В 1956 г. случилось то, что потрясло весь православный мир, – знаменитое «Зоино стояние».
Чудо произошло в г. Куйбышеве (ныне – Самара). Работница трубного завода, некая Зоя, решила с друзьями встретить Новый год. Ее верующая мать была против веселья в Рождественский пост, но Зоя не послушалась. Все собрались, а Зоин жених Николай где-то задержался. Играла музыка, молодежь танцевала, только у Зои не было пары. Обиженная на жениха, она сняла с божницы икону Святителя Николая и сказала: «Если нет моего Николая, потанцую со святым Николой». На увещевания подруги не делать этого она дерзко ответила: «Если Бог есть, пусть Он меня накажет!» С этими словами она пошла с иконой танцевать по кругу. На третьем круге комнату вдруг наполнил сильный шум, поднялся вихрь, молнией сверкнул ослепительный свет. Все в страхе выбежали. Одна только Зоя застыла с прижатой к груди иконой Святителя, окаменевшая, холодная, как мрамор.
Ее не могли сдвинуть с места, ноги ее как бы срослись с полом. При отсутствии внешних признаков жизни Зоя была жива: сердце ее билось. С этого времени она не могла ни пить, ни есть. Врачи прилагали всевозможные усилия и старания, но не могли привести ее в чувство.
Весть о чуде быстро разнеслась по городу, многие приходили посмотреть Зоино стояние. Но спустя какое-то время городские власти опомнились: подходы к дому перекрыли, и его стал охранять наряд дежурных милиционеров, а приезжим и любопытным отвечали, что никакого чуда здесь нет и не происходило.
Дежурившие на Зоином посту по ночам слышали, как Зоя кричала: «Мама! Молись! В грехах погибнем! Молись!» Медицинское обследование подтвердило, что сердцебиение у девушки не прекратилось, несмотря на окаменелость тканей (не могли даже сделать укол – иглы ломались). Приглашенные священники после совершения молитв не могли взять икону из ее застывших рук. Но в праздник Рождества Христова пришел священник Петропавловского храма отец Димитрий Тяпочкин (будущий знаменитый белгородский старец архимандрит Серафим), отслужил водосвятный молебен и освятил всю комнату. После этого он взял из рук Зои икону и сказал: «Теперь надо ждать знамения в Великий день» (то есть на Пасху).
Когда спустя годы архимандриту Серафиму (Тяпочкину) задавали вопросы о его встрече с Зоей, он всегда уклонялся от ответа. Вспоминает протоиерей Анатолий Литвинко, клирик Самарской епархии.
«Я спросил отца Серафима: «Батюшка, это вы взяли икону из рук Зои?» Он смиренно опустил голову. И по его молчанию я понял: он. Батюшка скрывал это по своему смирению. Да и власти могли вновь начать на него гонения из-за большого притока паломников, желавших приложиться к чудотворной иконе святителя Николая, которая всегда была в храме, где служил отец Серафим. Со временем власти потребовали убрать икону, скрыть от народа, и она была перенесена в алтарь».
Перед праздником Благовещения некий благообразный старец просил охрану пропустить его. Ему отказали. Появлялся он и на следующий день, но и другая смена его не пропустила. В третий раз, в самый день Благовещения, охрана его не задержала. Дежурные слышали, как старичок говорил Зое: «Ну что, устала стоять?» Прошло какое-то время, старец все не выходил. Когда заглянули в комнату, его там не обнаружили. Все свидетели происшедшего были убеждены, что являлся сам Святитель Николай.
Зоя простояла 4 месяца (128 дней), до самой Пасхи, которая в том году была 23 апреля (6 мая по новому стилю). В ночь на Светлое Христово Воскресение Зоя громко взывала: «Молитесь! Страшно, земля горит! Весь мир в грехах гибнет! Молитесь!» С этого времени она стала оживать, в мускулах появилась мягкость, жизненность. Ее уложили в постель, но она продолжала взывать и просить всех молиться о мире, гибнущем во грехах, о земле, горящей в беззакониях.
– Как ты жила? – спрашивали ее. – Кто тебя кормил?
– Голуби, голуби кормили, – отвечала Зоя.
Молитвами Святителя Николая Господь помиловал ее, принял ее покаяние и простил ее грехи…
Все случившееся настолько поразило жителей Куйбышева и его окрестностей, что множество людей обратилось к вере. Спешили в церковь с покаянием, некрещеные крестились, не носившие креста стали носить его (даже не хватало крестов для просящих).
В конце 1990-х гг. этим случаем вновь заинтересовалась массовая печать. Приводим выдержки из публикации «Комсомольской правды»:
«Многим верующим в Самаре известна пенсионерка Анна Ивановна Федотова. «В те дни возле дома Зои я была дважды, – рассказывает Анна Ивановна, – приезжала издалека. Но дом был окружен милицией. И тогда я решила расспросить обо всем какого-нибудь милиционера из охраны. Вскоре один из них – совсем молоденький – вышел из калитки. Я пошла за ним, остановила его: «Скажите, правда, что Зоя стоит?» Он ответил: «Ты спрашиваешь в точности как моя жена. Но я ничего не скажу, а лучше смотри сама…» Он снял с головы фуражку и показал совершенно седые волосы: «Видишь?! Это вернее слов… Ведь мы давали подписку об этом… Но если бы ты только знала, как страшно мне было смотреть на эту застывшую девушку!»
