Среди знаменательных дат особое место в истории нашей страны занимает юбилей Александра Невского. Его почитание на Владимирской земле началось еще в 70-е гг. XIII века, когда при митрополите Кирилле II было составлено его житие. С тех пор об Александре как о святом правителе и полководце было много написано. Но особую значимость для православных людей представляет его роль в строительстве Святой Руси.
Раскрытие данной темы начнем с выяснения ряда противоречий, связанных с именем Александра. Во-первых, в старых источниках он фигурирует как «Ярославич» или «Храбрый»1. «Невским» летописи и житие его не называют. Во-вторых, неизвестна дата его рождения. Советский историк В.А. Кучкин, опираясь на согласованные летописи, пришел к выводу, что Александр родился 13 мая 1221 г.2Однако, в отечественной традиции утвердилось мнение В.Н. Татищева, относившего это событие к 13(30) мая 1220 г.3По-разному источники указывают даже год смерти Александра. Например, Владимирский летописец дает отсылку на «лето 6770»4, Московский свод говорит о «лете 6771»5, а Новгородские документы указывает на «лето 6772»6, то есть на 1264 г. Поэтому юбилейным можно считать как этот, так и следующий год. Ведь смысл имеют не года, а дела человека.
Когда Александр приступил к исполнению княжеских обязанностей, Русь перестала быть окраиной Православного мира. Дело в том, что Константинополь с 1204 г. стал столицей Латинской империи. Сербия и Болгария признали приоритет папы римского, а Эпирский деспотат, Трапезундская и Никейская империи, возникшие на развалинах Византии, были слишком малы и слабы. Даже когда Никея овладела Константинополем и в 1261 г. возродила Византию, она взяла ориентацию на Запад, заключив в 1274 г. унию с папой. В то же время в окружении монгольских ханов было много христиан, и «эти люди… стали могущественными»7. Ханы «оказывают христианам больше уважения, чем другим народам», причем «князю Ярославу (отцу Александра. – Авт.) они всегда давали высшее место»8и негативно относились к мусульманам. Недаром страны ислама, покоренные монголами, лишились всех признаков независимости, включая территорию, форму правления и нормативно-правовую базу. Идя на Русь, Батый такой задачи не ставил, благодаря чему почти все элементы суверенитета у нее сохранились.
Вероятно, симпатия монгольской элиты к Православию обусловила характер отношения Руси к Западу и Востоку. Сближение с Западом было отвергнуто. Всем вменялось в обязанность «вере латиньстей не прилучатися… и всякаго учения их бегати»9, поскольку западные страны потеряли благочестие и «отречены от Божественного закона». Вместо нравственного совершенства они стремятся силой оружия навязать свой «разврат» Руси. К монголам сложилось двойственное отношение. Оно привело к созданию двух враждебных лагерей. Первый лагерь, опираясь на труды Мефодия Патарского и иные сочинения апокрифического характера, не имеющие доверия официальной Церкви, полагал, что вслед за апокалипсическими всадниками голода, мора и смерти прибыл последний из них – всадник войны, приведя «к скончанью временъ» «ис пустыня Етриевьскы» «безбожнии татари»10– самый лютый народ. «И попленити им вся земля и доидут до Рима»11. Они опаснее западных захватчиков и потому главный отпор надо дать им.
