12 сентября (30 августа по старому стилю) 1724 г. состоялось перенесение мощей святого благоверного князя Александра Невского из Рождественского монастыря г. Владимира в Троицкий монастырь г. Санкт-Петербурга.
Ясный, удивительно цельный образ предстает перед нами при погружении в XIII век, образ, может быть, самый значительный и великий для своего времени. Святой благоверный князь Александр Невский…
Сын великого князя Ярослава Всеволодовича Александр был потомком великих властителей земли Русской, его прадед – великий князь Киевский Юрий Долгорукий, дед – Всеволод Юрьевич Большое Гнездо, младший брат Андрея Боголюбского. Эти знаменитые братья, Андрей и Всеволод, – первые великие князья Владимирские. При них началось развитие Суздальского княжества как нового центра Руси, и молодой («мизинный») Владимир на Клязьме возвысился над старинным гордым Киевом. Твердые духом, порой жесткие князья-самодержцы… Подобен им и отец Александра, великий князь Ярослав. Но сам Александр Ярославич «вырастает» из своего рода. «Вместо неподвижной, медленной тяжести характера отца и дедов, – писал историк-эмигрант Николай Андреевич Клепинин (1899–1941), – в нем есть ясность, легкость сердца, быстрота мысли и движений. Но он унаследовал от них серьезность взгляда, сдержанность и умение переживать и таить в себе свои думы. Во всей своей деятельности он является преемником суздальских князей, ни в чем не ломает родовых традиций, лишь преображая их благоуханием своей святости».
При чтении жития благоверного князя поражает прежде всего иконописная лаконичность облика святого Александра и его удивительная гармоничность. Немногое известно о его детстве, о личной жизни. Из туманности далеких веков проступают строгие и необыкновенно притягательные черты воистину святого человека. Причем мы не найдем ничего, что дает хоть какой-то намек на человеческую страстность. Он вошел в нашу жизнь истинно святым, а неизбежные у каждого человека слабости если и были, то остались в его времени. Его житие – словно клейма на иконе, где сюжеты сменяются целостным законченным образом святого.
Первые детские годы князя Александра прошли в городе Переяславле. «Он быстро научился читать и писать, пристрастился к чтению и целыми часами сидел за книгами. Он был силен, ловок и красив, поэтому во всех играх, на лове, а потом и на войне он был всегда первым, как и за чтением Псалтири… В святом Александре – ловком охотнике, храбром воине, богатыре по силе и сложению, сохранялась постоянная обращенность вовнутрь. Из жития видно, что эта особенность, резко его отличающая – совмещение двух казалось бы противоречивых черт характера, – начала проявляться еще в годы раннего детства» (Н.А. Клепинин).
Важнейший период в жизни святого Александра – Великий Новгород. Географическое положение вольнолюбивого Новгородского княжества обрекало его на противостояние с католическим Западом, а потому новгородцы стремились к оборонительному союзу с суздальскими князьями, звали их к себе на княжение, но не все. Многие новгородцы видели в таком союзе не столько опору для отражения западного натиска, сколько угрозу своей традиционной «вольности». Со всем этим пришлось столкнуться тогда 17-летнему княжичу, ставшему самостоятельным правителем Новгорода.
Меж тем страшная беда подступала в Руси. В 1237 году в Русскую землю вторглись орды Батыя. На много десятков лет ослабленная междоусобицами страна погрузилась в кошмар монголо-татарского ига. Но пока князю Александру не довелось вплотную соприкоснуться с этой напастью – не дойдя до Новгорода 100 верст, орды повернули на юг.
1240 год. На Неве появились шведы. Западная агрессия, которой подвергались северные земли Руси, по сути своей была страшнее и опаснее татарской. Грубая, необузданная сила восточных завоевателей, с неописуемой жестокостью сметавшая все на своем пути, тем не менее, не коснулась главного – православной веры, следовательно, самой основы нашей. Запад же нес православной Руси реальную угрозу насильственного окатоличивания. Не мог не понимать этого молодой князь.
Впервые ярко выступает перед нами образ святого Александра – юного, мудрого, бесстрашного витязя, в гуще самых кипучих событий – сдержанно-умиротворенного, лучшим оружием и щитом которого являлась горячая и сильная молитва.
Помощи из разоренных княжеств быть не могло, и юный Александр Ярославич выступил против сильного врага, в десятки раз превосходившего численностью, с одной своей дружиной и новгородскими добровольцами. Понимая это, он всю свою надежду возложил на Бога. После горячей молитвы в Софийском соборе, давшей ему то спокойствие, уверенность и внутреннюю силу, без которых никакая победа немыслима, он выходит к воинам и произносит знаменитые слова: «Мало нас, но не в силе Бог, а в правде».