Отыскался человек, поведавший о самарском чуде нечто новое. Им оказался настоятель Софийской церкви в Самаре священник Виталий Калашников. «Анна Павловна Калашникова – тетка моей матери – в 1956 году работала в Куйбышеве врачом «Скорой помощи», – рассказал священник. – В тот день утром она приехала к нам домой и сообщила: «Вы тут спите, а город уже давно на ногах!» И рассказал об окаменевшей девушке. А еще она призналась (хотя и давала подписку), что сейчас была в том доме по вызову. Видела застывшую Зою. Видела икону святителя Николая у нее в руках. Пыталась сделать несчастной укол, но иглы гнулись, ломались, и потому сделать укол не удалось.
Все были потрясены ее рассказом…
Анна Павловна Калашникова проработала на «Скорой» врачом еще много лет. Умерла в 1996 году. Я успел пособоровать ее незадолго до смерти. Сейчас еще живы многие из тех, кому она в тот самый первый зимний день рассказала о случившемся» («Комсомольская правда», 1997, 12 сентября).
О куйбышевских событиях рассказывает протоиерей Андрей Савин, бывший в то время секретарем Самарского епархиального управления: «При епископе Иерониме это было. Утром я увидел группу людей, стоящую возле того дома. А уже к вечеру толпа доходила до тысячи человек. Были выставлены патрули. Но людей сначала не трогали, видимо, сказывалось первое замешательство. Это уже позднее начали всех разгонять. Предлог обычный: «Нарушаете покой жителей, движение автотранспорта»… Но толпа все равно росла как на дрожжах. Многие приезжали даже из окрестных сел. Те дни были очень напряженными. Народ, естественно, ждал от нас разъяснений, но ни один священник и близко к тому дому не подходил. Боялись. Тогда мы все ходили по «тонкой жердочке». Священники были на «регистрации» – их утверждал и смещал уполномоченный по делам религии исполкома. В любой момент каждый мог остаться без работы и средств к существованию. А тут такой прекрасный повод свести с нами счеты!
А по городу уже вовсю расхаживали отряды комсомольцев. Бойко «разоблачали», уверяли, что были в доме и ничего не видели. Это все только подлило масла в огонь, так что и те, кто действительно не верил в чудо, под конец усомнились: наверное, все же народная молва права, хоть и не во всем, и в доме на Чкаловской улице все-таки произошло нечто удивительное – не сомневаюсь!»
Архиепископ Самарский и Сызранский Евсевий как бы подытожил различные суждения о случившемся (Самарская христианская газета «Благовест», 1992, № 1): «Свидетелями этого чуда были многие люди. Я узнал об этом в 1957 году во время учебы в семинарии. Сомнений не было никаких: это – величайшее чудо. В то время, когда вера подвергалась гонению и поруганию от безбожных властителей, этот случай чудесного проявления силы Божией стал сенсацией. И не только для жителей Самары.
Чудо о Зое стало уроком многим. Ведь относиться к святыне нужно с благоговением. Это урок и безбожникам: ты можешь не верить, но святыню не тронь, иначе последует наказание! Если бы неверующая Зоя не прикасалась к этой святой иконе, ничего ведь не произошло бы. Подобных чудес совершалось немало: когда нечестивцы касались святыни, они поражались. Афоний в Иерусалиме при погребении Богородицы хотел опрокинуть Ее гроб, и на виду у всех Ангел Господень отсек ему руки… Известны случаи, когда человек сбрасывал на землю колокол и вместе с колоколом сам летел вниз…
Да, в те времена у людей была большая потребность в чуде. Но чудеса являются, когда они нужны для народа, когда Господь определит».
Документы и воспоминания очевидцев
Из стенограммы 13-й Куйбышевской областной партконференции от 20 января 1956 года.
Первый секретарь обкома КПСС тов. Ефремов раздраженно отвечает на записки аудитории: «Да, произошло такое явление, позорное для нас, коммунистов. Какая-то старушка шла и сказала: вот в этом доме танцевала молодежь, и одна охальница стала танцевать с иконой и окаменела. Начал собираться народ потому, что неумело поступили руководители милицейских органов. Видно, и еще кто-то приложил к этому руку. Тут же поставили милицейский пост. А где милиция, туда и глаза. Мало оказалось патрульных – выставили еще и конную милицию. А народ – раз так, все туда… Некоторые додумались даже до того, что предложили послать туда попов для ликвидации этого позорного явления. Бюро обкома порекомендовало бюро горкома виновников строго наказать, а товарищу Страхову (редактору газеты обкома КПСС «Волжская коммуна») дать разъясняющий материал в газету в виде фельетона».