Приверженцы этих взглядов, вступив в борьбу с «татарами», по сути дела защищали старую удельно-княжескую организацию власти, где великий князь был только первым среди равных. Усиление здесь всякой вертикали власти, тем более в пользу «татарского хана», было неприемлемо. В этот лагерь, который можно назвать оборонительно-мобилизационным, вошли рязанские и галицко-волынские князья, а также младший брат Александра Андрей Суздальский. Именно в его уста летописец вложил фразу, ставшую их политическим девизом: «Лутчи ми есть бежати въ чюжую землю, неже дружитися и служити татаромъ»12. Этих князей вспоминают, когда говорят о героической борьбе Руси с восточной агрессией 1237–1240 гг., хотя такой тезис противоречит имеющимся данным. По подсчетам историков, к началу XIII века число городов на Руси приблизилось к 300, а упорное сопротивление монголам оказало всего 10. Не рвались в бой и княжеские дружины. Мы знаем три случая, когда князья не прятались по лесам, а выходили на битву. Это побоище 1223 г., где почти все дружины проявили пассивность в день битвы. Это сражение под Рязанью в 1237 г. и бой у Коломны в 1238 г. Подобное мобилизационное равнодушие связано с отсутствием поддержки со стороны официальной Церкви.
Ее симпатии были на стороне оборонительно-соглашательского лагеря. Его духовным вождем стал митрополит Кирилл II, а светскую власть в этом лагере представляли великий князь Ярослав Всеволодович и его сын Александр. Они смотрели на приход «татар» как на кару, «ради съгрешениа и неисправлениа к Богу» Руси. «И Бог на ны разгневась и наказа нас, яко же чадолюбивыи отець»13. Чтобы не гневить Бога, надо принять власть хана Орды и нести свое иго. Сопротивляться надо только Западу, несущему угрозу Православию. Когда Господь увидит, что Русь исправилась в своих винах и стала тверда в вере, Он снимет наложенное иго. Поэтому те области, что не пожелали подчиниться хану, были приведены к покорности силой. Так Александр подавил в 1257 г. антиордынское выступление в Новгороде и добился того, чтобы в том же году «поидоша вси князи въ Орду»14.
В этих условиях, когда на Русь пришелся главный натиск католиков, она не могла опереться ни на одну из православных стран. Поэтому ей был нужен мощный духовный щит в лице своей Церкви и военный союзник, способный поддержать ее против Запада. Им мог стать ордынский хан. Кроме того, Руси требовалось восстановить свое единство перед лицом врага, а его могло дать только усиление центральной власти. Требовалось создать особый институт управления, способный согласовывать действия светской и духовной власти и представлять все области Руси в решении государственных дел. Его аналогом был Церковный Собор. Провозгласив в 1245 г. хана своим «цесарем»15, Ярослав и Александр, положили начало разрыву Руси с удельно-княжеским управлением. Ведь назначаемый «цесарем» великий князь уже не смотрел на себя как на первого среди равных, имея право на усиление своих властных полномочий как представитель царя. Это подрывало олигархический характер совета князей и ослабляло роль веча в структуре управления. Главным недостатком новой политической системы стал институт баскачества. Баскаки, контролируя сбор дани, следили за сепаратистскими настроениями. Однако они назначались нерегулярно и размещались только в крупных городах, что позволяло князьям из оборонительно-соглашательского лагеря рассчитывать на их поддержку в борьбе со своими противниками из мобилизационного лагеря.
Желание Александра укрепить в системе управления «божеские» начала вело к усилению политической роли духовной власти. В его понимании она была чиста перед Богом и знала смысл христианской государственности. Важным итогом этой деятельности стало открытие в 1261 г. в столице Золотой Орды Сарайской епископии, поставленной в подчинение митрополиту Руси. Русская Церковь получила освобождение от налогов и полную поддержку «цесаря», что только укрепило ее лидирующие позиции в стране. В ответ митрополит Кирилл стал поддерживать централизацию светской власти. В этом он как наставник Александра видел путь укрепления социально-политического и духовного единства Руси. Диктуя свою волю князьям, епископат вынуждал их «подчиняться церковному обиходу», заставляя «искать высшую правду».