И словно в ответ на эти слова Господь являет удивительное знамение накануне битвы. Один из старейшин языческого ижорского племени Пелгусий, ставший христианином и носивший христианское имя Филипп, накануне сражения вышел навстречу княжескому войску, чтобы довести до Александра Ярославича сведения о силе и расположении выслеженных им шведов. Но вот что еще сообщает он князю: «Всю ночь провел я без сна, наблюдая за врагами. На восходе солнца я услыхал на воде шум страшен и увидел один насад с гребцами. Посреди насада стояли, положив на рамена друг другу руки, святые мученики Борис и Глеб, а гребцы, сидевшие в насаде, были яко мглою одеяны. И рече Борис: «Брате Глебе! Вели грести, да поможем сроднику своему Александру Ярославичу». Увидав дивное видение и услыхав святых мучеников, я стоял с трепетом в ужасе, пока весь насад ушел от очию…»
Было 15 июля, день памяти святого равноапостольного князя Владимира. «Туман с восходом солнца понемногу рассеялся, и наступил день яркий и знойный, – писал протоиерей и историк Михаил Иванович Хитров (1851–1899). – Враги ничего не подозревали… Их шнеки лениво покачивались на волнах, привязанные бичами к берегу. По всему побережью ярко белели многочисленные шатры, и среди них высоко подымался златоверхий шатер самого Биргера. Прежде чем враги успели опомниться, русские дружным натиском ударили на них. Как Божия гроза, впереди всех пронесся в середину врагов юный князь и… увидал своего страшного врага. С неукротимой отвагой бросившись на Биргера, он нанес ему тяжкий удар по лицу – «возложил ему печать на лицо», по выражению летописи. Русская дружина прошла, избивая смятенных неприятелей, через весь стан. Вражеское полчище бросилось к берегу и спешило укрыться на корабли. Однако лучшая часть ополчения успела оправиться от внезапного удара, в разных концах обширного лагеря закипел упорный бой, продолжавшийся до ночи. Но дело врагов было уже проиграно безвозвратно»…
Великая битва подарила князю Александру вековую славу, отныне он назовется в народе Невским. И кто бы мог подумать, что буквально через несколько месяцев Невский-победитель уйдет из Новгорода, изгнанный «вольнолюбивыми» боярами, учинившими мятеж… Но Господь вскоре в очередной раз явил истинную цену этих «вольностей». Нападение меченосцев на новгородские земли показало, что без крепкой княжеской власти не обойтись. В 1241 году Александр вернулся в Новгород на княжение, и «рады быша новгородцы».
Невскому вновь приходится воевать. В ответ на захват меченосцами Пскова князь вместе с братом Андреем идет на орден, берет приступом Псков и движется с войском дальше, во владения ордена. Враги в ответ собирают большую рать. Отступив из орденских владений, Александр, перейдя Чудское озеро, ставит свои полки на русском берегу. И вновь летопись рассказывает, как святой Александр обращается перед битвой прежде всего за помощью к Богу: «Помози Господи, якоже древле Моисеови на Амалика и прадеду моему, князю Ярославу, на окаянного Святополка».
5 апреля 1242 года разыгралась одна из великих судьбоносных битв в истории России. На Неве и на Чудском озере князем Александром была определена дальнейшая, православная, судьба страны. И до сих пор доблестного князя Александра – как идеальный образ русского ратоборца – знает всякий, пусть и неверующий, русский человек. Таким он остался в памяти народной на века. Но вот картина меняется…
В 1246 году, возвращаясь домой из Орды, умирает великий князь Ярослав Всеволодович, отец святого Александра. Для молодого князя освобождается великокняжеский престол, но ему необходимо получить ханский ярлык на княжение, а стало быть – ехать в Орду.
Начинается новый этап его жизни, теперь противостояние не только агрессивному Западу, но и коварному Востоку ложится тяжким бременем на Александра Невского. Но он воспринимает это как очередное Божие послушание, которое, может быть, дано только ему, князю. А потому – надо отринуть себя и взять этот крест.
Имя его, защитника и спасителя от врагов единственного кусочка Русской земли, оставшегося нетронутым восточными завоевателями, уже прогремело по всей Руси. Эта святая слава дошла и до Батыя. И теперь только от Александра, от его решения зависело – идти ли путем отца, князя Ярослава, чтобы, смирением перед Ордой отвращая кровопролития, сыскать хоть некоторый отдых и покой Русской земле, или рискнуть, собрать, воспользовавшись своей славой, любовью и доверием народа, русские силы под свои знамена и – ударить…
Александр поехал в Орду. Один Бог знает, сколько перед этим вознес он перед иконами молитвенных вздохов, сколько пережил и передумал. Но с Божией помощью принял верное решение: сил для открытого противостояния не хватало. Он смирился и поехал к Батыю, готовый и на унижение, и на мученическую смерть. Для средневекового рыцаря это было бы концом славы, рассуждает Николай Андреевич Клепинин. Но святой Александр был православным князем, а не средневековым рыцарем. Он думал прежде всего о своей Отчизне. И в этом унижении себя ради соотечественников был больший подвиг, чем славная смерть в бою. Народ прославил его еще задолго до канонизации, и трудно сказать, что больше привлекло к нему любовь народа – победы ли на Неве или эта поездка в Орду, унизительная по своему внешнему толкованию, но такая же победительная, как и невские сражения. Отныне на святого Александра ложится печать мученичества.
