О высшем проявлении добродетели любви – заповеданной и явленной Господом любви к врагам – рассуждает иеросхимонах Валентин (Гуревич).
Бог есть Любовь, и в Нем нет ни тени неприязни.
Каков же критерий того, что человек – каждый из нас – пребывает в Истине, в Духе Святом? По какому признаку это можно узнать?
В книге архимандрита Софрония Сахарова о старце Силуане Афонском говорится, что старец видел этот критерий и этот признак в наличии любви к врагам. Он говорил, что природа Иисуса Христа как Сына Божия познается, как мы только что об этом говорили, не умом человеческим, но Духом Святым. И если присутствует ненависть, неприязнь к кому бы то ни было, даже, казалось бы, справедливая, все равно это не от Духа Святаго, но от духа неприязни, то есть – от сатаны…
Только в том случае, если в человеке действует Святой Дух, свидетельствуемый присутствием любви к врагам, человек обретает «догматическое сознание», то есть согласное с догматами православной веры.
А до тех пор, пока он еще на пути к Божественному сознанию, он в эти догматические истины должен веровать, отсекая и отбрасывая помыслы противоположного характера.
Сегодня в нашей повседневной жизни мы наблюдаем вместо любви к врагам всеобщее взаимное ожесточение и озлобление.
Сегодня мы можем наблюдать те признаки последних времен, о которых говорил Господь Иисус. Мы видим, как от умножения беззаконий оскудевает любовь многих. А оскудение любви и умножение злобы, вражды и ненависти отталкивает благодать Святаго Духа и делает невозможным достижение цели христианской жизни, которая, по словам прп. Серафима Саровского, состоит как раз в стяжании благодати Святаго Духа Божия.
Заповедь о любви к Богу Господь назвал первой и основной. А вторую заповедь – о любви к ближнему, как к самому себе, – Он назвал равной первой заповеди. Потому что, только возлюбив Бога всем сердцем, всем помышлением, всею крепостию, всеми силами естества, не растрачивая при этом эти силы на внимание к чему бы то ни было помимо Бога, и благодаря этому соединившись с Ним, то есть обретя Бога в своем сердце, мы сможем по-Божии относиться к людям – и к ближним, и к дальним, и к врагам, как Господь на Кресте.
Врагом может быть не только дальний, но и ближний может им стать. Мы знаем это из того, что произошло с Самим Господом, когда именно Его соотечественники обнаружили к Нему неистовую вражду. Более того, Господу принадлежат еще более парадоксальные слова: «враги человеку – домашние его». Поэтому заповеданную любовь к врагам можно рассматривать как частный случай любви к ближнему. «Если любите любящих вас, что особенного делаете?»
Вражда между соотечественниками может достигать степени гражданской войны, междоусобной брани, которая может даже превосходить жестокостью и неистовством вооруженное столкновение с иноплеменниками.
Это нам хорошо известно из нашей недавней истории…
Однако новомученики и исповедники Церкви Русской – это те, кто победили в этой брани.
Владыка Иларион Троицкий на Соловках, рискуя жизнью, спас от неминуемой гибели чекиста, отличавшегося феноменальной жестокостью по отношению к узникам Соловецких лагерей. Чтобы не погибла душа человеческая, находившаяся в страшном бесовском помрачении, но имевшая еще возможность покаяться. И тот после этого, проходя мимо Распятия, в которое еще недавно выстрелил из пистолета, снял фуражку и перекрестился…
Мученики перед казнью обычно просили своих палачей, чтобы те позволили им помолиться перед смертью. И Господь в этот момент смягчал сердца мучителей… Молитва помогала им преодолеть естественное волнение перед лицом смерти, вновь обрести покой и присутствие Святого Духа.
Когда священномученика Владимира вели на казнь, то, как ни странно, его палачи-безбожники, богоборцы, позволили ему помолиться перед смертью – Господь в этот момент совершил чудо, смягчив их сердца. И заключительные слова священномученика также были о прощении палачей – он благословил их архиерейским благословением со словами: «Да простит вас Господь…»
Это характерный, типичный случай поведения мучеников в момент казни – по примеру Подвигоположника Иисуса Христа и первомученика Стефана они молились о прощении своих палачей. Это, кроме благородства христианского, было необходимо самим мученикам. Ибо молитва о врагах есть один из способов исполнения заповеди о любви к ним. В момент смерти особенно необходимо преодолеть даже самую слабую степень, тень враждебности, сердечного ожесточения к кому бы то ни было.
Патриарх Тихон возглавляет сонм новомучеников и исповедников российских. В посвященном ему акафисте сказано, что обилием любви он мир удивил. Он провозгласил парадоксальную христианскую позицию – именно во время братоубийственной бойни следует прежде всего соблюсти заповедь о любви к врагам. Призывал верных: «Чадца, не сходите с пути крестного, ниспосланного нам Богом». Не благословил белое движение и отлучил от церковного общения всех принимавших участие в братоубийстве – как красных, так и белых… Молился и за народ Божий, и за гонителей, – об их обращении и покаянии…
И он может стать тем именем, вокруг которого совершится это чаемое всеми национальное примирение. На основе подлинного обращения потомков той и другой стороны к вере отцов, ко Христу.
Сейчас многие ссылаются на неверно цитированные слова митрополита Филарета Дроздова – «любите врагов ваших и ненавидьте врагов Божиих». На самом деле он сказал иначе: «любите врагов ваших, гнушайтесь врагами Божиими». Между понятиями гнушатьсяи ненавидеть существует различие. Это далеко не одно и то же. Гнушатьсязначит уклоняться от общения. О ненависти здесь речь не идет.
