Такой вопрос задает педагог Александр Коншин-Рачинский, размышляя о духовно-нравственном состоянии современной отечественной образовательной системы. Автор – старшина Московского купеческого общества, член Российского дворянского собрания.
Вклад нашего рода в образование
История познается через личное причастие к ней. Среди моих предков довольно много оказалось деятелей народного образования, педагогов, причастных к созданию системы образования в России. И сам я помимо научно-исследовательской работы занимался педагогической практикой со студентами вузов, по совместительству читал лекции, вел семинары и руководил дипломной практикой, с абитуриентами, с инженерно-техническими работниками заводов в Институте повышения квалификации работников автомобильной промышленности СССР, в обществе «Знание». Да и со своими тремя детьми прошел все стадии современного образования от детского сада до институтов, поэтому проблемы образования и сегодняшняя его дисгармония, падение уровня волнуют меня особо.
Из моих предков наиболее яркий след на поприще образования оставил, безусловно, Сергей Александрович Рачинский как теоретик и практик создания сельских церковно-приходских школ. Только в Бельском уезде он основал 26 школ. Усилия С.А. Рачинского по развитию сельских школ поддержал обер-прокурор Священного Синода К.П. Победоносцев, а попечителем выступил ревнитель всеобщего обязательного первоначального бесплатного образования император Николай II.
В школе Рачинского помимо обычных предметов преподавались церковнославянский язык, церковное пение, рисование, Закон Божий, земледелие, цветоводство и пчеловодство. Особенностью школы Рачинского было и то, что в ней впервые в России открылся интернат для крестьянских детей, неразрывен был процесс образования и воспитания. Важно отметить, что занятия шли в течение всего дня, с перерывами по нескольку часов, перемежались отдыхом, прогулками, совместным трудом. Режим работы школы Рачинского согласовывался с народным календарем сельских работ, занятия начинались после праздника Покрова Божией Матери и заканчивались с началом летних работ – после праздника Дня славянских просветителей. Благодаря этому дети могли участвовать вместе с родителями в крестьянском труде, что укрепляло семью, создавало прочную ячейку общества. Дети, остававшиеся в интернате, со своими наставниками тоже занимались огородничеством, садоводством на пришкольном участке. Родители и учителя приучали детей относиться к природе бережно, с любовью, как к Божиему созданию, как к источнику их благополучия. Походы детей с учителями в Нилову пустынь, сбор народного фольклора сплачивало детей, прививало им любовь к родному краю, к отечеству.
Л.Н. Толстой – горячий поборник народного образования, организатор школы для крестьянских детей в Ясной Поляне – тесно сотрудничал с С.А. Рачинским по проблемам образования в школе. Константин Александрович Рачинский (1838–1909), брат Сергея Александровича, был первым директором Московского сельскохозяйственного института, ныне Тимирязевской академии, не только преподавал физику и руководил институтом, но и создал новое направление – инженерную агрономию, на свои деньги организовал и оборудовал лаборатории, столовую и общежитие для студентов.
Существенен вклад в развитие образования и просвещения и Александра Николаевича Боратынского, внука поэта. Он был попечителем созданной при его участии женской народной учительской семинарии, председателем училищного совета Мариинской гимназии, председателем Казанского уездного училищного совета. Будучи депутатом Государственной думы третьего созыва, А.Н. Боратынский работал в комиссии по разработке законопроекта по образованию, касающегося гимназий и подготовительных училищ. Выдвигая свой проект на утверждение, он предлагал ряд новшеств. Александр Николаевич считал, что переход Росси на новый уровень развития возможен только через формирование нового человека, гармонично развитую личность. Осознавая значимость воспитания и всестороннего образования, он вкладывал огромные силы в создание достойных условий обучения в народных школах и жизни учителей.
Общепризнанны также на педагогическом поприще заслуги известных профессоров-химиков В.Н. Верховского (1873–1947) и Н.Л. Глинки (1882–1965), создавших впервые методологию преподавания в средних и высших учебных заведениях новой науки – химии. Их учебники и учебные пособия выходили на многих языках мира, выдержали не один десяток переизданий.
Род Глинок имеет несколько пересечений с моими предками Рачинскими, Муромцевыми, Корсаковыми. С.А. Муромцев (1850–1910) – известный педагог-юрист, профессор Московского университета, председатель первой Государственной думы, основатель социологического гражданского права. После его похорон газета «Русские ведомости» писала, что он «при жизни для всех русских, для всех европейцев стал исторической личностью, потому что с его именем начинается русская конституционная история». Моими предками были также Владимир Федорович Дерюжинский (1861–1920) – известный профессор-правовед, преподаватель Московского и Юрьевского университетов, основатель классического курса «Полицейское право», и Николай Федорович Дерюжинский (1855 – после 1918) – товарищ Государственного секретаря, профессор, преподавал гражданское право в Военно-юридической академии Петербурга.