Таким образом, Александр и его преемники из числа московских князей, встав на путь строительства Святой Руси, «стремились, пусть и не всегда удачно, приблизить свое делание к Церкви, поднять все до ее уровня, уйти в нее, а не… отделиться, эмансипироваться и снизить все возвышенное до потребностей обывателя»16. На щит была поднята христианская формула социального бытия: «если не спасешься сам, не спасет и Бог». Она подчиняла нормам веры всю государственную жизнь и отражала характер Святой Руси, обязанной жить по правилу: «свет мирянам – иноки, свет инокам – Ангелы». В ней утверждался принцип превосходства «священства» над мирской властью и объяснялось отождествление Церкви с «образом и подобием Бога», не имеющей себе равных.
Эту установку, закрепляющую за «священством» политическое лидерство, подтверждает «Житие Александра», написанное для этого случая. В нем не только подчеркивается важность подчинения великого князя митрополиту, которого он «слушается и чтит, словно самого Христа», но и обосновывается его долг повиноваться «цесарю». Следуя ему, Александр уступает «Небесной мудрости»17, требующей исполнять долг повиновения, опираясь на принципы смирения и покорности. Простить Русь и вернуть ей полную свободу может только Господь, как некогда Он даровал ее древним евреям за смирение перед Ним. При этом союз «священства и царства» рассматривается как основа стабильного общества, разрушаемого внешними и внутренними угрозами. Их согласие составляет душевный и телесный мир государства и общества. Это правило закрепила «Кормчая книга», списанная с византийской «Эпанагоги» и принятая в 1274 г. в качестве основного нормативного документа.
Кстати, внедрение в политическую систему Руси централизующего фактора в лице «цесаря» не могло привести к абсолютизму, ибо Девятый член Никео-Цареградского Символа веры звал блюсти «Церковь Православную соборную». Поэтому соборность рассматривалась как одна из основ управления. Только отказавшись от нее, как это сделали римские папы, а за ними европейские монархи, соединившие в своих руках всю полноту высшей светской и духовной власти, можно было прийти к абсолютизму.
Начало институционализации принципа соборности, который должен сопрягаться с сильной центральной властью, а не противостоять ей, положил Владимирский Собор, созванный митрополитом Кириллом в 1274 г. Он дал начало становлению Земских Соборов, впервые собрав со всей страны широкий круг представителей светской и духовной власти. Идея их соработничества стала принимать практический характер и воплощаться в последующих собраниях, таких как Переяславский собор 1310 г. Его особенностью станет широкое представительство рядовых граждан. «На соборе том присутствовали епископ… князья, бояре, священники, иноки и великое множество других»18. Подобную соборную деятельность можно понимать и как форму политического диалога, поскольку здесь осуществлялось взаимодействие субъектов и объектов государственной власти, направленное на согласование их позиций и выработку единой политической воли.
Развитие соборной жизни опровергает мнение тех, кто считает влияние Орды решающим фактором в формировании великорусского государства, а значит и Святой Руси. Для того чтобы Русь начала внедрять у себя восточный тип управления, ей надо было принять «Ясу» Чингисхана – главный юридический документ Орды, но действие «Ясы» распространялось только на языческие и мусульманские страны. Это же касалось и гражданского права. «Кормчая книга», «Псковская судная грамота» и «Судебники» не имеют никаких отсылок к документам Орды. А сделанный выбор в пользу «цесаря» по своему названию и характеру организации власти отражал не ордынское, а византийское влияние, имеющее далеко идущие последствия. Это предохранило Русь от политического развала, пережитого Германией, и не допустило опасного усиления демократических вольностей, как это случилось в Польше, что привело ее к потере независимости.
Принцип смирения перед высшей властью также имел свое положительное значение. Церковь учила, что, почитая царя земного, мы сумеем чтить и Царя Небесного, удерживая себя от всех действий, мешающих спасению души. Этот принцип стал охватывать всю иерархию Руси. Великий князь считал себя слугой царя и митрополита, удельные князья должны быть холопами старшего князя и своего епископа, повинуясь каждому как «отцу своему и без его воли дел не вести». Такие же отношения складывались между князьями и их боярами, а дворяне с самого начала смотрели на себя как на «служилых холопов».