Заповедь об ограничении общения между верными и неверными, язычниками, была дана в Ветхом Завете, поскольку общение с язычниками могло приводить к уклонению в идолопоклонство. О причинах этой ограничительной заповеди сказано в псалмах Давида: «С преподобным преподобен будеши, и с мужем неповинным неповинен будеши, и со избранным избран будеши, и со строптивым развратишися» (Пс. 17:26–27). То есть «с кем поведешься, от того и наберешься».
Исполнения этой заповеди Господь Иисус требовал и от своих учеников, пока на них не сошел Дух Святой: «…на путь к язычникам не ходите, и в город Самарянский не входите; а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева» (Мф. 10:5–6). То есть, хотя и падшим, но принадлежащим все-таки к Ветхозаветной Церкви.
Но после того как на апостолов сошел Святой Дух в день Пятидесятницы, им было велено идти «даже до края земли». И со всеми общаться, и никого не гнушаться. Перед тем как посланные сотником Корнилием обратились к апостолу Петру, он сподобился известного видения свыше, смысл которого он истолковал в первых словах, обращенных к собравшимся в доме сотника: «…вы знаете, что Иудею возбранено сообщаться или сближаться с иноплеменником; но мне Бог открыл, чтобы я не почитал ни одного человека скверным или нечистым» (Деян. 10:28). Ограничительный закон дается ветхому человеку. В то время как новый человек, человек Нового Завета, уже не под законом, но под благодатью. После сошествия на них Духа Святаго апостолы пришли в меру нового человека, в меру полного возраста Христова.
С возникновением Нового Завета Церковь столкнулась с проблемой сосуществования воинствующих членов разного духовного возраста. То есть члены Церкви, не пришедшие в совершенный духовный возраст, находятся еще на уровне ветхозаветного сознания и так же, как древние иудеи, нуждаются в ограничении общения с иноверцами именно по своей немощи, поскольку такое общение может приводить к уклонению от христианских догматов. Поэтому появились правила церковных соборов, которые ограничивают общение верных с иудеями и язычниками. Вот в этом смысле митрополит Филарет и употребляет выражение гнушаться. Таким образом, не пришедшие в меру возраста Христова, хотя номинально и принадлежат к Церкви, но фактически находятся еще не под благодатью, а под законом.
Когда же человек достигает христианского совершенства и на него нисходит апостольская благодать, то он обретает свободу во Христе, и ему не вредит общение с иноверцами. Для него уже нет различия между его личными врагами и врагами его Бога. И он как бы говорит: «Враги моего Бога – это мои враги. И посему и по отношению к ним я также должен исполнить заповедь Господню о любви к врагам».
Однако есть надежда, что в такие экстремальные времена, когда «в мгновения спрессовываются столетия» и один день становится равным тысяче лет, из-за безвыходности положения молитва может стать настолько сильной, что спасительная благодать Святаго Духа становится очень близка сердцу даже новоначального христианина, духовное совершенствование чрезвычайно ускоряется, и спасение может осуществиться. Многочисленные примеры тому дают времена первых христианских мучеников, когда даже на только что уверовавших, не успевших еще креститься, даже на мучителей нисходила обильная спасительная благодать…
А в недавнее время богоборческого лихолетья, отмеченного страданиями новомучеников и исповедников Церкви Русской, находившийся в заключении поэт Солодовников писал в своих стихах:
«Запоры крепкие, спасибо,
Спасибо, лезвие штыка.
Такую мудрость дать могли бы
Мне только долгие века…»
Поэтому именно в такие периоды крайнего взаимного ожесточения праведники особенно настойчиво призывают всех христиан к исполнению этой святой заповеди – христианской любви, любви к врагам.
И вот, когда умножились беззакония накануне, во время и после богоборческой революции, были посланы Богом великие святые, избранные сосуды Божией благодати – св. праведный Иоанн Кронштадтский, свт. Тихон, Патриарх Всероссийский, «обилием любве мир удививый», преподобный Силуан Афонский, которые подчеркивали значение этой главной заповеди – Любви Христовой, любви к врагам, без которой невозможно наше спасение.
И, со своей стороны, именно новомученики и исповедники внесли вескую лепту в подтверждение необходимости исполнения этой заповеди. Такие люди, как Афанасий Сахаров, Иларион Троицкий, Павел Троицкий, можно сказать, на своей шкуре, своей болью выстрадали это учение о любви. Конечно, и у Иоанна Кронштадтского, и у святителя Тихона, и у Силуана Афонского все это тоже выстрадано. Но вот это выработанное в горниле мучений и скорби сверхчеловеческой свидетельство о любви особенно ценно. Эти новые страстотерпцы внесли драгоценный вклад в учение о любви к врагам не только своими словами, но своей жизнью, своим подвигом. Они сохранили образ Бога Живаго среди бесчеловечных, экстремальных обстоятельств, которые ставят на грань нестерпимой муки и гибели человеческую плоть и человеческую душу. Вот на этой грани они подтвердили этот христианский идеал, который один только может сохранить душу, Богоподобие, образ Бога Живаго, – живыми сохранить души. Когда имеет место ожесточение, тогда происходит потеря благодати – гибель и исчезновение. Они опытно убеждались, что только сохранение любви удерживает в сердце благодать, лишение которой может привести, например, к оговору, лжесвидетельству и предательству. И здесь их подвиг – особенно громогласный, подтверждающий спасительную Христову Истину.
Иеросхимонах Валентин (Гуревич)