое произволение?
– Произволение – это проявление воли. Человек трудится с усердием или же кое-как, спустя рукава, не употребляя волю. Это как тот правитель, которому сказали: ты устроишь в своем царстве благополучную жизнь, когда ответишь на три вопроса: какое самое главное дело твоей жизни; какой самый главный человек твоей жизни; какой самый главный момент твоей жизни. Никто не мог правильно ответить: и то главное, и это вроде, и этот человек, и тот. Потом один мудрец ему сказал: «Я тебе подскажу, но ты никому не говори, иначе тебя убьют». Настолько это, видимо, ценно. «Самое главное дело – которое ты сейчас делаешь, самый главный человек – с которым ты сейчас общаешься, самый главный момент – вот этот момент. Если будешь так жить – в полноте, усердно, с чистым сердцем, с чистыми мыслями – тогда будет то, что надо».
Образец правильного устроения, духовного и душевного – монастырь. И любое послушание здесь – благословенно: ворота открывать так ворота открывать, дрова колоть – дрова колоть, копать – копать, на кухне – на кухне.
– У нас детей воспитывают не так. Говорят: ты должен в этой жизни что-то совершить, чего-то достичь, выйти в люди, оставить «какой-то след в истории».
– Ну, это – мирское. Господь сказал: «…вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; а кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом»(Мф. 20:25–27). Это совсем другое устроение. А нужно было – Господь, раз, и сделал Давида царем.
В 1613 г. ведь много бояр было, а Господь восставил Михаила Романова, и пошел род царский. Интересно – у царских детей были кормилицы, и когда наследники вырастали, этим простым крестьянкам давалось право навещать их во дворце и даже делать замечания. А те выслушивали их со смирением и любовью: «Кто еще скажет?»
– У Рильке есть интересное выражение: никто так не смиряет женщину, как ее собственные дети. Они даются нам для смирения?
– Интересное выражение, да… Во-первых, сказано: женщина «спасется через чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием»(1 Тим. 2:15). Смиряет уже само вынашивание ребенка: не попрыгаешь, полетела бы – да не тут-то было. Когда смиряется человек – он что-то терпит. Целый год или два ты сутками привязан – писк, – и все, особенно не поспишь. Некоторые, конечно, бросают детей, рвутся куда-то, но это уже те, кто не хочет смиряться.
Ну а потом, когда дети начинают расти (как говорят: от осинки не родятся апельсинки, яблочко от яблоньки далеко не падает) – показывают то, что в нас есть в зачатках.
Но это дело сложное – как Бог даст. Потому что иногда дети все-таки милостью Божией бывают утешением. Я тут узнал, как Господь дает силы человеку. Недавно я был у одной старушки, она – духовное чадо отца Тихона (Агрикова), и ее причащал. И эта бабушка ухаживала за одной рабой Божией, когда ее парализовало после инсульта. Она несколько месяцев лежала, в общей сложности перенесла шесть инфарктов, и сейчас ей 98 лет. А у нее четверо сыновей: два сына архиерея, один, правда, ныне покойный, мой одноклассник – архимандрит, а четвертый – священник.
– Батюшка, довольно сложный вопрос: смирение и человеческое достоинство – возможно это совместить?
– Да, вопрос очень серьезный. Потому что у нас некоторые представляют себе смирение – это, когда, наклонив голову, со всем соглашаешься, что попало терпишь. Это не совсем так. Сам Господь, «кроткий и смиренный сердцем», когда Его били, молчал, но потом, когда Его ударил раб первосвященника, сказал: «…если я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?» (Ин. 18:23).
Апостол Павел мог бы пострадать за Христа, однако напомнил о своем достоинстве римского гражданина. «Но когда растянули его ремнями, Павел сказал стоявшему сотнику: разве вам позволено бичевать Римского гражданина, да и без суда?» (Деян. 22:25).
Люди говорили об этих вещах. Если было бесполезно – с этим же не считались, переносили то, что им приходилось.
Сохранились исторические описания Спасителя, и в них сказано, что Его вид был величественным, с достоинством.
Святой благоверный князь Александр Невский ходил на поклон к хану, но его именем пугали детей в Орде. Достоинство было всегда у святых.
– А как разобраться – где проявить достоинство, а где смирение? Есть какой-то общий принцип?
– Принцип здесь один – вопрос сущности и личности. То есть, если речь идет о сущности – должно быть достоинство, а когда начинают поносить личность – можно промолчать, смириться. Потому что если человек начинает ругаться, кричать, беззаконно себя вести – это обычно от бессилия, у него нет слов. Переход на силу – это признак слабости позиции. Ну, в общем, волк и ягненок («Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать»).
– Батюшка, так что же такое смирение? Можно дать определение?
– У святых отцов, по-моему, нет четкого определения этой добродетели. Потому что смирение имеет божественное происхождение, относится к Божеству – как его описать? Можно как-то приблизительно сказать, но объяснить – что это такое, наверное, невозможно. И отцы не решаются дать полного ответа. Это, как и любовь, – всякое чувство познается только по опыту. Когда человек стремится к этому, Господь дает. Каким образом – это Его Святая воля. Святитель Феофан говорит: вот, ты просишь у Бога смирения, а на тебя начинают сыпаться напасти. Ты думаешь: что ж такое творится? Но ты же просил у Бога – так смиряйся. Смирение обычно связано еще и с терпением. Потому что один раз смиришься, два раза, а потом уже – «да сколько ж это можно!» И начинается война.