Оставил свой след в истории педагогики и Александр Николаевич Шварц (1848–1915) – муж родной сестры моей бабушки С.Д. Коншиной. Он был не только профессором-филологом, специалистом по древнему славянскому языку и искусствоведом, преподавателем в гимназиях и в Московском университете, но в 1908–1910 гг. и министром народного просвещения Российской империи. Он твердо отстаивал интересы русской школы и высших учебных заведений, считал, что система образования должна существовать вне политики.
Школа учила ведению своего дела
А.Н. Коншин (1867–19?) – член Педагогического общества при Московском университете, пропагандист реформаторского направления развития образования на рубеже XX столетия, издатель журнала «Свободное воспитание и свободная трудовая школа», был создателем и попечителем ряда школ, ремесленных училищ, детских садов и приютов в Серпуховском уезде, Москве и Калужской губерниях, сотрудником и спонсором издательства «Посредник», возглавляемого писателем, поэтом, педагогом И.И. Горбуновым-Посадовым. А.Н. Коншин был одним из инициаторов и создателей скаутского движения, воспитания и образования детей в Сетлементе Шацкого-Зеленко, идею которого Коншин и Зеленко привезли из Северной Америки. Путешествуя по Америке, А.Н. Коншин познакомился с великим русским ученым П.А. Кропоткиным, ряд работ которого перевел на русский язык и читал свои переводы Л.Н. Толстому в Ясной Поляне. Вместе с Маргаритой Кирилловной Морозовой (женой фабриканта-текстильщика М.А. Морозова), выделившей часть своего имения в Калужской губернии, А.Н. Коншин способствовал созданию системы детских летних лагерей, прообраз которых был опробован в колонии «Бодрая жизнь» С.Т. Шацким и его сподвижниками.
Ирина Яковлевна Коншина (урожденная Маrshаn; 1867–1937) в Калужской губернии в имении Ахлебинино и в селе Никольском организовала приют и две школы, где дети получали не только хорошее образование, но и обучались приемам труда – занятиям агрономией, ковроткачеством, вышивкой. При школе, помимо огорода, была своя мини-ферма, сепаратор. По воскресеньям дети со взрослыми возили продавать на базар произведенную и выращенную ими продукцию: овощи, фрукты, масло, сметану, молоко, а заработанные деньги использовали на школьные и свои личные нужды. Таким образом, школьники в период учебы, занимаясь полезной трудовой деятельностью, учились трудиться и ценить труд, осваивали основы практической экономики, воспринимали основы предпринимательства, ведения собственного дела, то есть основы экономической деятельности, направленной на систематическое получение прибыли от производства или продажи товаров. Окончив школу, дети приобретали начальную профессию, могли работать в своем селе или продолжать учебу в вузах.
А все начиналось еще в конце XVIII – начале XIX века, когда зарождалась машинная мануфактура, на фабриках появились станки. Первая фабричная школа была открыта Т.В. Прохоровым в 1807 г. на его знаменитой Трехгорке, и первым ее преподавателем был сам Прохоров. Позже его опыт по развитию начального и профессионального образования для фабричных рабочих и их детей получил применение на всех фабриках и заводах России, чему в немалой степени посодействовал император Николай I, поставивший Т.В. Прохорова в качестве примера для подражания перед остальными купцами-промышленниками на первой торгово-промышленной выставке в Москве в 1831 г.
Среди моих родственников, трудившихся на педагогической ниве, можно назвать и Поливановых (общеизвестная гимназия Л.И. Поливанова в Москве), братьев С.М. и В.М., и основателя отечественной урологии, лейб-хирурга Николая II, профессора, доктора медицинских наук С.П. Федорова, руководившего кафедрой в Военно-медицинской академии Петербурга, а также профессора-сейсмолога Л.Н. Рябинкина…
Всю свою жизнь «на свободе», после лагерей, в которые угодил со студенческой скамьи Московского университета по традиционной статье 58, отдал сельской школе двоюродный брат мамы Николай Львович Тростянский, преподавая физику, математику и немецкий язык в Вязниках. После лагерей с 1932 по 1957 г. во Владимире преподавал музыку заведующий детской музыкальной школы №1 С.Н. Коншин, талантливый ученик К.Н. Игумного, умерший в 56 лет по дороге в школу.
В юности на выбор моей профессии наибольшее влияние оказал заслуженный деятель науки и техники, профессор, доктор технических наук Ф.С. Демьянюк, главный технолог ЗИЛа, заведующий кафедрой технологии в Военно-воздушной инженерной академии им. Н.Е. Жуковского и заведующий кафедрой технологии машиностроения в Московском автомеханическом институте, лауреат нескольких Государственных премий и кавалер ряда орденов.
Череду родных, служивших на педагогической ниве своему отечеству, можно продолжать и продолжать. Ей они отдавали всю свою жизнь.
Этими родными мне людьми восхищаюсь и, чем глубже познаю их жизнь и дела на благо отечества, тем больше испытываю чувство гордости за них. Хочется подражать им и продолжать их благородные деяния. Но не тут-то было. Мы живем в разных цивилизациях. Мои предки до 1917 г. были свободными людьми, по крайней мере с 1785 г., когда Екатерина Великая впервые даровала свободу дворянскому сословию, освободив их от пожизненной государственной службы, и уменьшила давление на купеческое сословие. Все они имели свою собственность, с которой получали доход, и могли распределять и тратить его по своему усмотрению.