По приезде в Орду Александру Ярославичу велено было пройти меж костров, чтобы «очиститься», а затем поклониться идолам. Как бы пустой обряд, ровным счетом ничего не значащий для человека, идолопоклонником не являющегося, обряд, который с легкостью проходил посланник папы Римского. Но это двойная мораль. Святой Александр не отказался поклониться самому властительному ордынцу: тебе же, царь, поклонюсь, потому что Бог почтил тебя царством, но твари, ради человека сотворенной, не поклонюсь. «Не подобает мне, христианину сущу, кланятися твари, кроме Бога; но поклонитеся Святой Троице, Отцу и Сыну и Святому Духу, иже сотвори небо и землю, и море, и вся, яже в них суть». Отпуская русского князя от себя, Батый произнес с удивлением: «Истину мне сказали, нет князя, подобного этому».
Святой князь шел на многие уступки, чтобы отвращать бедственные нашествия, при этом все силы полагал на укрепление и внутреннее усиление подчиненных ему земель. Здесь в полной мере проявится и мудрость, и, увы, одиночество, несмотря на горячую народную любовь, святого Александра. Одиночество, неизбежное для тех, кто на голову перерос современников.
Нет, князь Александр не наводил татар на Русь, как утверждают некоторые историки, но ему приходилось карать восставших против ордынского ига своих же подданных. Это вызывало ропот, но Александр понимал, что стихия мятежа может вместо спасения окончательно погубить Русь. Понимал, но, конечно же, душевно терзался. И впоследствии в церковных молитвах, обращенных к святому благоверному князю Александру, он будет назван бескровным мучеником. Время все расставило на свои места…
Последняя поездка князя Александра в Орду была вызвана трагическими событиями. Стихийное восстание против татар, которое Александр не успел, да и не смог бы, наверное, сдержать, вызвало великий гнев хана Берке. Хан стал готовить карательный поход. Кроме того, собираясь в поход на Персию, Берке требовал от всех подчиненных Орде государств выставить свое войско для участия в этой войне, и Русь не была исключением. Целый год провел святой Александр в Орде и не иначе как чудом Божиим выхлопотал у сурового хана и помилование своей земле, и освобождение от участия в походе на Персию. Наконец он смог выехать на родину.
И вот последняя картина земной жизни Александра Невского. Великий полководец и государственный деятель предстает перед нами иноком Алексием. По дороге из Орды князь заболел. Почувствовав, что болезнь его смертная, святой Александр, остановившись в монастыре, попросил у игумена пострига в схиму. Это было исполнено. 14 ноября 1263 года святой благоверный князь Александр, в схиме Алексий, мирно скончался, причастившись Святых Христовых Таин.
Все недоумения и разногласия были забыты, народ рыдал о своем почившем князе так, будто с его смертью к ним пришла погибель. Погребли честные останки благоверного князя Александра во Владимире, в церкви Рождества Пресвятой Богородицы. Когда митрополичий эконом Севастьян подошел к усопшему, чтобы по обычаю вложить в его руку разрешительную грамоту, рука почившего князя сама взяла грамоту и снова опустилась. Можно представить себе, что ощутили свидетели этого чуда!
Почитание святого благоверного князя Александра началось задолго до его канонизации. Не раз посмертные чудеса Ангела-хранителя земли Русской были связаны с защитой Отечества от врагов. Как когда-то святые Борис и Глеб пришли на помощь юному князю Александру в Невской битве, так и в знаменательную ночь на 8 сентября 1380 года в церкви Рождества Пресвятой Богородицы сами собой зажглись свечи, и два старца, выйдя из алтаря, обратились к гробнице святого Александра, взывая: «Возстани и ускори на помощь правнуку твоему, великому князю Димитрию».
Общецерковное почитание святого благоверного князя Александра Невского было установлено на Соборе 1547 года.
30 августа 1721 года император Петр I после продолжительной и изнурительной войны со шведами (бывшими когда-то противниками и святого Александра!) заключает Ништадский мир. Решая ознаменовать эту дату, царь Петр строит в новооснованной им столице Санкт-Петербурге Александро-Невскую Лавру, куда 30 августа/12 сентября 1723 года по воле царя переносятся мощи святого князя. Этот день теперь отмечен в церковном календаре как день памяти святого благоверного князя Александра Невского.
И вновь обратимся в заключение к книге Николая Клепинина: «Святой Александр – князь, подвижник и мученик, не уходил в пустыню, а жил в миру княжеской жизнью. У него была многочисленная семья, он пировал – «кашу чини», ездил на ловы. В нем не только сила духа и отрешенность подвижничества, но и красота, и ясность, и легкость жизни – ее преображенность… Оттого, погружаясь в житие святого Александра, словно дышишь легкостью и широтой неба. И весь святой Александр как бы предстоит в синеве неба, легкий и ясный, постоянно горящий, твердый и неуклонно устремленный к одной цели – это ясность и твердость святости. Этот внутренний образ святого Александра и проходит через все его житие, от самого рождения до кончины, в умиротворенности и преображенности над всем взмятенным морем его внешней жизни».
Святый благоверный великий княже Александре, моли Бога о земле Русской…
Марина Кравцова