– А сколько можно смиряться?
– Вот-вот… Дом души, говорят, – терпение. А пища души – смирение. Когда пищи не хватает (то есть смирения), человек, говорят, выходит из терпения. Из дома терпения.
Смирение, как свойство благодатное, требует и подкрепления благодатного. Речь идет не просто о смирении, а о смиренномудрии – размышлении о том, когда и что нужно. Как одной монахине духовный отец говорил: «Иногда нужно смириться, а иногда погордиться». Но это не значит, что гордится в смысле гордости. Но иногда нужно и сказать с достоинством.
– Батюшка, а дети смиренные бывают?
– Бывают.
– Рождаются такими или их воспитывают?
– Бывают от природы. Воспитание – это один из множителей. Если есть что-то – воспитание увеличивает это, если ноль – все бесполезно, если противное этому свойству – то воспитание начинает вызывать отвращение, даже ненависть.
Конечно, с детьми не все так просто. Дети смиряют. Как владыка Неофит, кипрский митрополит, сказал в своем интервью: игумен должен быть на послушании у братии монастыря. А родители – на послушании у детей. Послушание связано со смирением. Но это не значит, что надо выполнять капризы, прихоти. Это значит стараться им услужить, но приучать к доброму. Прежде всего, своим примером. «Но если, – говорит митрополит Неофит, – не получается, тогда надо молиться – Господи, помоги!» А если и в этом случае не воспримет тот, к кому это относится, то тогда станет святым родитель или игумен, старец. А кто не воспринял – тут уж его вина.
Потому что от человека спасение зависит – это точно совершенно. Господь старается дать все. Куда уж выше-то – нет и быть не может: и ноги умыл Своим ученикам, и чудеса творил, и благодать дал – и все-таки среди них оказался Иуда. Это очень серьезный момент. Уж если рядом со Спасителем так получилось, что уж говорить о нас…
– Много случаев: рос ребенок в церкви, службы выстаивал, а вырос – и пустился во все тяжкие. Что тут можно сделать?
– Молиться. Я когда-то читал книгу Дмитрия Булгаковского «Из загробного мира. Явления умерших от глубокой древности до наших дней», интересовался этими вещами. И там есть момент, когда некий философ-богопротивник является после смерти своему другу и говорит: «Где мои книги найдешь – везде уничтожай». Глубину милосердия Божия и Промысла Божия невозможно постичь.
– Можно о смирении детям рассказывать?
– Конечно. Помню, у меня ребята дерутся, отнимают друг у друга игрушку, я говорю: «Отнять нужна сила, а уступить – смирение». А потом спрашиваю: «Что у человека нельзя отнять?». Они задумались. «Умение, мастерство отнять невозможно». А для этого надо учиться. И не просто учиться, нужно не раз повторить, ввести в навык, тогда это – знание. Я – штурман ВВС и благодарен Богу за то, что в свое время у меня были замечательные учителя. Помню, полковник Плесский говорил: «Я заставлю вас самолетовождение знать в стихах!» «В небе, – говорит, – рассуждать некогда. Там надо действовать». Такие навыки должны иметь не только военные, но и все люди. Обычно человек пребывает в растерянности: не знает, с чего начать, за что хвататься. И лишь единицы спасают положение – те, кто имеют навык. За счет этих людей и сохраняется весь мир и все человечество. А остальные – так…
Интернетчики, которые плавают в этом неизвестном желе, – чего там набираются?
– Батюшка, а как от добрых слов не скатиться до навязчивой опеки? Нравоучения ведь, как правило, только раздражают?
– Так и написано: «И вы, отцы, не раздражайте детей ваших, но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем» (Еф. 6:4). Тут одно только – просить помощи Божией. Сам не уразумеешь, какой результат получится. Не надо начинать никакое поучение, внутренне не помолившись. И тогда как-то почувствуешь: воспринимает ребенок или не воспринимает? Если не воспринимает – значит, еще не время. Есть замечательные паремии во время Великого поста: «Мудрый молчит до времени, безумный говорит без времени».
– А есть дети, молодые люди, с которыми о духовных вещах вообще противопоказано говорить?
– Да. Об этом прямо сказано: «Не обличай кощунника, чтобы он не возненавидел тебя; обличай мудрого, и он возлюбит тебя; дай наставление мудрому, и он будет еще мудрее» (Пр. 9:8–9). То есть скажешь умному человеку – он послушает. «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас»(Мф. 7:6). Все это одного Духа. Слово – как семя. Его же не бросают когда попало и куда попало. Нужно очень осторожно им пользоваться, тогда оно будет иметь вес и результат.
А потом, любой человек может быть в состоянии безумном. Даже выражения некоторые на эту тему существуют. Например, «она без ума влюблена». Любовь-то есть, но и ума тоже нужно немножечко…Дмитрий Симонов, Ольга Каменева