Все богослужение Православной Церкви проникнуто молитвенным воплем: «Господи, помилуй». Это древнейшая молитва человеческая. Предание Церкви говорит нам, что согрешившие и изгнанные из рая наши прародители, начали свой благословенный спасительный путь покаяния, обеспечивший возможность явления Спасителя и искупления Им человеческого рода, именно этим молитвенным криком души: «Помилуй!» – «Милостиве, помилуй мя падшаго!»
Священнейшие ветхозаветные творения – псалмы и пророчества неустанно повторяют это слово «помилуй»: «помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей; молитесь Богу, чтобы помиловал нас», – говорит святой пророк Малахия (1:9).
Первая молитва, раздавшаяся в первом построенном на земле храме истинного Бога, была: «услышь и помилуй» (3 Цар. 8:30).
Это первая молитва, которой выучивается православный ребенок; и это же последняя молитва, которую повторяет предсмертно тускнеющее сознание умирающего. Вспомним святоотеческий рассказ о кончине юного подвижника, преподобного Досифея.
И если в спокойные дни, в трясине повседневной будничной жизни, часто равнодушно повторяются, как привычный затверженный припев, слова «Господи, помилуй», то в моменты, когда или опасность, или мука, или яркое жгучее сознание бездны своего падения потрясают душу, тогда этот краткий молитвенный вопль внезапно наполняется глубочайшим смыслом и силой. И как осужденный на смерть перед судьей, в глазах которого прочитывает последнюю возможность надежды на помилование, как смертельно больной в мольбе к врачу, могущему спасти, начинает человеческая душа кричать к Всемогущему Богу: «Господи, помилуй!»
Много вдохновенных ярчайших молитв сложило человечество. Но когда смерть заглядывает в глаза, или когда нестерпимый огонь жжет душу, тогда не может человек найти в себе силы, чтобы повторять спокойные слова молитв, но вместо всех иных молитвословий, вопиет он “Господи, помилуй”, обретая в этих двух словах подпочвенную основу всех молитвенных прошений.
И когда, паче всех надежд, окажется, что этот вопль услышан, когда милующая Рука отклонит, казалось, смертельную опасность или выведет душу из казавшегося безысходным тупика отчаяния, тогда полюбляет спасенная душа крепкой неотрывной любовью эту кратчайшую молитву «Господи, помилуй»; уже спокойно и просветленно начинает повторять ее во все светлые и темные, скорбные и радостные мгновения своей жизни.
Вот почему припевом «Господи, помилуй» преисполнено православное богослужение. Если православие есть по преимуществу религия покаяния, если оно есть святилище всего человечества и все, что есть истинно доброго, ценного, правильного во Вселенной, где бы оно ни находилось, принадлежит по существу Православной Церкви, то конечно тут, в Церкви Православной, в православной молитве на подобающем ему месте, в бесчисленных молитвенных повторениях, должно находиться фундаментальнейшее молитвословие человечества: «Господи, помилуй», и как вопль видящей себя на краю гибели души, и как спокойно радостное благодарственное повторение этой принесшей паче надежды спасение молитвы.
И отдельный человек, и народы, и человечество столько раз стояли над пропастью гибели и были избавляемы Божией милующей рукой. Как же бесчисленное множество раз не повторять: «Господи, помилуй»? Как не повторять этих опытом засвидетельствованных спасительных слов сейчас, когда в еще невиданной мере гибель приблизилась к человечеству, приняла ясно ощутимые формы и упорно заглядывает ему в глаза?
Мы знаем, совершенно отчетливо предугадываем, что эта первая молитва человеческого рода, впервые произнесенная устами согрешивших прародителей в горький час изгнания из рая, она же будет и последней молитвой человеческих уст, когда в огне и буре, в гласящей трубе архангельской закончится человеческая история, и в трепете последних предконечных минут не будет у человеческих душ ни сил, ни времени для иных молитв, кроме этой – кратчайшей и бездонно глубочайшей: «Господи, помилуй, пощади и помилуй!»