Каковы причины падения курса национальной валюты? Как оживить экономику страны и сколько в действительности стоит российский рубль? На эти и другие вопросы журналистов ответил Сергей Юрьевич Глазьев, доктор экономических наук, академик РАН, советник Президента РФ по вопросам региональной экономической интеграции.
Мифы современной России
– Сергей Юрьевич, сегодня на конференции много говорилось о воспитании молодежи. А в чем, на ваш взгляд, должно состоять воспитание будущих экономистов, студентов экономических вузов?
– Оно должно состоять в обучении их принципам ведения разумного хозяйства. Ведь экономика – это сложная система деятельности, где переплетаются нравственные нормы, мотивы людей, законы, система государственного регулирования. Мы должны не столько ставить перед собой отвлеченные цели, сколько учить наших студентов рационально управлять хозяйственной деятельностью исходя из целей повышения общественного благосостояния; так выстраивать систему регулирования, чтобы она гармонизировала интересы людей и в результате этой гармонии бизнес производил бы общественно полезную продукцию, а предприниматели вознаграждались бы за свой вклад в повышение общественного благосостояния. Именно так выстроена система регулирования в Китае. Цели общества, в частности подъем народного благосостояния, стали там главными, и все системы регулирования настраиваются на это, поощряя те виды деятельности, которые приносят обществу пользу. И здесь противопоказаны какие-то абстрактные модели вроде «рыночного равновесия», которые под ширмой наукообразности лишают экономическую политику содержания.
– А чем плоха модель рыночного равновесия?
– Неоклассическая рыночная теория или доктрина рыночного равновесия – модель, где в принципе нет людей, нет морали, нет этики, нет ничего, кроме экономических агентов, таких бестелесных существ, которые заняты максимизацией прибыли. Нет ничего более далекого от реальности, чем подобное представление о хозяйственной деятельности. Но оно носит идеологический характер, оправдывая любые способы извлечения прибыли и снимает все моральные ограничения на предпринимательскую активность.
Доктрина рыночного равновесия утверждает, что государству не стоит вмешиваться в рынок, который сам все отрегулирует через механизмы конкуренции, обеспечив максимально эффективное использование ресурсов. На самом деле это – мифология, которая призвана оправдать совсем другой подход, где экономическая деятельность ведется не ради того, чтобы увеличить производство материальных благ, а чтобы набить себе карманы. И эта идеология, к сожалению, сегодня в России стала доминирующей. Причем ее апологеты, которых мы видим в разных структурах власти, конечно, не читали ни Адама Смита (1723–1790), ни тем более Карла Маркса (1818–1883). Они считают, что Адам Смит 300 лет назад провозгласил принцип невидимой руки рынка. На самом деле тот, кто читал его труд «Богатство народов», знает, что классик того, что раньше называлось буржуазной политэкономией, колоссальное значение придавал этическим нормам. Собственно говоря, в основном эта книга посвящена этике хозяйственной деятельности. Понятно, что, какой бы ни был свободный рынок, вопросы ответственности за поведение собственника, честной, добросовестной конкуренции являются основополагающими. Вы не сможете сделать в Америке карьеру, если у вас репутация жулика и мошенника, – с вами никто не будет иметь дела. Это результат не только эволюции законодательства, но и хозяйственной практики.
В России же главным и наиболее перспективным способом получения сверхприбыли за последние 30 лет стало присвоение чужого – собственности, природной ренты, труда. У нас сегодня уровень оплаты труда в 3 раза ниже, чем в Европе. 1990-е гг. ознаменовались приватизацией, 2000-е прошли под флагом присвоения природной ренты. Когда поднялись цены на энергоносители – миллиарды нефтедолларов уходили в офшорные зоны, выводились из экономики.
Сейчас мы видим колебание рубля, искусственное манипулирование курсом национальной валюты. Главным местом обогащения в наши дни стала Московская биржа, которую Центральный банк отдал в руки спекулянтам. И те манипулируют курсом рубля, присваивая опять же чужое. Потому что, когда спекулянт получает миллиарды в карман, происходит это за счет наших с вами доходов и сбережений. При этом спекулятивная воронка затягивает все свободные средства, заниматься производственной деятельностью становится невыгодным.
Таким образом, научно-производ¬ствен¬ный потенциал богатейшего государства за последние 30 лет был бездарно проеден, более триллиона вывезено за границу, и сегодня мы оказались в состоянии падения экономической активности и доходов граждан, хотя могли бы развиваться быстро, устойчиво, с темпом не менее 10% в год. Но для этого нужна совершенно другая этика, другая система нравственных правил хозяйствования.
