Марфо-Мариинская обитель труда, милосердия и молитвы была основана великой княгиней Елисаветой Феодоровной, которая соединила в своем служении два начала – многозаботливость Марфы, ее социальное служение, любовь к ближнему, заповеданную нам Господом, и – молитвенный подвиг Марии. Необычайной, мученической была и смерть Елисаветы Феодоровны – ее живой большевики сбросили в шахту под Алапаевском в 1918 г.
Великая княгиня Елисавета родилась 20 октября 1864 г. в протестантской семье великого герцога Гессен-Дармштатского Людвига IV и принцессы Алисы, дочери королевы Англии Виктории. В 1884 г. она вышла замуж за великого князя Сергея Александровича, брата российского императора Александра III. Ее любимая родная сестра, Алиса, стала женой императора Николая II, императрицей Александрой Феодоровной. 13 апреля 1891 г., в Лазареву субботу, над Елисаветой Феодоровной был совершен чин принятия в Православную Церковь, потому как только в Православии, считала Елисавета, можно обрести полноту жизни и счастье.
Счастливая в браке, красивая, здоровая, образованная и богатая великая княгиня избрала для себя особый путь в далекой России, ставшей ей родиной. После начала русско-японской войны Елисавета Феодоровна начинает помогать лечению воинов, получивших ранение на поле боя. Она желает разделить тяжелые испытания, более всего выпавшие на долю жен и матерей, не зная того, что скоро ей самой предстоит тяжелое испытание. 4 февраля 1905 г. ее муж – генерал-губернатор города Москвы, великий князь Сергей Александрович при выезде из Кремля гибнет от бомбы террориста Каляева. Вот как описывают очевидцы то, что произошло через десять минут, когда Елисавета Феодоровна, «без головного убора, одна, в санях» появилась на месте страшной трагедии. «Молча, без крика и слез, стоя на коленях в снегу, она начала собирать и класть на носилки части тела любимого и всего несколько минут назад живого мужа… На следующий день она причастилась Святых Таин в храме Чудова монастыря, где стоял гроб супруга. А на третий день поехала к убийце, чтобы он раскаялся и молил Бога о прощении. Затем великая княгиня подала государю императору прошение о помиловании убийцы»… Сегодня такое поведение кажется нам почти парадоксальным. А ведь Елисавета Феодоровна поступила по зову сердца, как истинная христианка. Унаследовав от погибшего мужа председательство в Православном Палестинском обществе, она с тех пор взяла на себя все заботы о русских паломниках в Святую Землю. Увы, не предполагала Елисавета, что так скоро будет она лежать в этой земле, в Русской Гефсимании. Тогда же она хотела открыть подворье Русской Православной Церкви в городе Бари, в Италии, там, где находятся мощи Святителя Николая Чудо¬творца, столь почитаемого в России. Княгиня даже заказала проект русской церкви архитектору Щусеву. Но главным ее детищем, делом всей ее жизни стала Марфо-Мариинская обитель.
Марфо-Мариинская обитель
В 1908 г. Елисавета Феодоровна покупает на Большой Ордынке участок с четырьмя домами и обширным садом, а 10 февраля 1909 г. обитель начала свою деятельность. Сначала в обители насчитывалось лишь шесть сестер, но к концу года стало уже 30, а в 1918 г. – последнем году обители, их было 105.
Марфо-Мариинской обители стало соединение двух начал – мирского и монашеского. Елисавета Феодоровна выбрала деятельность древних диаконисс, наполнив новым содержанием форму древнего полузабытого женского служения. Великая княгиня не была монахиней в собственном смысле этого слова, она хотела пострижения в скиту, предполагавшемся при обители, и готовилась к этому. 9 апреля 1910 г., через год после основания, преосвященнейшим Трифоном в домовой церкви обители, церкви святых Марфы и Марии, были пострижены в инокини по утвержденному Священным Синодом чину 17 сестер (в том числе Ее императорское высочество великая княгиня Елисавета). На следующий день, 10 апреля, митрополитом Московским высокопреосвященнейшим Владимиром за литургией Елисавета Феодоровна была возведена в сан настоятельницы. Следующие пострижения сестер были уже в октябре того же года и в апреле 1913 г. В сестры принимались вдовы и девицы не моложе 21 года и не старше 40 лет. Сестры обители делились на крестовых, испытуемых и учениц. Ученицами могли быть девушки, не достигшие возраста 21 года.