Бесперспективная для молодежи страна
Важнейшую роль в поступательном развитии каждого народа и общества играют их интеллектуальный потенциал и культура, которые формируются в процессе образования и воспитания подрастающего поколения и передаются из поколения в поколение. Система образования в России складывалась и развивалась не одну сотню лет и неоднократно реформировалась. Во второй половине XX века в СССР система образования была одной из лучших в мире, что признавалось всеми странами. И сегодня во многих государствах мира учатся по советским учебникам математики, химии.
Нынешнее реформирование системы образования направлено на снижение достигнутого в советские годы общего уровня, делая недоступным качественное образование для большинства населения, ввиду его дороговизны и отсутствия производства, где студенты могли бы практиковаться, а в дальнейшем трудиться на предприятиях. Без практики не может развиваться и наука, не могут создаваться новые машины, общество превращается в ненасытного потребителя ничего не создающего, то есть оно деградирует, разрушается.
В царствование Николая Александровича народное начальное образование было почти повсеместным и обязательным. За 20 лет царствования императора Николая II кредиты, ассигнованные Министерству народного просвещения, с 25,2 млн руб. возросли до 161,2 млн. Сюда не входили бюджеты школ, черпавших свои кредиты из других источников (школы военные, технические) или содержавшихся частными лицами и местными органами самоуправления (земствами, городами), кредиты которых на народное образование возросли с 70 млн руб. в 1894 г. до 300 млн руб. в 1913 г., как сообщают документы того времени.
В начале 1913 г. общий бюджет народного просвещения в России достиг 0,5 млрд руб. золотом и превышал расходы на оборону. Столь огромный материальный потенциал предполагал повсеместный охват просвещения народа. Если в 1894 г. число учащихся в средних учебных заведениях, исключая частные и иноверческие, было 224 179 человек, то в 1914 г. их стало 733 367. Этого не могли не знать вершители революции, клеветники царской России.
С 1908 г. первоначальное обучение, осуществлявшееся по закону бесплатно, стало обязательным, и число школ стало увеличиваться ежегодно на 10 тыс. Всего к 1920 г. удалось обучить грамоте 3 млн человек. Перепись 1920 г. на территории советской России зафиксировала умение читать у 41,7% населения в возрасте от 8 лет и старше. При этом перепись не была всеобщей и не охватила Белоруссию, Волынскую, Подольскую губернии, Крым, Закавказье, горные районы Северного Кавказа, часть Туркестана и Киргизии, Дальний Восток, а также некоторые местности Европейской России и Украины, Хиву и Бухару.
Уровень владения родным языком мы можем видеть и по архивам Рачинских в РНБ и РГАЛИ, где хранится множество писем крестьян – учителям, священникам, агрономам.
По количеству женщин, обучавшихся в высших учебных заведениях, Россия занимала в ХХ веке первое место в Европе.
Следует также отметить, что в то время в США и в Англии плата за обучение в высших учебных заведениях колебалась от $750 до $1250 в год, в царской России студенты платили от 50 до 150 руб. в год, то есть от $25 до $75 в год. При этом неимущие студенты часто освобождались от какой-либо платы за обучение.
Последние два постсоветских десятилетия чиновники от образования, в основной своей массе ни дня не проработавшие в школе с детьми, усиленно пытаются «реформировать» старую советскую систему образования, всемирно признанную наилучшей. Концепциями, состоящими из набора трескучих пустых фраз, они снижают уровень школьного образования и доступность обучения для большинства детей, разного рода аккредитациями, лицензированиями, регламентациями и стандартизациями в школе убивается ее суть и душа. При этом ущемляется самостоятельность и творчество педагога и самое необходимое для качественного образования и воспитания гармоничного высоконравственного человека – сама личность ребенка, его индивидуальность. Преподавателю, загнанному в жесткие регламенты и стандарты, нет времени на свободное общение с учениками, так как они вынуждены писать отчеты для чиновников.
У молодежи в России сегодня потерян смысл образования, его мотивация и цели. Нет производства, негде трудиться и созидать новый материальный продукт, следовательно, нет потребности изучать такие предметы, как математика, материаловедение, механика, динамика, химия, гидравлика, черчение. Если не изменится государственная политика, в стране скоро совсем не будет рабочих, инженеров, ученых, создающих новую технику, машины. Нефть и газ скоро закончатся, и не на что будет покупать даже некачественное оборудование и продукты по импорту. Следовательно, страна для молодежи становится бесперспективной. Вслед за этим идет моральная деградация молодежи, падение нравов и гибель самого народа.
Разве к этому стремились педагоги царской России, лучшие педагоги СССР, в том числе и мои предки?! Когда мы теперь вернемся к уровню науки и образования, достигнутым к 1917 г., а позже – к 1970 гг.?!
Александр Коншин-Рачинский