Доброе дело
– А что это за система, Сергей Юрьевич?
– Эта система очень хорошо описана в Своде нравственных принципов и правил хозяйствования, одобренном в 2004 г. Всемирным Русским Народным Собором. И в этом документе все разложено по полочкам, в частности, сказано, что главной целью хозяйственной деятельности является принесение общественной пользы. Предпринимательство – это творческая деятельность, направленная на благо людей. Разумеется, она не должна быть благотворительной, поскольку бизнес требует самоокупаемости, расширения производства. Но главное в этике хозяйственной деятельности – это созидание общественно полезных благ.
Русский капитализм вошел в историю строительством больниц, галерей, сиротских домов, которые сегодня заняты офисами. Русский купец XIX века – это прежде всего благотворитель, и он относился к своему бизнесу не как к стяжательству, а как к Богом данным возможностям, а к своему имуществу – как к богатству, которое ему Божией волей предоставлено в руки для того, чтобы творить добро.
Если мы хотим, чтобы страна развивалась, нам нужно соблюдать наши духовные традиции в предпринимательстве, быть социально ответственными людьми, которые, работая в бизнесе, понимают свою роль, предназначение в обществе. Как говорится, кому многое дано, с того много и спросится. А государство, в свою очередь, должно создавать бизнесу возможности для роста.
– Как вы думаете, сегодня в России есть социально ответственный бизнес?
– На недавнем съезде ОПОРЫ России (Общероссийская общественная организация малого и среднего бизнеса. – Ред.) мы обсуждали этот вопрос. И люди, которые считают себя православно ориентированными предпринимателями, говорили, что хотят работать, делать что-то полезное для страны. Но при существующих процентных ставках ЦБ, когда поощряется только спекулятивная, теневая деятельность, а кредит взять невозможно, работать бизнес не в состоянии. Когда предприниматели обращаются к властям с просьбой «дайте нам кредиты» (что обязано делать государство в условиях рынка), им отвечают: «Вы все украдете». Но государство само создает такие условия, когда выгоднее украсть, чем работать. Сейчас система госрегулирования обеспечивает отрицательный отбор. Люди социально ответственные, которые платят налоги, соблюдают законы, выплачивают достойную зарплату сотрудникам, проигрывают в конкурентной борьбе мошенникам.
В ходе диалога на съезде ОПОРЫ мы нашли прекрасное взаимопонимание между бизнесом, наукой и той частью государственных служащих, которые участвовали в обсуждении. Мы пришли к выводу, что у нас есть социально ответственный бизнес, люди, которые не украли у государства, не присвоили проданную ренту, а сделали себя сами. Они хотят развивать экономику. И государство, вместо того чтобы поощрять спекулянтов, должно дать этим людям кредиты, обеспечить стабильность, благоприятную налоговую среду.
Но это укрепление взаимного доверия между государством и бизнесом возможно только на основе морально-нравственных норм.
Невидимая рука МВФ
– Сергей Юрьевич, ваш прогноз: что будет с курсом рубля в ближайшее время?
– Ситуация с обменным курсом целиком находится в руках Центрального банка. При желании Центробанка рубль был бы стабилизирован моментально еще в декабре позапрошлого года. Посмотрите, мы имели падение рубля до 70 руб. за доллар и вернулись сегодня на тот же уровень. Зачем было устраивать валютные качели? Стабилизировали бы рубль на уровне, до которого он упал, – вследствие того, что Центральный банк ушел с рынка. Выбили бы спекулянтов, потому что они не будут злоупотреблять и не смогут манипулировать, если рынком управляет Центральный банк.
А что получилось? За три года, я считаю, что это спланированная диверсионная операция: приватизировали Московскую биржу, отказались от конституционной обязанности Центробанка по обеспечению устойчивого курса рубля. И подняли процентные ставки. Причем манипуляция курсом идет с огромным кредитным рычагом, поскольку на один рубль контракта можно взять 10 руб. кредита, которые предоставляют те же денежные власти. Я уже не говорю про иностранных спекулянтов, которые доминируют на бирже. Думаю, на спекуляциях с курсом рубля спекулянты получили за последний год около $20 млрд чистой прибыли.
И эта политика поддерживается финансовыми властями, потому что она выгодна крупным банкам. Но каждый скачок курса рубля – это как землетрясение для экономических агентов. Невозможно ничего планировать, формировать инвестиционные проекты, поэтому инвестиции падают, бизнес, который ориентирован на созидательную деятельность, из страны уходит, а спекулянты продолжают править бал, получая гигантские сверхприбыли.