На партконференции было решено резко усилить антирелигиозную пропаганду в Куйбышеве и области. За первые восемь месяцев 1956 года было прочитано свыше 2000 научно-атеистических лекций. Это в 2,5 раза больше, чем за весь предыдущий год. Но эффективность их была невелика. Как свидетельствует «Справка о выполнении постановлений бюро ОК КПСС за 1956 год по отделу пропаганды и агитации», практически из всех районов шли отчеты о том, что слухи об «окаменевшей девице» по-прежнему очень сильны в народе; резко усилились религиозные настроения; во время поста люди редко выходят на улицы с гармошкой; снизилась посещаемость кинотеатров, а в страстную неделю сеансы и вовсе срывались из-за отсутствия зрителей в залах.
Вспоминает Валентина Николаевна М. (г. Белгород):
«Я приехала к отцу Серафиму. Остановилась переночевать в доме Марии Романовны, где собралось много приезжих. Спать было тесно, в комнате душно. Два молодых человека поднялись и вышли во двор на свежий воздух, вслед за ними – и я. Разговорились. Оказалось, что они из Куйбышева и учатся в духовной семинарии. Я стала расспрашивать их о «Зоином стоянии». Когда это произошло, они были ребятишками. Именно это чудо и привело их к вере в Бога. Теперь они приезжают к отцу Серафиму, став его духовными чадами. Они утверждали, что именно отец Серафим взял икону из рук Зои.
…После службы староста храма матушка Екатерина Лучина (в постриге монахиня Серафима) спросила: «А ты приложилась к чудотворной иконе святителя Николая?» Я ей отвечаю: «Да». Она не отстает: «К какой?» Я указываю на большую икону Святителя Николая – у стены. Она говорит: «Нужно приложиться к той, что на аналое. Ее наш батюшка взял у Зои. Только никому не рассказывай, а то нам запретили об этом говорить. Батюшку могут вновь арестовать».
Елизавета Константиновна Фофанова, духовная дочь старца, однажды спросила отца Серафима: «Батюшка, это вы взяли икону у Зои?» Он ей ответил: «Зачем вам это знать? Не спрашивайте меня больше об этом».
Из воспоминаний Александры Ивановны А.:
«На пятой неделе Великого поста 1982 года я приехала в Ракитное. Я дерзнула спросить: «Батюшка, а где икона Святителя Николая, которую вы взяли у Зои?» Он строго на меня посмотрел. Наступило молчание. Почему я вспомнила именно об иконе? В Куйбышеве жили мои родственники – на той самой улице, что и Зоя. Когда все это произошло, мне было 14 лет. Чтобы народ не собирался возле дома, по вечерам отключали освещение. Крики Зои приводили всех в ужас. Молодой милиционер, стоявший на посту, от всего этого поседел. Мои родственники, будучи очевидцами происходящего, стали верующими и начали посещать храм. Чудо «Зоиного стояния» и все, случившееся с ней, глубоко запечатлелось в моем сознании.
После строгого взгляда отца Серафима меня пронзила мысль: «Ой, горе мне, горе!» Вдруг батюшка сказал: «Икона лежала в храме на аналое, а сейчас она находится в алтаре. Были такие времена, когда ее велели убрать». И добавил: «Вы первая, кому я об этом сказал». Через две недели батюшка скончался».
Недавно, на улице Чкалова перед домом, где стояла Зоя, установлен памятник Святителю Николаю. В память чудесного события, произошедшего в Самаре на Новый год 59 лет тому назад.
Пять лет тому назад вышел фильм «Чудо», по мотивам самарского чуда.
Удивительно, как фильм православной тематики может оказаться не православным по духу.
Чтобы не быть голословными, приведем только два высказывания зрителей.
— На мой взгляд, фильм очень неудачный, хотя снят талантливым режиссёром. Далеко не каждый фильм на православную тему является таковым по духу. Его-то как раз и нет в этом фильме. Многие факты фальсифицированы, а вымысла — через край. Зачем? На священника вообще показана карикатура. Фильм оставляет очень тягостное, неприятное впечатление. Не спасает даже великолепная игра Маковецкого и Потапова.
— Фильм мне не понравился. Искажены названия города, имена…
Но самое главное он не добрый, после таких событий, уж кому как не священнику и всем очевидцам уверовать, а получилось безобразно грязно. Не чувствуется Православия в этом фильме.
Память о «Зоином стоянии»
В 2000 году вышел 20-минутный документальный фильм «Стояние Зои», в 2009 году – художественный фильм режиссера Александра Прошкина «Чудо», который считает эту историю не придуманной.
В 2015 году вышел телефильм «Зоя» по пьесе Александра Игнашева. В том же году в издательстве Сретенского монастыря (Москва) была опубликована повесть протоиерея Николая Агафонова «Стояние».
В 2012 году неподалеку от Зоиного дома был установлен памятник Святителю Николаю Чудотворцу, который был освящен 22 мая того же года, в день перенесения мощей святого. А 12 мая 2014 года Зоин дом сгорел, по одной из версий, в результате поджога.
Источники:
Белгородский старец архимандрит Серафим (Тяпочкин). Троице-Сергиева Лавра, 1998.
«Воскресная школа», 1999 г.
«Окаменевшая Зоя»: самый страшный «религиозный» случай в СССР. Русская Семерка russian7.ru