Подобные новации провоцировали рост протестных настроений. Удельные князья боялись потерять прежние вольности, а населениене хотело расстаться со старым укладом жизни, в котором вечевая демократия до 1262 г. играла значимую роль. Только после поездки Александра в Орду она была подавлена и постепенно исчезла. Западные уделы ради сохранения у себя старых стандартов управления стали ориентироваться на Литву и Польшу, готовые ради подчинения Руси пойти на уступки в этом вопросе.
Вместе с тем сделанный Александром выбор в пользу царской власти, сочетающейся с соборностью, привел к уменьшению внутренних конфликтов и снизил вероятность военных столкновений с Ордой. Это помогло собрать силы для отражения агрессии с Запада и заняться культурным строительством, ориентированным на подъем духовно-нравственных ценностей, дав начало Православному Возрождению как альтернативе католическому Ренессансу, реанимирующему языческие нормы Древнего Рима. При этом геополитическое влияние Руси заметно возросло. Она избежала тенденции к периферизации и стала выступать на международной арене как главная и единственная опора Православного мира, сумев постепенно сплотиться под властью Москвы.
Николай Асонов
1Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. Полное собрание русских летописей. Т. III. – М.: Языки русской культуры, 2000. С. 471.
2Кучкин В.А. О дате рождения Александра Невского // Вопросы истории. 1986. №2. С. 176.
3Татищев В.Н. Собр. соч.: в 8 т. Т. 2–3. История Российская. Ч. 2. – М.: Ладомир, 1994. С. 210.
4 Владимирский летописец. Новгородская вторая (Архивская) летопись. Полное собрание русских летописей. Т. ХХХ. – М.: Рукописные памятники Древней Руси, 2009. С. 93.
5Московский летописный свод конца XV века. Полное собрание русских летописей. Т. ХХV. – М.: Языки славянской культуры, 2004. С. 144.
6Новгородская четвертая летопись. Полное собрание русских летописей. Т. IV. Ч. 1. – М.: Языки русской культуры, 2000. С. 234.
7Рашид ад-дин. Сборник летописей. Т. 2–3. – М.: Изд-во Академии наук СССР, 1960. С. 18.
8Плано Карпини Дж. История монголов; Рубрук Г. Путешествие в восточные страны; Книга Марко Поло. – М.: Мысль, 1997. С. 77, 113.
9Феодосий Печерский. Слово о вере христианской и латинской; Митрополит Георгий. Стязание с латиною // Приложение. Митрополит Макарий (Булгаков). История Русской Церкви. Кн. 2. – М.: Изд-во Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1995. С. 551.
10Лаврентьевская летопись. Полное собрание русских летописей. Т. I. – М.: Языки русской культуры, 1997. Стб. 446, 460.
11Слово святаго отца нашего Мефодия Таганьскаго о последних летех. Мильков В.В. Древнерусские апокрифы. СПб.: Изд-во РХГИ, 1999. С. 666.
12Никоновская летопись. Полное собрание русских летописей. Т. Х. – М.: Языки русской культуры, 2000. С. 138.
13Софийская вторая летопись. Полное собрание русских летописей. Т. VI. Вып. 2. – М.: Языки русской культуры, 2001. Стб. 302.
14Лаврентьевская летопись. Указ. соч. Стб. 524.
15Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. Указ. соч. С. 94.
16Архимандрит Киприан (Керн). Антропология св. Григория Паламы. – М.: Паломник, 1996. С. 17, 21.
17Житие Александра Невского. Изборник. – М.: Художественная литература, 1969. С. 328, 334, 338, 340.
18Житие святого Петра митрополита. Избранные жития русских святых (Х–ХV вв.). – М.: Молодая гвардия, 1992. С. 247.
Справка
Николай Васильевич Асонов – доктор политических наук, кандидат исторических наук, профессор МПГУ, РАНХиГС при Президенте РФ, академик АПН РФ