Во внутренней жизни Марфо-Мариинской обители царил почти монастырский строй: ее деятельность выражалась в лечении приходящих и клинических больных, помещенных в самой обители, в материальной и нравственной помощи бедным, в призрении сирот и покинутых детей. Самая лучшая бесплатная больница Москвы была в Марфо-Мариинской обители. Вне ее стен создавались бесплатные или очень дешевые квартиры для неимущих девушек-работниц и курсисток. Призревались сироты и беспризорные, для них был специально устроен приют. Была школа для детей и воскресная школа для девушек-работниц. Были бесплатные обеды и денежная помощь. Святая Елисавета вместе со своими сестрами шла в трущобы, ночлежки, шла на Хитров рынок, помогая хотя бы нескольким несчастным, думая о конкретном, живом еще человеке, может быть и потерявшем образ человеческий, но все же созданным по образу Божию.
Архиепископ Анастасий, современник Елизаветы Феодоровны, так вспоминает о ней:
«Это был совершенно новый для нас тип организованной церковной благотворительности, поэтому он обратил на себя общее внимание. В основу его положена была глубокая и непреложная мысль: никакой человек не может дать другому более, чем он имеет сам. Мы все почерпаем от Бога, а потому и в Нем можем только любить своих ближних. Так называемая естественная любовь, или гуманность, быстро излучается, сменяется охлаждением и разочарованием. Тогда как тот, кто живет во Христе, способен подниматься на высоту полного самоотречения и полагать душу свою за други своя».
Активное социальное служение соединялось в обители с молитвенной и литургической жизнью. В больничном храме Марфы и Марии совершалось утром и вечером молитвенное правило и службы всю неделю, кроме субботы и воскресенья, потому что в эти дни службы совершались в большом Покровском храме. Духовником обители стал замечательный священник – протоиерей Митрофан Серебрянский. Сама же Елисавета Феодоровна, отсекая свою волю, полагалась в делах обители на духовника и старцев Оптиной Введенской пустыни. Как вспоминают сестры обители, Елисавета Феодоровна вела аскетический образ жизни: спала на жесткой деревянной кровати, не более шести часов, молитвенное правило ее было монашеским.
«Я совершенно покойна, а совершенный покой – это совершенное счастье»,
– писала императору Николаю II Елисавета Феодоровна в 1909 г.
С начала первой мировой войны Марфа-Мариинская обитель труда, милосердия и молитвы приняла большое участие в окормлении воинов, защитников отечества. Великая княгиня организовала помощь фронту. Под ее руководством формировались санитарные поезда, устраивались склады лекарств и снаряжения, отправлялись на фронт походные церкви. Великая княгиня Елисавета лечила не только тело страждущих, но и душу, стараясь подготовить ее к жизни вечной. Часто она говорила:
«Не страшно ли, что мы из ложной гуманности стараемся усыплять таких страдальцев надеждою на их мнимое выздоровление. Мы оказали бы им лучшую услугу, если бы заранее приготовили их к христианскому переходу в вечность».
Сама княгиня уже почти была готова к этому переходу.
В первые революционные месяцы советская власть не закрыла Марфо-Мариинскую обитель. Она даже оказывала ей минимальную помощь. Но это продолжалось недолго. Мученический венец, столь желанный для христианина, был уже готов для Елисаветы Феодоровны.
Арест и гибель великой княгини
Великую княгиню арестовали на третий день Святой Пасхи 1918 г., в Светлый Вторник. В тот день святитель Тихон служил молебен в обители. Сестра Зинаида, в иночестве Надежда, вспоминает:
«Сестры бежали за ней, сколько могли. Кто прямо падал на дороге… Когда я пришла к обедне, то услышала, что диакон читает ектенью и не может, плачет… И повезли ее в Екатеринбург с каким-то провожатым, и Варвара с ней. Не разлучились. Потом письмо нам прислала, батюшке и каждой сестре. Сто пять записочек было вложено, и каждой по ее характеру. Из Евангелия и Библии изречения, а кому от себя. Она всех сестер своих – всех детей своих знала».