На самом деле курс рубля стабилизировать легко, потому что рубль – самая обеспеченная валюта в мире, сегодня количество валютных резервов у нас в 2 раза больше, чем объем рублей в экономике. Поэтому теоретически курс можно стабилизировать вообще на любом уровне. Более обеспечена, наверное, только швейцарская валюта. А во-вторых, у нас положительный торговый баланс, поэтому на рубль нет никакого давления. И наконец, если брать отношение курса к паритету покупательной способности, которая измеряет реальную покупательную силу рубля, курс занижен в 3 раза. Это означает, что рубль – самая недооцененная валюта в мире из денежных единиц крупных стран. Поэтому привязывать рубль к колебаниям цен на нефть – это чисто спекулятивная уловка, которая стала возможной только благодаря тому, что Центральный банк ушел с рынка, грубо нарушая свои конституционные обязанности.
– Но принято считать, что доллар растет на фоне экономических санкций, ценовой войны на рынке нефти.
– Вы знаете, это все очень примитивно. Как работает спекулянт? Кто-то из великих, к которым прислушивается общественное мнение, дает сигнал – скажем, объявляет: «Население вымрет от свиного гриппа». Начинается паника – курс рубля падает. Завтра происходит снижение цен на нефть – говорят: «Мы теряем устойчивость», – и курс снова идет вниз. Экономические санкции – нас задушат! – курс рубля летит вниз. Все это – информационные поводы, которые используются в спекулятивных целях. Спекулянты заранее планируют свои мошеннические операции, совершают цепочки притворных сделок по обрушению курса рубля. Когда котировки достигают дна, на этом заниженном уровне фиксируют сделку, скупают у населения рубли, затем уходят с рынка. Далее курс рубля поднимается вверх, на вершине рубли продают, покупают валюту. Через месячишко ждут нового повода – санкций, падения цен на нефть или землетрясения – и опять раскачивают рынок. Это было бы невозможным, если бы Центральный банк обеспечивал стабильность валюты. Ведь валютные резервы для того и нужны, чтобы нивелировать подобные негативные, в том числе информационные, факторы. Действующая экономическая модель не гасит колебаний внешнего рынка, она их усиливает, превращая в цунами в экономике, которые просто сносят все живое.
– Некоторые эксперты считают, что Центробанк уже давно не находится под контролем России, проводя политику, навязанную Западом.
– По сути это так. Но юридически Центробанк все-таки находится под контролем России, подчиняясь президенту с точки зрения кадровых назначений, задачам обеспечения стабильности экономической среды с точки зрения функционала. Поэтому Центральный банк у нас является частью государственной системы управления, это – не какой-то филиал Федеральной резервной системы США. Но с точки зрения проводимой реальной политики Центральный банк сегодня работает по меморандуму, который был написан МВФ и спущен Центральному банку в 2014 г. Все, что рекомендовано в этом документе, Центральный банк строго выполняет. Но это не потому, что его к этому кто-то обязывает. Просто так считает руководство Центрального банка.
Интеллектуальное решение
– Каков выход из кризиса?
– Выход – в стабилизации курса. У нас и валютные резервы, и торговый баланс позволяют стабилизировать курс на текущем уровне на три–четыре года вперед, прекратить спекулятивную вакханалию.
– Какие отрасли в России, на ваш взгляд, должны быть сегодня приоритетными?
– Да вы знаете, хозяйство – это комплексная вещь, и все отрасли нужно развивать, если мы говорим о материальном производстве, общественно значимых услугах. Но приоритетными являются те, где достигается наибольший экономический эффект. А он находится в инновационной сфере. Главным фактором современного экономического роста является научно-технический прогресс. Поэтому наукоемкие, высокотехнологичные отрасли являются сегодня локомотивом роста экономики. И борьба на мировом рынке идет за интеллектуальную ренту. К таким отраслям относятся авиационная, атомная промышленность, судостроение, машиностроение в целом, программное обеспечение информационных технологий. Доля интеллектуальной ренты на этих рынках достигает 90%. А поскольку мы говорим, что образование является главным фактором современного экономического роста, а человеческий капитал – самым ценным ресурсом, надо ориентироваться на интеллектуально емкие виды деятельности.
– Государство должно их поддерживать?
– Поддерживать не нужно, необходимо создавать благоприятные для их развития условия. Нужен долгосрочный дешевый кредит, механизм кредитования развития этих отраслей, и создание такого механизма – это задача Центрального банка.
Записала Ольга Каменева