Великую княгиню Елисавету Федоровну отправили по железной дороге в Пермь. С ней поехали Варвара Яковлева и Екатерина Янышева. 20 мая 1918 г. их привезли в Алапаевск. Сюда доставили великого князя Сергея Михайловича, его секретаря Федора Михайловича Ремеза, великих князей Иоанна, Константина и Игоря Константиновичей и князя Владимира Палей. Спутниц Елисаветы Феодоровны отправили в Екатеринбург и отпустили на свободу. Но сестра Варвара добилась, чтобы ее оставили при великой княгине.
5/18 июля 1918 г. узников ночью повезли в направлении деревни Синячихи. За городом, на заброшенном руднике, в 12 верстах по Верхотурскому тракту, они были заживо погребены, то есть сброшены в шахту рудника. Застрелен был только великий князь Сергей Михайлович. Войска адмирала Колчака, прибывшие 11 октября 1918 г., извлекли из шахты трупы убитых. Около тела великой княгини нашли две неразорвавшиеся гранаты, а на груди – икону Спасителя. Говорят, что крестьяне, из любопытства приходившие к шахте, слышали пение Херувимской, доносящееся из рудника. Это пела святая Елисавета.
По распоряжению адмирала Колчака тела убиенных после заупокойной всенощной и отпевания в Свято-Троицком соборе 19 октября 1918 г. были похоронены в склепе собора в Алапаевске. При приближении красных 1 июля 1919 г. восемь гробов из Алапаевска были отправлены в Читу в товарном вагоне. Их сопровождали два послушника и игумен Серафим, из пермского скита. Отец Серафим остался верен великой княгине до конца своей жизни. По прибытии в Читу 19 августа 1919 г. восемь гробов поместили в Покровский женский монастырь. Генерал Дитерихс распорядился о вывозе гробов в Китай, в Русскую Духовную миссию. 20 февраля гробы были отправлены, а 3 апреля 1920 г. приняты в Пекине начальником Русской Духовной миссии архиепископом Иннокентием. После заупокойного богослужения гробы были опущены в склеп храма Преподобного Серафима Саровского на кладбище Духовной миссии.
По истечении восьми месяцев по требованию сестры Елисаветы Феодоровны – принцессы Виктории, маркизы Мильфорд-Хевен, гроб великой княгини и гроб сестры Варвары 17 ноября 1920 г. отправлены в Тянь-Тзинь, оттуда 18 ноября – в Шанхай, куда прибыли 21 ноября. Из Шанхая 15 декабря они прибыли в Порт-Саид, а 16 января 1921 г. – в Святую Землю. В Иерусалим два гроба прибыли 28 января 1921 г. 30 января 1921 г. состоялось их погребение, совершенное блаженнейшим патриархом Иерусалимским Дамианом в сослужении большого сонма духовенства.
Игумения Серафима, бывшая княгиня М.А. Путятина, свидетельствовавшая о нетленности тела мученицы Елисаветы, о благоухании, исходившем из ее гроба через три (!) года после смерти, пишет в своих воспоминаниях:
«В святом граде Иерусалиме, в так называемой Русской Гефсимании, в склепе, находящемся под церковью cвятой равноапостольной Марии Магдалины, стоят два гроба. В одном покоится великая княгиня Елисавета Феодоровна, в другом – ее послушница, отказавшаяся покинуть свою игумению и этим спасти свою жизнь»…
Церковь эта была построена в память государыни Марии Александровны ее августейшими детьми. Елисавета Феодоровна присутствовала на ее освящении в 1888 г. В 1921 г. она нашла здесь вечное упокоение.
Архиерейским Собором Русской Православной церкви в 1992 г. великая княгиня Елисавета Феодоровна и инокиня Варвара были причислены к лику святых как преподобномученицы.
«Она способна была не только плакать с плачущими, но и радоваться с радующимися, – говорил о святой Елисавете архиепископ Анастасий, повторяя, впрочем, мнение своих современников, – но это обыкновенно труднее первого».
Людмила Новикова